Ночной гость - Макфарлейн Фиона

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51

– У юристов всегда великолепный скотч.

– А куда… – Рут встала, слегка нахмурившись, и направилась к шкафчику со спиртным, – куда это Фрида подевала стаканы? Она постоянно все переставляет.

– Ты прекрасно со всем этим справляешься, – заметил Ричард.

Рут была счастлива услышать это. Она плеснула виски в стаканы и уселась рядом с ним на диван. Кажется, события принимали благоприятный оборот. Выдержанный виски казался золотым.

– Ты кажешься мне достаточной, – сказал Ричард.

– Самодостаточной?

– Мне кажется, вы вместе с Фридой образуете маленький мирок, маленький земной шар.

– На самом деле это отдает клаустрофобией. – Рут прибавила к популяции этого мирка кошек. Они сидели у ног Ричарда, не касаясь его. Абсолютно неподвижно, как искусственные.

– На самом деле это замечательно. Мне нравится думать, что она заботится о тебе в любой час дня и ночи.

– Ну, вовсе не в любой, – возразила Рут. – Вечером она идет домой.

– В самом деле? Я думал, она здесь живет.

– Живет? Как будто речь идет о слугах!

– Значит, мне показалось, – мягко сказал Ричард.

– Поверь мне, Фрида не служанка. Она бывает здесь только в будни и только по утрам. После ланча она уходит, а на следующий день ее брат, этот мифический Джордж, привозит ее утром на золотистом такси «Перевозки Янга».

– Ты говоришь о водителе, который меня сюда привез?

– Да, конечно, это Джордж. Как он выглядит?

– Он брат Фриды? Что ж, он действительно похож на фиджийца. Он мне кажется… гм… очень сдержанным. Мало говорит. Так, значит, Фрида остается у тебя, только пока я здесь? У меня возникло впечатление, что она здесь прочно обосновалась.

– Она вообще у меня не остается, – сказала Рут. – Она уезжает каждый вечер перед чаем. Что навело тебя на эту мысль?

– Ее спальня.

Рут подняла голову, как насторожившаяся кошка. Ричард замер со стаканом у рта, как будто она услышала сигнал опасности, к которому он, глухой, но бдительный, до сих пор прислушивался.

– Я просто решил, что это ее спальня, – извиняющимся тоном сказал он.

– Где она?

– В конце коридора.

– В комнате Фила? – спросила Рут, но Ричард не знал комнат по именам ее сыновей, которых никогда не видел.

– В конце коридора, – повторил он.

В конце коридора Рут обнаружила Фриду, ту самую, которая недавно в сером пальто открыла входную дверь, а потом закрыла за собой. Фрида жила в комнате Филипа среди своих вещей. Комната явно была обитаемой, хотя незахламленной и чистой. Мебель была переставлена, к обнажившимся стенам пришпилены незнакомые почтовые открытки, а чемодан аккуратно пристроен вверху гардероба. Фрида сидела на незнакомом стуле с ногами, опущенными в таз с водой, и читала детектив. Тот факт, что у Фриды болят ноги и что она любит детективы, поразил Рут ничуть не меньше того, что она живет – как явственно следовало из увиденного – в ее доме.

– Что происходит? – спросила Рут.

Верхняя часть туловища Фриды осталась неподвижной, но она вынула ноги из таза, сначала одну, потом другую, и встала на расстеленное на полу полотенце. Она держалась невозмутимо, как будто всегда жила и будет жить в этой комнате, и, кажется, не собиралась прерывать молчание. Рут в тишине услышала, как Ричард возится на кухне, открывая краны и гремя посудой.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Рут, крепко сжимая дверную ручку.

– Как – что делаю? – отозвалась Фрида. – Отдыхаю после трудного дня.

– Но почему ты здесь?

– А почему бы мне здесь не быть?

– Я видела, как ты ушла, – сказала Рут.

– Как вы могли видеть, что я ушла, если я не ушла?

– Тогда я слышала, как ты ушла. Слышала, как хлопнула входная дверь. Ты вошла в пальто и пожелала нам спокойной ночи.

– Я выносила мусорные баки, – сказала Фрида. – Их сегодня забирают.

– В пальто?

– Ну да. – И потом: – На улице холодно.

– Я решила, ты уходишь.

– Очевидно, вы предположили, что я ухожу. Непонятно почему.

– Почему бы мне не предположить, что ты уходишь? Ведь ты здесь не живешь.

– О господи! – Фрида сошла с полотенца, оставив большие мокрые следы. – О господи! Вы же знали, что я останусь здесь, чтобы помочь вам с приездом Ричарда. Помните?

– Я знаю, что ты будешь приходить на уик-энд, – возразила Рут, – но не оставаться.

– А помните, мы говорили о Джордже, о моих неприятностях с Джорджем, и вы сказали, что я могу оставаться у вас столько, сколько захочу. И вот я здесь.

– Это неправда, Фрида, то, что ты мне говоришь, неправда. Я помню.

Рут не сомневалась в своих словах, но, несмотря на это, у нее возникло чувство недосказанности, неполноты. Ведь разговор о проблемах с Джорджем действительно имел место.

– Знаете, ваша память уже не та, что прежде.

– Нет, не знаю, – ответила Рут, но это прозвучало не как отрицание слов Фриды, а скорее как признание своей неосведомленности, допущение того, что Фрида права.

Фрида села на незнакомый стул и равнодушно посмотрела на Рут. Ее упорство было твердым как камень. Рут показалось, что если ей удастся отколоть от него кусочек чем-то острым, то это не нарушит его структуры. Однако ее уверенность в том, что Фрида лжет, была тверже алмаза. Ум Рут работал четко и ясно. Ее ясный призматический ум крутился и крутился вокруг того факта, что Фрида лжет. Осознавать нечто так явственно было отрадно, и если это правда, то другой просто не могло быть. В чем еще Рут могла быть уверена с такой безукоризненной непогрешимостью? Внезапно ей страстно захотелось получить несомненные факты того же рода. Всю жизнь она боялась поверить в нечто ложное. Ей постоянно грозила подобная опасность: например, возможность ложно поверить в то, что Христос умер за ее грехи. Рут с ужасом отворачивалась от невероятных вещей. Невероятно, чтобы Фрида лгала, чтобы Ричард после всех этих лет хотел Рут, чтобы дом наполнялся зноем и звуками джунглей и чтобы однажды туда забрел настоящий тигр. Кто в это поверит? Но это было правдой.

– Вы сами себя запутываете, – покорно сказала Фрида.

Ее неподвижное лицо ничего не выражало, в этом лице, казалось, не было Фриды. Рут захотелось, чтобы оно опять пришло в движение или исчезло.

– А теперь иди домой, – сказала Рут. – Позвони Джорджу, чтобы он тебя забрал. А когда ты вернешься завтра утром, мы обо все поговорим.

– Вы серьезно? – Глаза Фриды наконец-то приоткрылись чуть шире. – Вы что, в самом деле хотите вышвырнуть меня из дома среди ночи?

– Ты слышала, что я сказала. – Рут с ужасом услышала свой голос, с фальшивой бравадой произносивший «Ты слышала, что я сказала», как в кино, как будто долгие годы она не учила своих детей не произносить пустых слов.

– Подумайте хорошенько, – сказала Фрида.

Она наклонилась вперед, держа руки на коленях, и Рут вдруг поняла, что их глаза каким-то образом оказались на одном уровне, хотя Фрида сидела, а Рут стояла. Неужели я стала такой маленькой? А Фрида такой большой?

– Подумайте об этом очень хорошо, ваше величество, – сказала Фрида. – Потому что, если вы прогоните меня сейчас, я больше не вернусь.

Потом Фрида встала. Она была огромной. Казалось, она поднялась из океана, принесенная волнами, яростными и синими. Ей не было конца. Ее волосы, уступив силам хаоса, торчали спутанной гривой вокруг головы. И это тоже было новым во Фриде: распущенные непричесанные волосы. Они усиливали впечатление божественной ярости. Пальцы Рут крепко сжимали дверную ручку.

– Я не потерплю ультиматумов, Фрида, – сказала она, понимая, что голос ее звучит монотонно, как колокольчик у постели больного.

– Это вы мне велели убираться отсюда, – сказала Фрида, наклоняясь к лицу Рут. Потом она воздела руки к небу, приняв странную позу, с помощью которой всегда взывала к сочувствию иллюзорного слушателя, и ее лицо стало прежним. – Знаете что? Это очень поучительно: ты делаешь добро одной старой леди – заметьте, я не просила доплатить мне за то, что я осталась, – а эта старая карга вышвыривает тебя из своего драгоценного дома среди ночи. Чтобы миловаться со своим дружком. Вот настоящая причина, разве нет?

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51