Иномирная супруга дракона 2 (СИ) - Коротаева Ольга

— Артефакты надо держать от драконов за семью печатями, - заметив, куда направлен мой взор, сказала Наэтти. – Магия так и притягивает малышей. Но ты это и сама поняла, когда увидела, как мои подопечные облепили наследника. Твой сын живой артефакт!

— Его зовут Елисей, — сообщила я. — Но все звали его Лисёнком, потому что он хитёр и умён не по годам!

Наэтти тут же стала серьёзной.

— Имя наследнику. - назидательно начала она…

— Знаю, — прервала её. — Горди рассказал, что у Елисея будет официальное имя. Но я могу назвать сына, как хочу. Пусть это будет нашим с ним секретом.

— Так приятно смотреть на тебя, когда ты говоришь о сыне, — заулыбалась Наэтти. — Ты будто светишься изнутри! Садись, я прикажу принести тебе что-нибудь.

Она вышла, а я опустилась на подстилку и погладила задремавшего Лисёнка по спине. Сынок обхватил мою шею руками и, уткнувшись щекой в мою грудь, тихо сопел. Его длинные реснички подрагивали, а губы приоткрылись. Малыш выдул пузырь, который лопнул, и Елисей зачмокал во сне.

— Ты весь в папу, — ласково шепнула и убрала прядь волос, упавшую на высокий лоб сына.

— Горди во сне пузыри не пускал, — смеясь, вернулась Наэтти. Она несла миску и бутыль кла. — Дай его мне и поешь. Здесь детская похлёбка и отвар сладких горных цветков. Малыши это обожают!

Я осторожно передала Елисея и, убедившись, то он не проснулся, попробовала угощение.

— Вкусно, — улыбнулась Наэтти. — Это похоже на мусс, а это на лимонад. Так это называется в моём мире.

Вспомнив о доме, вдруг заскучала по отцу, хотя мы не так давно расстались. Вот бы позвонить ему! Только это невозможно.

Единственный способ увидеть папу, это вернуть себе магию отступницы. Обретя ключ, как у Лисёнка, я смогу путешествовать между мирами.

«Или научить Елисея и.»

— Сегодня к владыке драконов приезжал посол короля Лана, — прервала мои мысли Наэтти. — Слышала, что кагхан Ваиндр уничтожил карету гостя. Это правда?

— Да, я сама видела это, — подтвердила я и тихо пояснила: — Он разозлился при виде герба, изображённого на дверце кареты. Я и раньше замечала, что Гордэру он не нравится.

— Не нравится? — горько усмехнулась женщина и, опираясь о стену, вздохнула. — Мы все его ненавидим.

— Мы? — не поняла я.

— Драконы, — пояснила она. — Ты видимо не знаешь, как возник этот герб.

— Горди обещал рассказать, но пока не было на это времени.

— Мы не всегда так жили, — Наэтти взглядом указала на детей, копошащихся в огромной пещере. — Раньше драконицы не рожали в человеческой ипостаси, а предпочитали откладывать яйца в драконьей. Это удобно и менее болезненно. И малыш развивался не в утробе матери, а в яйце.

Я ошарашенно моргнула, представляя всё это. Елисей был для меня светом, но всё же время схваток и родов я вспоминала с ужасом, так тяжело мне дались те сутки. Интересно, если бы я могла обращаться в дракона, то предпочла бы отложить яйцо?

Это избавило бы меня от жутких отёков, что появились на позднем сроке беременности. И я не ощущала бы себя неповоротливым бегемотом, которому не протиснуться ни прямо, ни в профиль. И позднего токсикоза, когда меня выворачивало от любой еды, тоже бы не было.

— У каждого дракона было своё секретное место, — с ностальгией продолжала Наэтти. - Где она прятала яйцо. И потом уже возвращалась в город с маленьким дракончиком. Но однажды всё изменилось.

Голос её дрогнул, и глаза потемнели.

— Время тогда настало неспокойное, — понизила голос Наэтти, и я придвинулась, не желая пропустить и слова. — Среди людей прошёлся слух, что съедение драконьего яйца наделяет магией, которой владели лишь единицы.

У меня похолодело в животе.

— Нет.

От догадки, посетившей меня, стало дурно. Наэтти мрачно скривилась и кивнула.

— На самом деле магия наследовалась людьми только в случае рождения полукровок. Кто-то получал ильный дар, у кого-то он не проявлялся до конца дней. Всё зависело от судьбы... И любви. Но люди решили иначе. Началась настоящая охота на не рождённых малышей.

Я прикусила губу, чтобы слёзы, заполнившие глаза, не покатились по щекам, и мягко прижала к груди Елисея. Даже представить было жутко, что кто-то мог так жестоко поступать с детьми, которые ещё не увидели белого света.

А Наэтти продолжала негромким хрипловатым голосом:

— Драконицы старались не отходить от яиц, но им нужно было питаться и иногда разминать крылья. А люди умели ждать..

— Я поняла, — не выдержав, перебила её. — Прости, у меня перед глазами темнеет, стоит только представить всё это.

Женщина устало вздохнула и потёрла веки. Проследила за неровным полётом одного из детей, не так давно преобразившегося в дракона, и покачала головой:

— Вылупись он, ему не пришлось бы тратить время и силы, чтобы освоить вторую ипостась. Это естественно для дракона —быть им. В человека обращались в более сознательном возрасте, когда хотелось общения, дружбы, любви.

Она вздохнула и погладила спящего Лисёнка по голове.

— Сейчас же всё наоборот. Драконицам было невероятно тяжело рожать в человеческом обличии, и многие уходили из мира, не вынеся мук. Тогда и приняли традицию благословения кагхании небесным драконом. Считалось, что это защитит мать от смерти во время родов, но происходило это не всегда. Человечки были покрепче, но дар древней крови в их детях оседал магией, обращаться в дракона могли некоторые из детей от полукровок.

Она замолчала, снова проследив за полётом дракончика. Скорее за падением, но малыш не сдавался и активно махал крылышками.

— Так как матери, которые выживали после родов, были слабы и не могли ухаживать за малышами, владыка драконов приказал держать детей вместе. Воспитывали их драконицы, которые так и не обрели собственную пару.

Она замолчала, а я размышляла о камне преткновения, некогда разделившего расы на непримиримых врагов. Чудовищные преступления тех, кто убивал детёнышей ради призрачного шанса завладеть магией, простить не представлялось возможным.

Тем возмутительнее казался тот факт, что владыка драконов, отец Горди, не оставлял попыток договориться о мире междулюдьми и драконами, а король Лан вставлял палки в колёса и вёл себя отвратительно, выставляя герб, напоминающий шиерцам о сотнях трагедий, напоказ.

Похоже, некоторые люди гордились жуткой историей, раз увековечили свои преступления на королевском гербе. И этого Лану казалось мало. Одним из условий мирного договора он поставил официальный брак дракона и человечки, чего до того дня не случалось.

До моего появления никто и не предполагал, что небесный дракон может благословить такой союз. Человеческие женщины были лишь любовницами, как случилось с матерью Гордэра.

— Но как же Фэнрис? — Я посмотрела на Наэтти. — Она была человеком, но Гордэр сумел обратиться в дракона.

— Думаю, это исключительный случай, — невесело усмехнулась няня. — Она пришла из другого мира, как и ты. Вы обе отличаетесь и от людей этого мира, и от драконов. Порой мне кажется, вы ближе к божествам, чем к нам.

— Скажешь тоже, — фыркнула я. — Ошибаешься, я совершенно обычная. Без капли магии! Как и Фэнрис. А мой сын просто человек, хоть и владеет магией ключа.

— Всё может измениться, — прищурилась Наэтти. — Владыка драконов верит в это.

— Ты говоришь о Гордэре, — осторожно уточнила я, — или о его отце?

Няня лишь вздохнула и похлопала меня по плечу:

— Тебе пора возвращаться, небесная дева. Подготовка к коронации довольно утомительная, а сама церемония убийственно тяжёлая. Будь рядом с Горди и поддержи его.

И осторожно забрала у меня сына.

Мне не хотелось возвращать Лисёнка, оставлять его здесь, но Наэтти была права, я и сама ощущала, как в воздухе нарастало напряжение. Пахло грозой, и тревога давила на грудь.

34.

Гордэр.