Архимаг (СИ) - Бадевский Ян

Мне казалось, что повсюду невидимые руки собирают новые грани бесконечного конструктора.

— Не переживай, — раздался за моей спиной голос Никона. — Я так настроил это сновидение. Твой разум адаптируется под быструю смену локаций. А ещё мы видим сны тех, кто в разное время общался с Доплером.

— Ты говорил, Доплера прикрывает мощный снотворец.

— Есть такое, — подтвердил Никон.

Мы шли по улице, сильно напоминающей Стамбул. Узкие тротуары, брусчатка, крутой уклон в сторону моря, нависающие над головой балкончики, крохотные кафешки и фруктовые лавки.

— И что он сделает, когда нас обнаружит? — уточнил я.

— Нападёт.

По ощущениям мы приблизились вплотную к объекту поисков.

Я знал, что Доплер находится рядом.

Только Никон произнёс это, как воздух вокруг нас схлопнулся.

Будто кто-то резко выдернул пробку из реальности, и всё окружающее пространство начало рушиться, засасывая нас в воронку. Здания поплыли, как акварель под дождём, лица прохожих расплескались в мазки, а звуки — голоса, шум машин, крики чаек — слились в монотонный гул, нарастающий, как рёв реактивного двигателя.

— Он нас нашёл, — сказал Никон, но его голос уже тонул в этом хаосе.

Я успел лишь подумать, что морфист действует слишком быстро, — и в следующий момент земля ушла из-под ног.

Мы провалились в пустоту.

Не в темноту — нет, вокруг было ничто, даже не чёрное, а просто отсутствующее. Лишь где-то внизу мерцали точки, напоминающие городские огни, но слишком далёкие, будто смотришь на них с высоты стратосферы.

— Держись! — крикнул Никон, но его уже сдуло куда-то в сторону.

Я попытался сконцентрироваться, но мой разум наткнулся на преграду. Чужую волю.

Снотворец.

Он не просто охранял Доплера — он был этим сном.

Пространство резко упорядочилось.

Я стоял на крыше небоскрёба. Ветер рвал одежду, а внизу, в сотнях метров подо мной, раскинулся ночной Киото — но не настоящий, а его сонная версия. Искажённая, гипертрофированная. Улицы были слишком узкими, здания — гротескно высокими, а неоновые вывески пульсировали, как живые существа.

Передо мной стоял он.

Морфист.

Его силуэт был размыт, будто собран из дыма и теней. Лица не было — лишь бледная маска, на которой проступали и исчезали чужие черты. То старик, то женщина, то ребёнок. Присутствие Никона ощущалось, но визуально я его не наблюдал.

— Ты не должен был сюда попасть, — прозвучало у меня в голове.

Голос был везде. Ветер донёс его, стены зданий отразили, даже мои собственные мысли начали его повторять.

Я сжал кулаки. В сновидении сила воли значила больше, чем мускулы.

— Я пришёл за Доплером. Уйди с дороги.

Морфист рассмеялся — точнее, его смех разлился по всему пространству, как эхо в пустой пещере.

— Ты в моём мире. Здесь правила диктую я.

Он взмахнул рукой — и город ожил.

Неоновые вывески сорвались со зданий, превратившись в стаю светящихся хищников. Асфальт вздыбился, выпуская щупальца из тени. Даже воздух стал густым, как сироп, затрудняя каждое движение.

Я едва увернулся от первого удара — светящийся коготь рассёк рукав, оставив на коже жгучую полосу. Не кровь — чистую энергию.

— Ты не можешь победить здесь, — сказал морфист.

Но я уже понял его слабость.

Он контролировал этот сон, но не мой разум.

Я закрыл глаза — и представил огонь.

Не просто пламя — солнце, взрывающееся у меня в груди. Атаку поддержал незримо находящийся рядом Никон, ведь мы всё ещё были связаны.

Мир вокруг вскрикнул и рассыпался.

Когда я открыл глаза, мы стояли уже не на крыше, а посреди бесконечного поля, заросшего красными маками.

— Ты… — голос морфиста впервые дрогнул.

— Зря вы пошли на Супрему, — я сделал шаг вперёд.

Маски на лице моего противника замерцали быстрее, будто он лихорадочно искал новую форму.

Я не дал ему времени.

Рванулся вперёд, пронзая его сознание, как клинок. Выдвигая астральные шипы, которые и здесь, в мире коллективного бессознательного, отлично работали.

Боль.

Не моя — его.

Он закричал — и в этот миг я увидел.

Обрывки воспоминаний.

Киото. Узкая улочка в районе Гион. Старый деревянный дом с синей дверью.

Адрес.

Я схватил его, как драгоценность, и…

— Просыпайся! — крикнул Никон где-то вдали.

Морфист рванулся ко мне, но я уже отпустил сон.

Пространство рухнуло.

И я открыл глаза в реальном мире.

— Я знаю, где Доплер.

Встретившись взглядом с отцом Никоном, я понял — он тоже знает. «Путеводная нить» в противостоянии с вражеским морфистом сделала нас чуть ли не единым организмом. С общим восприятием и общими возможностями. С техниками, которые мы синхронизировали. Вот только мысли друг друга мы читать не могли.

Дин Айминь с интересом за нами наблюдала.

— Теодор в Киото?

— Разумеется, — я кивнул. — Только действовать нужно сейчас.

Поднимаюсь с кровати, расправляю рясу. Хорошая штука. Чем бы ты не занимался, ткань не рвётся и почти не пачкается. Любые пятна смывает дождь. Я уже говорил про терморегуляцию?

— Я с тобой, — Дина решительно встала с кресла.

— Один справлюсь. Иди к Брониславу, разбирайтесь с остальными. Тронутого из Японии я беру на себя.

Карательница потратила всего несколько секунд на колебания.

— Валерий будет на связи.

— Конечно, — я шагнул в многомерность.

Минут через пятнадцать я переместился на каменные плиты извилистой улочки, несущей себя под уклон. С двух сторон возвышались старинные деревянные домики, такие же заборы с воротами, укрытыми черепичными навесами. Всё, что я знал об этом месте, было выдернуто из воспоминаний Доплера. Несколько кварталов, принадлежащих гейшам, их хозяевам, владельцам игорных заведений и отелей любви. Всё это зажато между храмом Ясака и рекой Камо. Гион, подобно паразиту, присосался к проспекту Сидзё с его чайными домами, элитными ресторанами и сувенирными лавками.

Я стоял посреди улицы Ханамикодзи.

Тусклое фонарное освещение, отвесные струи дождя, никаких прохожих. Да и откуда им взяться в три часа ночи? Никому бы и в голову не пришло искать Доплера в туристических кварталах, где ошиваются ценители старины, любовных утех и других полуночных развлечений. Раньше часть домов этого района принадлежала богатым купцам, но сейчас тут заправляют якудза.

Передо мной был тот самый дом.

С синей дверью.

Подсветка очерчивала деревянное полотно, над козырьком горели два неоновых красных иероглифа. Я почти не удивился тому, что дверь открылась и в полумрак Ханамикодзи шагнули двое. Теодор Доплер, с которым я уже встречался в Турове, и костлявая женщина в сером костюме. Ткань отливала серебром, тёмные волосы были зачёсаны на затылок, едва ли не приклеены к голове. Так мне показалось.

Наши глаза встретились.

Женщина молниеносно оценила положение вещей и начала действовать. Задвинула Доплера за спину, ускорилась и ринулась ко мне, сокращая дистанцию.

Мета.

Но очень быстрая и сильная, явно под допингом.

А в этой реальности существует лишь один допинг, способный многократно усилить возможности одарённого — кремчуг.

Впрочем, все эти выводы я сделал позже.

Когда мета расплылась мутным пятном и выбросила руку с кривым изогнутым лезвием, метя в мою сонную артерию, я уже был окутан доспехом. Мышцы напитаны силой, кости и сухожилия укреплены. И всё равно я чуть не пропустил момент, когда женщина в костюме полоснула ножом по моей шее.

Чуть, но не пропустил.

И успел уклониться.

Как говорится, на доспех надейся, а сам не плошай. Один из моих Железных Принципов гласит: никогда не расслабляйся. Иначе расслабишься на том свете. Но уже окончательно.

Лезвие просвистело в миллиметре от моей кожи, обтянутой доспехом.