Идеальные. Совместимость (СИ) - Макуш Тиана

Дальше он помнил уже совсем смутно – впервые воплощенные желания, ощущения настолько захватили, что Тор, наверное, давно бы уже кончил, если бы ему не запретили. Кто бы знал, что клятву верности можно использовать таким образом! Впрочем, его все абсолютно устраивало. Правда, хотелось немножко больше интенсивности… боли. Ведь Лита говорила, что ей это нравится, а по факту обошлась обычными царапинами. Да, глубокими и саднящими, но больше будоражащими, чем болезненными. Может быть, потом?

Нет, ему все нравилось! А уж когда острые коготки впились в бедра, а член погрузился в теплый рот… глубоко, очень глубоко… Тор решил, что так тоже отлично. Хотя госпожа потом заставила его здорово испугаться, демонстративно надавив на беззащитную плоть клыком. И орал он именно от страха – боль была, как обычно, острой, но мгновенной, стремительно перетекающей в запредельное возбуждение. Что ж, оказывается, страх не меньше боли щекочет нервы. И мучительное желание запрещенного удовольствия только подстегивало ощущения.

А потом он лишился этих сумасшедших ощущений. Ненадолго, как оказалось, но первое разочарование ударило слишком сильно. И вдогонку накрыло пониманием, что Яр сейчас вдруг оказался слишком близко, смотрит на него с такого стыдного ракурса, что к щекам поднялась удушливая волна смущения. Правда, взгляд брата оказался таким же одурманенным, как наверняка и у него, что немного успокаивало.

И снова стало не до стыда или прочих самокопаний, потому что госпожа оказалась вдруг еще более раздетой, а ее потрясающе умелый рот вернулся к тому, на чем прервался. Хотя, наверное, он немного завидовал Яру, потому что рот и язык – это хорошо, но и теплая теснота ее лона была безумно желанна.

Тор терялся в своем удовольствии, все затапливающим его, но никак не выливающимся через край. Казалось, что он не выдержит, захлебнется… однако почему-то до сих пор продолжал барахтаться и дышать.

В какой-то момент Яр, периодически то находивший его взгляд, то зарывавший глаза, вдруг выгнулся с громким стоном, а потом резко обмяк, заставив удивиться и позавидовать – ему-то разрешение кончить никто не давал. Хотя он был уверен, что у побратима такой же приказ, но, видимо, ошибся.

Лита с довольной улыбкой (Тор даже считать перестал, в скольких оргазмах выгибалась их ненасытная госпожа на бедрах Яра) легко поднялась и облизнулась. Странный костюм хоть и разошелся до самого паха – и, судя по всему, дальше, – странным образом продолжал прикрывать большую часть тела. Во всяком случае острые вершинки грудей прекрасно угадывались под тонкой тканью, но ореолу видно не было. Меж тем госпожа прижалась спереди, обхватив его лицо ладонями и притянув к себе.

– Ну что, милый, хочешь кончить? – И он бы непременно кивнул, потому что рот попросту пересох от стонов, чтобы выразить согласие внятно, но… – Или мы еще немножко поиграем, но уже с болью? Это будет приятно.

Такое возможно? Как-то Тор думал, что боль – это боль, он просто хотел ее почувствовать, чтобы именно женщина, которая сможет властвовать над ним, причиняла эту самую боль… Но приятно? Разумеется, он хотел узнать, как это возможно!

Он резко кивнул, потом испугался, что его могли неправильно понять, открыл рот… Который Лита тут же поцеловала, давая ощутить его собственный вкус на ее языке, а потом отстранилась и тихонько рассмеялась:

– Я тебя поняла, не переживай, малыш.

Это ее «малыш»… И смешило (ну какие они с Яром малыши, если рядом с ними именно она выглядит крохой?!), и немного возмущало, и возбуждало от чувствующейся в тоне нежности, и заставляло стыдиться этих своих эмоций. Но мысль мелькнула мимолетно, потому что Лита вновь ускорилась, смазанной тенью метнувшись к стеллажам вдоль одной из стен, а буквально через пару вздохов он почувствовал хлесткое, но несильное прикосновение кожаных полос к спине.

Совершенно безболезненное (уж они с братом знали, что такое порка плетью в наказание), немного этим разочаровывающее (ведь она обещала), но странным образом теплое. И это тепло растекалось по спине с каждым новым ударом, расплескиваясь на ноги и руки, огибая тело по бокам и скапливаясь в животе. А потом проваливаясь в пах, в член с яйцами, и так трещащие от потребности кончить. Вскоре Тор громко стонал, а после и кричал – именно от этого мучительного желания разрядки, потому что обещанной боли так и не было. Вместо нее по спине растекался все усиливающийся жар, да тело почему-то бросало вперед, словно от силы удара. Но, наверное, ему казалось – с определенного момента он уже не мог поручиться, что правильно воспринимает реальность.

И наконец…

Тонкое тело, прижавшееся сзади, показалось ледяным и принесло облегчение уже горящей огнем спине, изящные, но сильные руки обняли – одна поперек груди, а вторая за горло, заставляя выгнуться, – и уха коснулся мягкий поцелуй.

– Кончай, сладкий. Сейчас.

Он успел со стоном облегчения расслабиться, а потом мир погрузился в ватную тьму – уютную, невесомую, безопасную…

Пришел в себя, а вернее, проснулся Тор уже утром, обнаружив себя лежащим на животе на одной половине огромной кровати. На второй лежал Яр и задумчиво на него смотрел. А Литы нигде не было.

– А хде…

Голос оказался тихим и хриплым, в горле словно кошки когтями драли, и Тор закашлялся. Яр кивнул ему за спину:

– Там вода, попей. И наша… пара отправилась по каким-то делам, возможно на несколько дней – она сама точно не знает.

Брат всегда очень чутко понимал его. Впрочем, это было обоюдным. А вот то, что Лита ушла… жаль. Но он понимал, что у главы клана наемников не может не быть каких-то обязательств. Резко развернувшись и потянувшись за кувшином с водой, Тор шумно выдохнул от ощущения заломившей спины, но потом повращал плечами, и слегка болезненное онемение прошло.

Напившись, он снова столкнулся со взглядом побратима. Теперь заинтересованным.

– Не болит?

А должно?! Насколько он помнил, даже вчера было очень хорошо, но никак не больно. Даже жаль. Тор удивленно глянул в ответ, и Яр криво ухмыльнулся:

– Ночью я сам тащил тебя до кровати. И спина у тебя была… ммм… не в ошметки, конечно, но кровоизлияний полно, да и жаром шпарило только в путь. А ты улыбался. Знаешь, как мороз от этого пробирает до кишок? Без сознания, избитый, и улыбаешься. Только поэтому я Лите ничего не ляпнул на эмоциях.

Тор прислушался к себе, но у него точно ничего особо не болело. Так, тянуло немного, а в целом состояние было очень даже приятное и легкое.

– Странно. Я вообще боли не чувствовал. И сейчас все нормально…

– А это потому, что она потом что-то поколдовала над твоей спиной, руками погладила, и краснота с синяками стали уходить. Прям на глазах.

Ну да, она же целитель. В груди потеплело. Надо будет потом спросить, почему он не чувствовал боли. Хотя какая разница, если было просто хорошо?

– Слушай… Так ты получил, о чем мечтал? Я потом, когда сам очухался, наблюдал за вами. И… наверное, немного завидовал. Никогда не думал, что таким можно наслаждаться, а теперь, кажется, тоже хочу попробовать.

Тор пожал плечами и хмыкнул:

– Так за чем дело встало? Попробуй. И нет, о таком я даже не мечтал – то, что было сегодня, гораздо лучше!

Яр покачал головой. Он всегда был более осторожным, но, Тор был уверен, в случае с Литой брат быстро изменит свое мнение. А еще, он промолчал, но не сомневался, что ни с какой другой женщиной не смог бы испытать ничего подобного. Только с ней.

Глава 23. Чужая беда

Я позволила себе проваляться в постели до рассвета, наблюдая, как спят мои умотанные истинные, но когда уже собиралась уйти, Яр резко открыл глаза и привстал. Приложив палец к губам, покачала головой, и он, бросив взгляд на Тора, согласно кивнул, но неслышно вышел из спальни вслед за мной.

– Так рано уходишь? – Я удивленно глянула на него – неужели пытается меня контролировать? – но мужчина неопределенно дернул плечами: – Не думал, что главе клана наемников надо настолько рано вставать и отправляться по делам. Что делать нам?