Чертов менталист 2 (СИ) - "Тин Тиныч"

— Сейчас попробую кое-что. Боевики пусть рассредоточатся по этажу так, чтобы их в дверной глазок не засекли. Сам не суйся, тебя здесь быть не должно, они тебя в лицо видели, так что сразу спугнешь.

С этими словами я покинул машину и зашел в подъезд, благо Филин успел подсуетиться и сообщил мне код, которым только что открыл дверь один из жильцов. Я чуть придержал дверь, чтобы плечистые парни тоже смогли попасть внутрь. Убедившись, что все трое уже там, где должны быть, я по лестнице поднялся на второй этаж и позвонил в соседнюю дверь. Туда, где как успел сообщить мне Филин, дома никого не было.

Знаете, в чем фишка? Да, у похитителей артефакты. Сигнальные и защитные. Вот только есть значимый нюанс. Сработают они, если менталист направит свой дар на носителя артефакта. Попытается у него воспоминания считать или подправить, вот что-нибудь эдакое отчебучит.

Но артефакты будут молчать, если менталист направит свои способности на себя самого. А я именно этим и занялся. И да, сегодня, так уж вышло, мой дебют. Раньше я подобные штуки не проворачивал, просто ради забавы сделал расчеты, да и положил на дальнюю полку под грифом «забавно, хотя непонятно зачем нужно». Оказалось, что очень даже…

Вдоволь назвонившись к соседям и убедившись с помощью конструкта, что похитители эти звонки слышали, я начал трезвонить уже им. Ага, отлично, вот уже кто-то рассматривает меня в дверной глазок. И… видит перед собой курьера в форменной одежде и с вечным коробом за спиной.

Ага, я и так могу. Я сейчас прямо-таки отчаянно фоню образом растерянного и уставшего курьера. И лицо у меня совершенно другое. Чую, боевики-особисты сейчас тоже слегка офигели от произошедшей со мной на их глазах метаморфозы, но… сами знают, куда на работу шли.

Щелчок… дверь слегка отъезжает в сторону. Полностью не распахивают, побаиваются.

— Чего тебе?

— Простите, вы случайно не знаете, где ваши соседи? Оплатили пять пицц, а их самих дома нет.

— Так вот они мы, в гости зашли, — подсуетился кто-то сзади. — Заноси, пацан!

Тяга к халяве — неистребима. Делаю шаг вперед, как меня вдавливают в стену прихожей три белых коня. Вернее, три мрачных боевика, которым только что открыли путь к премии и прочим бонусам от начальства.

Когда обе стороны увешаны артефактами по самую маковку, преимущество получают те, у кого перевес в грубой силе. То есть мы, хе-хе. Не знаю, какое оружие было у похитителей, но они воспользоваться им попросту не успели. Наши тяжеловесы сделали их одной левой, ха!

Еще через пару минут к нам поднялись побитый Ромео и Игорь Семенович. Маша как раз начала подавать признаки жизни, так что Карп Матвеевич присел на пол и положил себе на колени ее голову. Ну а дедуля оперативно начал колоть преступников по горячим следам кто-зачем-почему, не гнушаясь при необходимости пользоваться жестким физическим внушением в исполнении одного из боевиков.

Как и следовало ожидать — это были наемники, решившие по-легкому срубить деньжат за непыльное дельце, заказ на которое они взяли буквально пару часов назад. Сейчас работники ножа и штопора ждали дальнейших инструкций от заказчиков, которых, к их удивлению, всё не было и не было. Семенович еще слегка посвирепствовал и выяснил, что по первоначальному уговору, если что-то идет не так, от похищенной надо было избавиться, чтобы запутать следствие.

Внутренний голос мне подсказывает, никто этим молодчикам звонить изначально не планировал. Василькову списали сразу же, чтобы дать нам понять: игра со смертью в самом разгаре, и на кого укажет рандом, заранее не угадать. Ладно, отбились, все живы и почти здоровы, и то хлеб.

Мария открыла глаза и ойкнула, увидев над собой Карпа с перевязанной головой. Оглянулась и оценила то, где находится. После чего широко улыбнулась, чуть приподнялась и поцеловала Давыдова. Вот прямо от всей души. Едва не крикнул им «Горько!» да побоялся, что мой юмор в такой ситуации не оценят.

Дальше всё было скучно и обыденно. Приезд основных сил, паковка задержанных, беглый опрос потерпевших. В целом можно было бы удалиться по-английски, но я не знал, как отреагирует на это Игорь Семенович. Еще вообразит, что меня тоже похитили и устроит суету, так что рисковать я не стал.

Как выяснилось, правильно сделал. Уже отправили на скорой Карпа Матвеевича, заподозрив у него помимо поверхностного рассечения тканей еще и сотрясение мозга. Отдельным транспортом доставили в общежитие Василькову, которой теперь есть о чем помечтать и что рассказать подружкам, если у нее возникнет подобное желание. И вот где-то на этом этапе взор дедули обратился на меня.

— Рассказывай, чертяка!

— Конкретику дай. Что хочешь услышать?

— Откуда ты знал точный адрес? Ты ведь и до этого подсказал нам, где проводил запрещенный обряд Ноябрь Косыгин. Тогда я не стал заострять внимание, а теперь жду ответа на оба вопроса!

— Говорил и повторю еще раз: засек их ментальный след. И в первом, и во втором случае.

Если так посмотреть, Филин — частица меня. А следовательно, его способности — отчасти и мои способности. Да, с некоторой натяжкой, это все равно что родителю приписывать себе достижения своего чада, но… мы — суть одно. Поэтому могу стоять на своем хоть до посинения. Но конструкт я деду не сдам. Вообще никому не сдам. Это мой последний козырь. Ультимативный практически.

А Семеныч, похоже, заигрался в злого полицейского. Смотрит на меня исподлобья, пытается работать жестко, будто бы я один из похитителей. Зарапортовался, старый…

— Это невозможно, — припечатал Игорь Семенович. — Ни один менталист на подобное не способен.

— Как видишь, ты ошибаешься, — пожал я плечами.

— Знаешь, о чем я думаю?

— Это вызов или безобидная игра в угадайку? — безо всякого интереса спрашиваю я.

— Не смей лезть мне в голову!

А вот это уже совсем хреново. Дед перестал мне доверять? Зашибись. Я Василькову спас и ее похитителей на блюде преподнес, а мне вот такие мульки в ответ лепят. Опять же, а когда это в последний раз я делал что-то подобное? Сдается мне, в тот день, когда Изюмов приезжал в усадьбу Птолемеева права качать. И смотрел я глазами деда исключительно с его личного разрешения. А больше ни разу и никогда.

Глупо. Понимаю теперь. Надо было сразу Филина посылать, да и не париться, чем вот такой фидбек огребать по итогам.

— Я устал, поэтому либо говори, что хотел, либо я пойду. День и так чрезмерно бодрый был с учетом незапланированного экзамена. К тому же, напоминаю, если позабыть успел: вторые сутки уже не сплю, глаза слипаются, — предельно сухо и дипломатично сообщил я, не желая устраивать свару.

— Так вот, я думаю о том, что тебе хочется движухи. Чтобы вокруг тебя всё вертелось, искрилось и взрывалось. Оставить следы запрещенного обряда тебе было вполне под силу, ведь ты сам говорил, что многое перенял у отца. Нанять отщепенцев, оплатить им съемную хату и натравить на Василькову — вообще не вопрос с твоими-то деньгами…

Я не стал дослушивать. Показал оттопыренный средний палец, да и пошел прочь.

— Валерьян, стой!

Обойдешься, старый пень. Раз не доверяешь мне, значит, живи с этим. Только без меня. Я тебе не подушечка для иголок и не мальчик для битья.

На душе было паскудно до крайности. Словно топал по улице, всем улыбался, бабушек через дорогу переводил, а тут на тебя содержимое ночного горшка вылили. Надо было дождаться, пока труп Васильковой где-нибудь в Неве всплывет по частям? Я ведь правильно понимаю логику? Зато ко мне никаких вопросов, все дружно страдают, сериал продолжается.

Одно лишь радует. Завтра суббота. Из занятий — только факультативы. Я хотел записаться на боевую воздушную магию, но… откровенно говоря, хочу тупо лежать, смотреть в потолок, и чтобы меня не трогали.

Я чувствовал себя преданным. Мне казалось, что мы — одна команда. С дедом так точно, хотя я уже с присутствием в ней Карпа Матвеевича смирился. И тут вдруг такое острое недоверие! И когда? Ровно в тот момент, когда требовалось не простенькую услугу оказать или совет дать, а спасти человека. Вот не понимаю: мне надо было действовать нарочито медленно? Ставки каждую минуту поднимать? Чтоб вот уже край, Машу убивать собираются, и только тут я весь в белом открываю дверь спецназу?