Осколки памяти (СИ) - Ефремова Наталья Владимировна

Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97

– Ник, мне очень жаль.

– А мне нет. Правда, – спокойно ответил он, справившись с собой. – Кристи, да все нормально. Ты не переживай. Я из этого не делаю трагедию. На самом деле мне очень повезло, ведь у меня все-таки появилась семья.

– Хорошо, – согласно кивнула она и огляделась, стряхивая с себя неловкость момента. – А куда мы идем?

– Никуда. Мы просто идем. Разве тебе никогда не хотелось просто идти, не думая о конечной цели? Словно тебя направляет случайный порыв ветра? Я не имею в виду какую-то конкретную ситуацию или дорогу. Я говорю в общем. Подумай сама, Кристи, твоя жизнь расписана по часам: занятия в школе, потом снова занятия, уже дома, с преподавателями или самостоятельно, и так до поступления в колледж. Дальше новый виток: занятия, практика, экзамены. Что там следующим пунктом? Ах, да. Престижная работа в какой-нибудь солидной компании.

– Ник, ты что? – Кристина перебила его, озадаченная горячностью и едва ли не осуждением, прозвучавшим в его голосе.

– Я не прав?

– Наверное, прав. Но что в этом такого, в том, что ты описал? Разве это плохо: строить планы, достигать целей?

– Ничего плохого. Этим ты как раз и занимаешься. Достижением целей, которые тебе расставили в жизни родители, как маячки. Светит один, идешь на него. Он погаснет, тут же зажигается следующий, и так постоянно, всю жизнь. Предписанное, предусмотренное, запланированное. А тебе самой этого хочется?

Кристина смотрела себе под ноги. Какой странный у них получается разговор.

Она ответила не сразу.

– Да… наверное… А как же иначе?

– Ладно. Допустим, – неожиданно согласился Ник. – А если представить, что нет предписанных, возложенных на тебя надежд и необходимости блестяще учиться, зарабатывать деньги и статус в обществе, соответствовать своим родителям, чем бы ты занималась? Неужели в твоей четко спланированной жизни нет ничего такого, что всецело бы тебя заполняло, заставляло забыть обо всем на свете? Такого, чему ты с радостью посвящала бы свободное время и мысли, не будь они заняты учебой? Скажи, Кристи, чем ты любишь заниматься в выходные или по вечерам, например? Не с какой-то целью, не для кого-то, а просто так?

Она немного замялась перед тем, как ответить:

– Я люблю стихи.

– Чьи?

– Свои. Я неправильно выразилась. Я люблю писать стихи.

Кристина помолчала и добавила чуть слышно, совсем как Ник несколько минут назад:

– Я еще никому не рассказывала об этом.

– И никому не читала их? Никогда? Ни одного? – поразился Ник.

– Нет, что ты! Конечно же, никто ничего не знает. Да мне этого и не нужно.

– А как они вообще получаются? Стихи?

Они остановились у деревянного мостика через ручей, который музыкально шуршал где-то у них под ногами, но воды не было видно: всю поверхность скрывали опавшие листья.

– Я не знаю, – пожала плечами Кристина и задумалась, подбирая слова. – Просто в какой-то момент в голове складывается фраза, за ней еще одна, в рифму, и так до конца. Мне иногда кажется, что стихи живут своей особенной жизнью, время от времени переходя в мой мир откуда-то из своего мира.

Она взглянула на Ника, который стоял с закрытыми глазами, запрокинув голову, и, как ей показалось, опять ушел в себя.

– Звучит немного пафосно, да? – робко спросила она.

Ник не ответил.

В этот момент Кристина с сожалением подумала, что напрасно рассказала ему о стихах. С ее стороны это был искренний порыв, внезапно захотелось поделиться с ним, довериться ему в ответ на то, как он доверился ей, рассказав о себе.

А может, он лишь из вежливости проявляет интерес, а на самом деле считает это невинной девичьей блажью, как и любую прихоть, имеющую право на существование, но не достойную серьезного отношения.

Она с досадой прикусила губу и, постояв немного, тихонько подергала его за кармашек на рукаве куртки:

– Ник… я говорю ерунду?

Он моргнул, с удивлением посмотрел на нее, а потом протестующе замотал головой.

– Что ты! Я просто стараюсь представить, как это – слышать слова, которые приходят к тебе из ниоткуда. Попробовал и ничего не услышал. Прочтешь мне что-нибудь?

Кристина еще больше смутилась.

– Знаешь, я никогда…

– Да, ты говорила, я помню. Я не заставляю тебя. Не хочешь, не нужно. Может, как-нибудь в другой раз.

Он перешел через мостик и протянул ей руку:

– Давай помогу. Здесь доски сломаны, нужно наступить вот на эту широкую доску, а потом прыгнуть с нее на берег.

Кристина вложила свои пальцы в его ладонь, и волна тепла разошлась по ее телу от кончиков пальцев до затылка, а сердце учащенно забилось.

– Я передумала, – внезапно сказала она.

– Насчет чего? – не понял Ник и замер, задержав ее руку. – Переходить мост? Боишься поскользнуться на досках? Тогда прыгай прямо через ручей, но гарантии того, что я тебя поймаю, никакой: темно, скользко и грязно.

– Нет, я про стихи. Я прочту.

Ответа не последовало. Взглянув на него, Кристина поняла, что Ник ждет, и начала:

Кристина произнесла последнее слово и только теперь заметила, что дрожит. Ее била сильная дрожь, но вовсе не от холода, которого она не ощущала. Она всегда прятала тетрадь со своими стихами от родителей и даже не собиралась кому-то их показывать, а тут вот так просто взяла и прочла одно из них Нику Вуду.

Она перевела дыхание, подняла голову и увидела его расширенные от изумления глаза.

И наступила тишина. Холодным осенним вечером, под кронами тоскующих деревьев, среди тревожного шороха угасающей травы и голых ветвей наступила тишина, в которой Кристина слышала только стук своего сердца и видела глаза Ника. Откуда и почему пришла тишина, она не понимала. Сколько продлилась тишина, ей было неизвестно. В этом уголке мира, на шатком мостике в сумеречном лесу тишина вдруг объединила ее и близкого ей человека, став для них покровом и связующей нитью.

– Вот это да! – Ник неподвижно стоял, держа ее ладонь в руках и неотрывно глядя в лицо. – Я не думал, что… Нет, я вообще не ожидал.

С первыми звуками его приглушенного голоса к Кристине вернулись все остальные звуки, ощущения и чувства, а среди них – странное, не поддающееся объяснению беспокойство.

– Да? Почему? А что же ты ожидал?

– Честно? Наверное, что-нибудь про природу, озеро, про любовь, в конце концов. Про что там все пишут в семнадцать лет? А у тебя что-то совсем другое. Я не знаю, как объяснить. Наверное, если бы знал, сам мог бы писать стихи. Ты когда это написала?

– Вчера ночью, когда думала о ведьмах из Салема. Заснула, а перед рассветом проснулась и просто записала приснившийся кошмарный сон. Получились стихи. Была под впечатлением, вот и вышло так. Не понравились? Ты так странно на меня смотришь…

Сумерки внезапно сгустились настолько, что здесь, вдали от дорожки, освещенной фонарями, черты лица собеседника теперь лишь смутно угадывались.

– Понравились. Я бы назвал их… пронзительными и непростыми. Да, ты умеешь, – в голосе Ника прозвучало сдержанное восхищение. – Ты мне обязательно как-нибудь еще почитай, хорошо? Только ведь это было не о ведьмах, насколько я понял.

– Нет. Просто так вышло. Я же говорила, что стихи сами приходят. Я тему специально не выбираю.

Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97