Сквозь Паутину Лжи (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Какой… упорный… червяк! — сжав зубы, цедит оппонент, с силой врубаясь в меня.

Лезвие вспарывает мне живот, но Оплетающий Побег закрывает рану, мелкие побеги сшивают плоть, удерживая внутренности на месте. Я ощущаю яркий прилив Ки, ядро уплотняется и становится ещё больше. Даже во время этой схватки я разбрасывал свою незаметную растительную сеть, а теперь вливаю в неё не только Ки, но и свою кровь, добавляя буйство битвы и оживляя Оплетающие Побеги.

Все ближайшие растения на улицах резко разрастаются. Каменистая дорога и дома подрываются, не в силах устоять перед древесной стихией. Исполинские корни вздымаются из-под земли. В мгновение ока вырастают новые растения, превращаясь в высокие, пышущие силой деревья. Буйство природы становится настолько неудержимым, что я теряю над ним контроль. Растения заражаются моими намерениями, они обрушиваются на преследователей, давят их, оплетают и сковывают. Те, кто не в силах справиться, превращаются в кровавый фарш.

Среди бушующего безумия древесных техник я на миг теряю из виду своего главного врага, но он не сдаётся. Собрав всю свою чудовищную мощь, адепт вздымает руки, и вокруг него образуется смерч из металлических осколков и обломков. Смерч ширится, разрастается, поглощая и измельчая мои растения. С рёвом он устремляется ко мне, сметая всё на своём пути.

Перед лицом этой неодолимой силы я понимаю, что исчерпал свои возможности. Пошатываясь, я отступаю, отдав последние силы технике, и меня подхватывает цунами, созданной чужой волей, бросив через ограду. Краем глаза я вижу, как протвник пытается преследовать меня, но путь ему преграждают остатки древесного буйства. С разъярённым лицом он что-то кричит мне вслед, но его слова тонут в рёве волн, уносящих меня прочь.

Последнее, что я вижу, — как несколько деревьев, отделяющих меня от врага, обрушиваются следом. Огромный сверкающий диск проносится над водой, срезая часть мостовой на другом берегу.

Я с иронией отмечаю, как много у меня связано с этой рекой в последнее время. Моя дорога в Братство, потом побег из него. Однако в прошлый раз это была лишь уловка, а сейчас — жестокое стечение обстоятельств.

Бушующие потоки несут меня прочь от схватки, по городу. Стараюсь направить крупицы Ки на восстановление или хотя бы поддержание жизненно важных органов. В последних проблесках сознания улавливаю тёмный силуэт. Перед тем как окончательно отключиться, чувствую рывок, ичьи-то руки вытаскивают меня из воды.

Глава 13

Я погружаюсь в странное состояние. События последних дней кажутся далёкими и нереальными, хотя я чётко помню всё до мельчайших подробностей. Однако эти воспоминания вытесняются обрывочными и весьма странными видениями.

В мой воспалённый разум возвращается всё больше деталей о Пути, который привёл меня в ряды близких соратников нашего правителя, но везде виднеются не просто пробелы, а целые прорехи, словно куски ткани, вырванные из одежды попрошайки.

Я вспоминаю своё детство, юность и жизнь в родных Лесных Холмах. Матушку с отцом, но чего-то не хватает. Явственно чувствую, что упускаю какую-то важную деталь, будто её выдернули из моей головы, а за ней потянулось множество драгоценных для меня воспоминаний.

Всё детство и юность теперь кажутся неполными, ущербными. Чего-то определённо недостаёт. Мне вспоминаются дни, когда я учил одного из ближайших друзей ставить ловушки на мелкую дичь в лесу. И всё больше чувствую, что на месте приятного любопытного паренька по имени Зэн должен быть кто-то другой. А существовал ли вообще этот Зэн?

Полубредовое состояние изредка прерывается болезненным прикосновением реальности. Моё тело слишком сильно повреждено. Я просыпаюсь в горячке и бормочу что-то нечленораздельное, пока надо мной трудится лекарь. Правда, его образ плывет и рассыпается перед глазами.

Меня несколько раз поднимают и переносят из помещения в помещение. Ко мне прикасается знакомая благодатная Ки, насыщая тело упругой силой и ускоряя выздоровление. Становится легче, но я до конца ещё не могу прийти в себя. Пограничное состояние между бредом и реальностью сохраняется.

Я вновь проваливаюсь в детство, но оно быстро пролетает перед глазами. Вспоминается, как мы с Зэном ходили слушать в Лесных Холмах истории одного старца. Нам так нравились эти легенды о могучих практиках-героях, способных сокрушать горы или даже переворачивать их, превращая в озёра и целые моря. Помню, как сильно мой друг хотел стать одним из таких героев. Запомниться в веках, навсегда отпечатавшись в памяти людей.

Однако в этих историях была и обратная сторона — поучительная. Жизненный путь этих героев оказывался кратким. Пусть они и горели ярко, но сгорали очень быстро. Зэна это не страшило, а меня?..

И что же вообще заставило меня покинуть отчий дом? Что потянуло в далёкий путь? Сначала в сердце столицы, а потом и дальше, на территории знатных кланов нашей Империи. За свой недолгий век я успел побывать в очень далёких уголках, но что двигало мной?

Неужели вера в государя и преданность идеалам Империи?

Порой подобные мысли кажутся мне банальной глупостью. Я списываю это на бред, но червь сомнения точит меня всё сильнее. Вдруг это и есть правда? Вдруг с моей головой и впрямь что-то не в порядке?

— Тигр! — настойчивый голос врывается в помрачённое сознание. — Тигр, приходи в себя.

Вокруг тёмная комната без единого окна. На стене горит небольшой духовный светильник, подпитанный чьей-то Ки. В нём ощущается простая техника, но даже такие вещи недёшевы — над ним поработала умелая рука мастера печатей.

Надо мной склоняется Джихвэй, и его лицо не выражает ни одной эмоции. В нём я ощущаю течение Ки, которое улавливал раньше. Неужели это он выхаживал меня?

— Как ты себя чувствуешь? — он присаживается на край моей кровати.

Помещение обставлено скудно: помимо кровати и светильника на стене здесь есть разве что обшарпанные стены.

Прежде чем ответить, я осматриваю себя. Весь перебинтованный, я выгляжу жалко. Тело Тигра значительно потеряло в весе.

— Сколько я провёл без сознания? — задаю первый вопрос, проигнорировав его собственный.

— Не так долго, всего полтора дня. На тебе всё заживает, как на бродячей собаке, и даже быстрее — не без моей помощи, конечно, — Джихвэй улыбается уголками губ. — Раз сразу сыплешь вопросами, значит, жить будешь. Что тебе удалось узнать?

Он без церемоний переходит к делу. Я обращаюсь к воспалённому разуму, вычленяя из обрывочного хаоса нужное.

— В Братстве я узнал немного. О своих планах они рассказывают неохотно, там лидер больше промывает мозги про ветер перемен. Практики там, может, и сильные, но мозгами наделены немногие. А вот на одной из миссий мне удалось получить крайне ценную информацию, — хмурясь, я смотрю на него. — Однако в назначенном месте и в оговорённое время я тебя так и не встретил. Пришлось действовать самому.

— Мы здесь не для того, чтобы упрекать друг друга, — огрызается Джихвэй. — Ты и сам знаешь, что в Тенях сейчас тоже неспокойно. Заговорщики проникли и в наши ряды. Пусть меня и прикрывает глава, но у меня есть и другие обязанности. Было неотложное дело.

— Как скажешь. У тебя было дело, и мне пришлось разбираться самому, — хмыкнув, начинаю посвящать его в детали, подробно описывая ключевые личности заговорщиков и их планы.

— Недостаточно, — фыркает Джихвэй. — Давай, вставай, приходи в себя. Поешь, помойся, а то воняешь, как помойная крыса. После я сам взгляну, что ты там увидел.

— Взглянешь? — я поднимаюсь с кровати. — Как это понимать?

— Использую специальную технику. Так будет быстрее. Нет времени на болтовню, да и сам заодно погляжу, кого ты там опознал.

Спорить нет смысла, я понимаю, что он прав. Пусть мне и не нравится мысль, что кто-то будет копаться в моей голове, но выбора нет.

Джихвэй так и не раскрывает подробностей, как сумел меня спасти, да я и не настаиваю. Мы с ним не друзья. Этот человек по-прежнему вызывает у меня лютую неприязнь, но сейчас всё делается на благо Империи и… Императора Альдавиана!