Под знаком судьбы (СИ) - Мамаев Максим

— Что такое? — спросил Никитин. — Не понравился ерофеич?

— Этот ерофеич напомнил мне одного человека из прошлого. — ответил я, поставив бокал на стол. — Которого нет в живых. Вкус этой настойки отличается от привычного.

— Да, отличается, — ответил Никитин, — Этот ерофеич подешевле, тут присуствует драконова полынь. Вкус, конечно, портит изрядно, но, поговаривают, эта трава полезна. Так зачем ты пришёл-то?

— На твоём участке стены же находятся торговые ворота, так? — спросил я в ответ.

— Верно, — сказал Никитин, — И что же?

— Нужно, чтобы твои солдаты сегодня тщательно обыскали всех выезжающих и не пропустили всех, кто как-то связан, даже по документам, с торговым домом «Гравенские и Ко», — ответил я. — О коменданте нет повода для беспокойства, там всё схвачено, если пойдут жаловаться. Это из-за них тут секты расплодились.

— О коменданте я и не беспокоюсь, — сказал Никитин. — Да и просьбу я могу без особого труда выполнить. Вопрос тут в другом: что мне за это будет? Ты же не думал, что я выполню эту просьбу по доброте душевной?

Что ж, этого стоило ожидать.

Глава 12

— Смотря что ты хочешь за такую услугу, — ответил я. — Денег? Или может быть ответную услугу?

Никитин взял трубку с подставки, вывалил пепел в пепельницу и принялся набивать её табаком.

— Ты только не обижайся, — начал говорить он. — Но у тебя, уверен, нет таких сумм, что меня бы устроили, даже если судить по тому, что в капитанах ты недавно, а все новоиспечённые капитаны на радостях всегда тратят своё первое жалование на всякую ненужную дрянь. Даже если ты весь такой исключительный и копил свои доходы на счетах, тех сумм, у тебя не наберётся. И потом, где тратить деньги в этой дыре? В трактирах? Борделях? В лавках не лучшего сорта? Или может быть их стоит тратить на местных женщин не лучшего воспитания? Что до услуги, Михаил… Как тебя по отчеству?

— Андреевич. — ответил я.

— Так вот, Михаил Андреевич, услуга — вещь крайне шаткая в этих краях, как монетой ей здесь не обмениваются, — сказал Никитин, закусил конец трубки, раскурил её, выдохнул, и продолжил, — Кто знает, где ты окажешься завтра-после завтра? Пропадёшь из виду, а с тобой пропадёт и должок. Даже не знаю, чем ты можешь меня заинтересовать, капитан Морозов.

— Я так понимаю, тебе плевать на то, что они являются одной из причин ситуации с сектой, — сказал я.

— Да, на все эти сектантские разборки мне абсолютно плевать. — ответил он. — Комендант в своё время ясно дал нам понять, что это не нашего ума дело. Кто я такой, чтобы спорить с комендантом, когда надо мной еще и комбат, и полковник стоят, а в то время они были готовы настучать по голове любому капитану даже за самый незначительный проступок. — он взял бутылку и разлил настойку по бокалам. — Давай выпьем ещё разок, а ты пока подумай, что мог бы мне предложить.

Я потянулся за бокалом и локтем зацепил кортик, над которым так старался Седой, и тут заметил, что Никитин на него поглядывает. Я отстегнул его и положил на стол.

— Я вижу тебя заинтересовал кортик. Забирай, — сказал я, попутно думая, что скажу потом Седому, если спросит. Обидится наверняка, столько бранных слов на его изготовление ушло. — Он выполнен из ампира, инкрустирован геронидитом, зачарован лучшим артефактором из всех, что я знаю, как по мне это достойная плата, за услугу.

— Думаешь? — спросил Никитин, отставил бокал, взял кортик и вынул его из ножен. — Согласен, работа прекрасная, давно такой манер обработки не видел. — камень кортика задымился чёрным дымком, капитан направил остриё вверх, и кортик вытянулся до длины меча. — Ого, как умеет. Ладно, согласен, пока ты ещё не передумал его отдавать.

Никитин посмотрел в стену, выражение его лица изменилось, а через мгновение в кабинет вошёл сержант, и встал по стойке смирно, отсалютовав нам двумя пальцами.

— Звали, капитан? — спросил он.

— Да, Кузнецов, — сказал Никитин. — Передай лейтенанту, чтобы с сегодняшнего дня тщательно проверяли выезжающих. Гравенских и всех, кто с ними связан из крепости не выпускать. Это всё, свободен. — Никитин проводил взглядом выходящего из кабинета сержанта, потом поглядел на меня. — Честно говоря, это мало поможет, Михаил Андреевич. Я знаком с торговцами Гравенских, не пойдут они жаловаться к коменданту и остальным. Они попросту поедут к другим воротам, так что я бы рекомендовал тебе обратиться к комбату, на твоём месте я бы сразу к нему и пошёл, не ко мне.

— Я и к нему загляну, — ответил я. — Не хотел упустить Гравенских, кто знает, сколько времени уйдёт, пока комбат отдаст нужные распоряжения, если, конечно согласится.

Никитин взял бокал и поднял его, я последовал его примеру.

— Ну, выпьем за нашу сделку, — сказал он. — И удачи тебе с комбатом.

По пути к дому Резникова, я несколько раз пытался связаться с Леной по безмолвной речи, надеясь узнать, как у неё успехи с его женой, но безуспешно. Ладно, нет времени, сам всё узнаю, на свой страх и риск, так сказать.

Буквально забежав на крыльцо дома, я постучал в дверь, да погромче. Через некоторое время за дверью послышались шаги и мне открыл дворецкий.

— Доброго вам дня, капитан, — поприветствовал меня дворецкий.

— Здравствуй, Аркадий, — ответил я. — Валерий Юрьевич у себя?

— Проходите в гостиную, — сказал дворецкий, пропуская меня. — Я уведомлю господина о вашем визите.

— Не утруждайся, я сам поднимусь, — ответил я, поспешил наверх, приблизился к знакомой двери со старинными узорами и хотел было постучать, но комбат меня опередил, открыв её.

— Вот же неймётся тебе Морозов, — сказал он, и открыл дверь пошире. — Проходи. Что за спешка?

— А как вы узнали, что это я? — спросил я. — У вас связь с дворецким, или дом набит магией под завязку?

— Нет у меня дворецкого, — буркнул он, проходя к столу. — Это мой фамильяр. Ты по делу пришёл или языком почесать?

— По делу, — ответил я, присаживаясь в кресло напротив. — Но сперва хотел узнать как успехи с лечением.

— Они есть, — ответил Резников, — Чему я несказанно рад.

— По вашему выражению лица и не скажешь. — подметил я.

— Ну так это ещё не конец, — ответил он. — Кто знает, чем всё может обернуться завтра. К слову, ты не говорил, что этот твой знакомый — Алая ведьма. О таких вещах предупреждать надо.

— Разве вам не всё равно, откуда принимать помощь, если есть надежда? — спросил я.

— Пожалуй ты прав, — ответил он. — Так с чем ты ко мне пожаловал?

— Мне нужно, чтобы всех представителей торгового дома «Гравенские и Ко» не выпускали из крепости. — я достал папиросу из портсигара. — Вы не против, если я закурю?

— Валяй. — сказал он, придвинул пепельницу и сложил руки замком на столе. — И по какой причине их надо задержать?

— Они приложили руку для создания секты чернолицых. — ответил я. — И церковникам нужны виновники на убой, когда сюда прибудет Инквизиция.

— Так значит это правда? — спросил комбат. — Сюда едет Инквизиция?

— Да. Но точные сроки неизвестны. — ответил я. — Сейчас немало людей трудятся над тем, чтобы прибрать весь этот бардак, что тут развели. Будет неплохо, если вы нам поможете.

— Я помогу только с Гравенскими, — ответил Резников. — За мной должок. Но с остальным я умываю руки: как только моя жена вернётся в норму, если такое всё же случится, я подам в отставку и свалю отсюда к чёртовой матери.

— Досадно это слышать, — вздохнул я, услышав ожидаемый ответ. — Но вам не кажется, что помощь с Гравенскими — достаточно низкая плата за ваше избавление от многолетней проблемы всей вашей жизни?

— Не зазнавайся, Морозов. — строго сказал Резников. — Не забывай, с кем ты говоришь.

— С пособником секты? — нарочитым тоном ответил я. — Инквизиция запросто сумеет выяснить этот факт, будет печально, если не найдутся люди, что смогут за вас поручиться.

— Вон оно как, на шантаж пошёл. — спокойно ответил Резников, будто ему всё равно. Поражаюсь его выдержке.