Ни слова, господин министр! (СИ) - Варварова Наталья

Дейв смотрел победно. По всему выходило, что он не при чем. Пытался остановить нарушительницу режима. И даже сдачу не дал. Только собирался — вокруг него бурлил воздух, формируя приличных размеров вихрь. 

Но какова девочка. Она подсмотрела то, чего я в собственном сыне не замечала, пока Родерик не открыл мне глаза... Дело в том, что каждый Светоч, помимо благотворного влияния на окружающих, обладал индивидуальными особенностями. 

Я, например, отличалась чрезвычайно высоким уровнем энергии — соответственно, отдавала еще больше, чем другие маги с подобным даром. К тому же, как мы уже убедились, мой ресурс имел склонность к быстрому восстановлению. Мог копиться и нарастать. При этом я не была выдающимся целителем, не умела полностью снимать чужие боль или гнев. Видела дурной нрав, но не недобрые мысли. 

Ребекка же, судя по всему, родилась Светочем с ментальным уклоном. Распознать структуру чар до их применения, да к тому же отлично спрятанных, как у Дейва, мало кому под силу. 

— Я подразумевала, чтобы ты была на чеку. Не откровенничала с девочками, которых еще не знаешь. Не доверяла всем подряд. Сейчас в Фересии небезопасно иметь такую магию, как у тебя и у меня. Светочи и так встречаются редко. И в последние годы за нами устроили охоту. 

Вид у Дэвида стал озадаченным. Он-то привык считать учениц Гретхема в лучшем случае будущими врачами, домоправительницами, управляющими — в общем, представительницами разных скучных профессий. А тут Светоч… Чем она ни займется, ее везде будут счастливы принять. 

— Я умею прятаться. С детства только это и делала. Как в поселении появлялся кто-то новый, я переставала магичить совсем. Даже соседи ни о чем не догадывались, хотя все происходило у них под носом.

Ей повезло. Во-первых, семья Бекки перестраховывалась. Во-вторых, из-за постоянного сдерживания, а, может, предрасположенности, ее магия проявилась поздно — и довольно слабыми всплесками. Но, главное, — в-третьих, — поблизости находилась я, причем в расцвете силы. И все сложилось так, что королевские артефакты девочку не обнаруживали. 

— Так зачем и приперлась? — недовольно поинтересовался Дейв, который привык, что перед сном мы всегда были вдвоем. — Сидела бы у себя, как мышь амбарная. Точнее, как суслик-переросток. Хотя в Гретхеме тебя скоро откормят. Здесь готовят сносно. Получше, чем во многих кафе на курортах.  

— Этот бесцеремонный молодой человек, мой сын Дэвид. Вы с ним одного возраста. Он талантливый маг, но нуждается в том, чтобы ему ежедневно драли уши… А это Ребекка Бернс. Она на индивидуальном обучении до тех пор, пока не присоединится к третьему классу. Думаю, месяца через четыре... Мы, как ты понял, скрываем, что она Светоч. И, да, Бекки, о темной магии Дейва — тоже никому ни слова. 

Ребекка важно кивнула. Дэвиду она уже задала, и теперь можно выглядеть взрослой. 

— Эти маги вечно задирают нос. Иначе его притянет к земле, и он отвалится… Я все понимаю, госпожа хозяйка. 

Она так разительно отличалась от Ангелины. Манерой речи, самоуверенностью вкупе с гипертрофированной осторожностью. Дочка Родерика заслуживала жалости не меньше — но не имела возможности никому в этом признаться. 

 — И я, между прочим, не поболтать, как некоторые, а по срочному делу. Один преподаватель и одна лаборантка у вас прямо фонят гарью.

И если «преподаватель» она выговорила вполне уверенно, то слово «лаборантка» явно повторяла за кем-то и в первый раз в жизни. 

— Что ты имеешь в виду? Темную магию? Но откуда ее столько…

— Нет, люди, которые по-крупному пакостят, всегда так пахнут. 

Я еще переваривала сказанное, Дейв хохотал, а обиженная Бекки продолжала:

— Муж там, не просто жене изменяет, а еще ее и травит. У соседей так было. Или аптекарь в Говардсе принялся сыпать дрянной порошок в родник с лечебной водой — чтобы к нему бежали за лекарством от кишечной хвори… Запах от него стоял такой, что я сразу дядюшке на него указала. 

Ничего себе. Если она не преувеличивает, то улавливает ауру совершающих преступление… Да ей цены нет. Впрочем, я не права. Каждый обладатель редкой магии бесценен. 

— И ты почувствовала то же самое у меня в школе? — я верила и не верила одновременно. Случай с Лидией и Сереной указывал, что в Гретхеме творилось нечто, требующее расследования. 

— Учительница, та все больше языком морок наводит, а та вторая, лабо… лаб… Она вокруг камней крутится и разные нехорошие штуки на территорию школы тащит. 

Я накинула халат и нервно заходила по комнате. Девочка не назвала имен и фамилий, но вполне подробно описала, о ком шла речь. Я прямо увидела перед собой одну из главных бытовичек и новенькую лаборантку, с той же кафедры прикладной магии. 

— Утром зайдешь ко мне. Откладывать выяснение не будем. Я позову в кабинет и первого министра Конрада, если он свободен. 

— Это такой темный-темный, который из-за вас на стенку лезет?

Дэвид тут же напрягся, а я напомнила девочке, что за речью в школе придется следить.

— Его Высочество — давний и преданный друг моей семьи. Нам повезло, что он сейчас в Гретхеме. И, да, ему небезразлично все, что касается меня и Дэвида. Старайся аккуратнее описывать личные отношения между другими людьми. Как правило, лучше не затрагивать подобные темы вовсе.

— Я схватываю на лету, леди Бланш. То есть про то, что у менторши из первого класса намечается роман с парнем, в которого влюблены все девочки, надо молчать?

В общем, я поторопилась отправить новенькую порталом прямо к ней в комнату. Испугалась, что эта глазастая особа с невероятным чутьем соберет поздним вечером столько компромата, что я потом не смогу спать. 

Сын пропустил мимо ушей все, что касалось неприятностей в Гретхеме, но стычку под дверью не забыл:

— Не нравится мне эта девица. Тебя она уважает, это видно. Но она еще более противная, чем княжна. А какая воображала…

Через пять минут ушел и он, убедившись, что новость о его разрушительной магии я приняла ровно. Он, мол, и не сомневался, что князь все разболтает.Я пообещала, что завтра мы будем ночевать в Латроке. В школе он становился еще ворчливее и остро переживал, что учился дома, а не в каком-нибудь именитом заведении для мальчиков. 

Я наконец осталась одна. Мысли приняли свой обычный оборот. Родерик, наверное, еще не спит. Работает, а потом магам его уровня положено снимать накопившееся за день напряжение… Старалась не запоминать, сколько любовниц ему приписывали. Но закрывала глаза и имена, лица поднимались сами. Вряд ли он приведет одну из них прямо сюда. Или не постесняется? 

Долго и беспокойно ворочалась. Поэтому хлопок, оповещающий, что в комнате творилась магия, услышала сразу. Приподнялась, еще не веря, что кто-то посторонний легко пробил все барьеры. Ошеломленно замерла.

На журнальном столике, прямо по центру круглой столешницы, распустилась темная роза. Она парила в воздухе, отливала синевой и испускала отчетливый аромат вилей. 

Но если вилея — всего лишь скромный полевой цветок для ценителей редких и тонких запахов, то черная роза — символ королевского рода, его разрушительных чар. Первый из Конрадов преподнес магический цветок своей невесте в знак любви, которая не горит в огне и не подвластна дыханию времени. 

И что мне ответить Родерику? Что он упрямый и твердолобый романтик? Что думает не о том, пока Стефан раскидывает над ним сети?… И я точно такая же, потому что в эту ночь засыпала с довольной улыбкой. 

Глава 31.

Следующий день начался с маленького совещания у меня в кабинете. Я сразу объяснила Родерику, что из доказательств у нас только показания девочки, на которую ссылаться ни в коем случае нельзя. 

— Ты доверяешь ей?  — только и спросил он. 

— А разве у нас были основания подозревать Светочей? К тому же она заинтересована в том, чтобы остаться в школе и научиться управлять своей магией под моим руководством.