Кайрин: Улыбка демона (СИ) - А. Мирт

В комнату постучали.

— Войдите, — отозвался я. К нам зашёл Корн в синем костюме и жёлтой рубашке. Семейными цветами Массвэлов были золотой и все четыре цвета стихий, но обычно носили те, которым соответствовала открытая магия. По идее куратор должен был использовать и синий, и красный в своём костюме, но, похоже, он тоже не хотел излишней аляпистости. Корн высоко поднял брови, глядя на Хэйрина и недоверчиво спросил:

— Кай?

Я фыркнул:

— Издеваешься, да?

— О, так это не ты? Странно… — он слегка поднял брови. Да не может быть, чтобы он серьёзно нас перепутал! Или может?

— Он никогда не сможет тягаться со мной в изысканности одежды! — пафосно заявил Хэй, и мы с Корном понимающе переглянулись. — Но почему тебе можно называть его Кай, а мне нет. Это не справедливо! Я ведь его родной брат! — Хэй надулся.

— Он просто не слушает меня, когда я ему запрещаю, — возразил я. — И каждый раз специально раздражает меня!

— Почему это я должен тебя слушать? Мне так удобно, — Корн ухмыльнулся. Я уже давно подозревал, что это была месть за книгу.

— Нечестно, — пробормотал Хэй.

— Порталы готовы к перемещению. Вас просили поторопиться.

— Мы идём.

Пока мы шли, я косился на куратора. Было не по себе при мысли, что он решил, что я могу одеться как попугай. Или он просто подшутил? Точно, должно быть, он специально сделал вид, что перепутал нас.

Любопытно, а если бы я притворился Хэем, он бы повёлся? Надо как-нибудь попробовать… На моих губах расползлась улыбка. А ведь Хэйрин — четвёртый капитан, и выше Корна по статусу, пожалуй, даже приказы может ему отдавать.

Тут куратор, видно, что-то почувствовал, поскольку кинул на меня подозрительный взгляд:

— Чего это ты такой радостный? — спросил он.

— Как что? Возвращаюсь в семью! Разве не хороший повод быть радостным? — удивился я.

— И почему мне кажется, что не в этом дело, — пробормотал куратор, я на это лишь хмыкнул.

Через пять минут мы втроём стояли перед кабинетом директора.

Вскоре подошли Мао с отцом. Они были в похожих костюмах, гораздо ярче моего, но всё ещё сильно не дотягивающих до цвета блузы Хэя. Рубашки оба выбрали серые. Я постарался не хмуриться. Желание Мао выглядеть в точности, как отец, раздражало, а ведь он и лицом походил на него гораздо больше, чем мы с Хэем.

Мы прошли внутрь кабинета, оттуда в левую дверь и оказались в спальне отца, которая очень походила на продолжение кабинета. Те же коричневые тона, шкафы с книгами по стенам, диван цвета чёрного чая и кровать, закрытая бежевым балдахином. Ковёр был отвёрнут.

Когда мы зашли, печать посреди комнаты засветилась белым. А я-то думал, что для активации нужен маг ветра…

— Первый — Хэй. Потом Кайрин, Корн, Мао и я, — отец назвал последовательность нашего перемещения. Интересно, чем он руководствовался, располагая нас именно так?

Хэйрин без опаски шагнул вперёд и исчез во вспышке света. Я припомнил последствия перемещения, сжал зубы и шагнул следом.

Вспышка. Ожидаемого головокружения не было, я очутился в небольшой серой комнате, где было только две печати, из одной из которых мы и вышли.

Вскоре переместились и остальные.

— Ну а теперь, во дворец! — скомандовал отец и активировал вторую печать. И мы в том же порядке зашли в неё.

Ярко полыхнуло, и голова закружилась. Я открыл глаза и подождал, пока всё вокруг перестало вертеться.

Хэй помог мне отойти, чтобы не мешать Корну, который должен был вскоре появиться.

— В порядке? — спросил брат.

— Да, — картинка наконец сфокусировалась. Всё-таки эти длинные порталы не игрушка… Почему Хэй выглядит таким расслабленным? Кажется, он вообще не ощущает дискомфорта. Чувствую себя мяклей…

Я оглядел помещение, в котором мы оказались.

10.3

Раньше я считал, что Академия выглядит излишне вычурно. О, так я сильно заблуждался, мне просто было не с чем сравнивать. На серебряных стенах небольшого помещения золотом изображались великие битвы древности. Даже на потолке оказалась выгравирована славная победа людей над демонами. И несмотря на то, что это было около тысячелетия назад, и никто уже не мог сказать, что тогда происходило на самом деле, картина была столь подробной, будто художник видел всё воочию.

Вскоре переместились остальные. В отличие от меня, они вообще не испытывали видимых неудобств при переходе. Корн тоже принялся с интересом рассматривать рисунки. Мои братья не обратили на них внимания, очевидно, они уже не в первый раз находились во дворце. Отец довольно часто виделся с королём, прихватывал с собой и Хэя с Мао.

За пределами комнаты нас встретил слуга и проводил в огромный зал. Перед входом Корн оглянулся на моего отца и кивнул ему, затем он прошёл внутрь и шепнул герольду, кто он. Тот громко его представил:

— Корн, третий сын семьи Массвэлов, прибыл на королевский приём! — толпа затихла и во все глаза уставилась на капитана Третьей дюжины. Затем гости начали негромко переговариваться, людей в зале собралось много, шум напоминал тот, что исходит от клубка шипящих змей.

Отец что-то шепнул герольду, и тот возопил:

— Кайрин, третий сын семьи Ниро, прибыл на королевский приём! — толпа отреагировала уже не так бурно, но всё же было не слишком приятно идти по золотой дорожке, когда тебя рассматривают как какую-то диковинку.

— Хэйрин Ниро, второй сын семьи Ниро… — послышался новый вопль. И тут перешёптывание началось с новой силой, на нас с Хэем практически показывали пальцами. Неужели никогда не видели близнецов? Но хоть бы постеснялись обсуждать нас так громко.

Хэйрина все эти люди тоже видели впервые. Своих детей аристократы старались не показывать общественности до тех пор, пока те не могли сами за себя постоять. Конечно, я таковым ещё не считался, но моё восстановление в семейном реестре вынудило показать меня преждевременно. Поэтому мы с Хэем произвели фурор. Немудрено, его костюм слишком выделялся…

Нас встретил огромный белоснежный зал с серебристой отделкой. Широкие картины на стенах изображали прежних королей и их славные подвиги. Множество столов с разнообразнейшими блюдами и закусками стояли ближе к углам, и пахло от них восхитительно. Особенно меня порадовал стол с фруктами, от которого пахло апельсинами. В центре оставалось пустое пространство для желающих танцевать, лилась плавная, едва слышимая за гулом голосов, мелодия.

Я подошёл к столу с фруктами, около которого уже расположился Корн, взял очищенный апельсин в форме звёздочки, посыпанный неизвестной приправой зелёного цвета и попробовал его. Вкусно! Сначала бодряще-кисло, а затем нежно-сладкое послевкусие от зелёной присыпки.

— Тут бы даже я поверил, что ты всё забыл, — прокомментировал моё невоспитанное поведение куратор. Похоже, здесь не было принято первым делом набрасываться на еду.

— Так для этхого и стфа-раемфся, — проговорил я с набитым ртом. Проглотил кусок и продолжил, — ты бы тоже попробовал. В столовой так не кормят… Где твои родственнички? — я огляделся по сторонам, но никого не заметил. С другой стороны, я же и не знал, как они выглядят.

— Думаю, они придут в последнее мгновение.

Я принялся пробовать остальные закуски. Как же вкусно!

— Если ты изволишь притворяться заинтересованным фруктами, а не людьми в зале, то тебе стоит есть! — наставительно заметил я.

Корн хмыкнул и попробовал нечто жёлтое с розовой мякотью. И скривился. Я рассмеялся, потому что предвидел такую реакцию, он же любит сладкое, а тут всё кислое.

Краем уха я уловил, как герольд представил Массвэлов, почти пропустил, увлёкшись добычей апельсинового десерта под взбитыми сливками с соседнего стола. Потом вид на вход мне загородили две высокие дамы в пышных платьях. Пока я пытался изменить ракурс, родственники Корна уже прошли в зал. Ну и ладно, ещё успею насмотреться.

— Корн! — возмутительно прелестная девушка рассекла толпу и, не замедляясь, повисла у моего куратора на шее.