Элемент власти. Том III (СИ) - Flow Ascold

— Нет. Это не имеет смысла. Тебя уничтожат. И нас заодно. Это нарушение условий союза семи империй. Императоры не позволят в одночасье уничтожить их источник омоложения. Даже создать сам прецедент они не позволят. Мне лично плевать на всю эту историческую канитель с вторженцами, потому именно меня вырвали с основного места службы и отправили сюда. Но таких, как я — кому плевать, наступит ли смерть сегодня или через сотню лет, — единицы. Я живу, пока нужен императору, ибо сама моя жизнь — это плата ему за всё, что он сделал для меня и моей семьи. И даже Радов… Он готов удавиться за каждого вторженца, из которого можно выкачать склянку драгоценного эликсира.

Я задумчиво посмотрел в морщинистое лицо сурового мужчины и почему-то вспомнил его реакцию на атаку Люмина. Тогда он испытывал страх. Я это ясно понял. Но, видимо, я ошибся, и это был не страх смерти, а страх того, что он подвёл своего господина.

— Не существует безвыходных ситуаций. Есть лишь те, что могут кого-то не устроить. Но на мнение третьесортных аристократов и неотёсанных правителей мне плевать. Есть я. Есть твой император. Есть проблема. Давай думать, как её решить.

— У меня в голове ноль мыслей. Если бы существовал хотя бы какой-то вариант, думаешь, его бы до сих пор не использовали?

— Думаю, что человек — очень ленивое существо. И идёт по простому пути в девяноста девяти случаях из ста. Раз уж у вас был нескончаемый поток вторженцев, и их нужно было лишь вычислить и найти… Кстати, расскажешь, как это делается? Я всё не удосуживался узнать.

— Да что там узнавать, — отмахнулся рукой Маршак. — В каждом более-менее крупном городе есть детектор пространственных аномалий. Мы так и вторжения слимов вычисляем. Если показатели большие — это чёрные гады. Если разовый всплеск — это вторженец. На станциях работают предсказатели.

— Прям предсказатели? — удивился я. — Как оракул? Видят будущее?

— Почти… На самом деле — это просто умные аналитики. В столице так вообще создали и тестируют программу компьютерную, что заменит человека.

Порталы шустро открывают только архаритские твари, и там сразу реагируют войска и гвардии ближайших аристократов. А в твоём случае перенос занимает около суток. Бывает и пару часов, бывает два дня. Фиксируется мелкая вспышка, дальше появляется пространственный пузырь или похожая на неё аномалия, и спустя какое-то время вторженец попадает в наш мир. С современным транспортом доставка группы быстрого реагирования занимает мало времени. А вы, вторженцы, первые пару часов как в коматозе сидите. Вас хоть пили, хоть бей, хоть что с вами делай. Бывают и редкие исключения. Вот как ты, например…

— Что я?

— Ты прямо под городом появился, тебя забрали в ту же секунду, как пространственный пузырь исчез. У них было пару часов, чтобы превратить тебя в овощ бесполезный, но ты за двадцать минут очнулся и разрушил к чертям собачьим клинику экстракции. Она, к слову, стоит баснословных денег. Иглову теперь в соседний город придётся ехать.

— Если мой план сработает, эти клиники перейдут под моё управление и все эти планы с поимкой и выкачкой жизненных сил пойдут прахом. К слову, просто праздный интерес: а почему вы сразу всё выкачиваете из иномирцев за редким исключением? Разве не лучше будет понемногу цедить и давать им восстанавливаться? — задал я давным-давно интересующий меня вопрос.

— Бессмысленно. Срок годности такого вот вторженца около пяти-шести лет. Потом естественным образом мана в его теле заменится на нашу, и жизненная сила трансформируется, адаптируется. Экстракт будет бесполезен. Колдовать тоже нельзя давать, ибо в таком случае ускоряется процесс. К слову, красивые девушки попадают в гаремы как экзотика, но спустя два-три года их тоже приговаривают к экстракции. И рождённые ими дети — неважно, от местного или другого вторженца, — не дают никакого эффекта. Тестов проводилось множество, итоги неизменны. Так что все следуют утверждённым рекомендациям.

— Вот ведь как… Ну что же. Тогда у меня остался один вопрос: если я предложу твоему императору альтернативу, при которой он сможет продлевать жизнь, не переживая о наличии у него в запасе иномирцев, он отстанет от таких, как я? — сказал я, и Маршак затряс головой, попутно прочищая уши мизинцами.

— Прости… Мне послышалось, будто ты хочешь научить нас продлению жизни без использования жизней вторженцев…

— Так и есть, — кивнул я. — Относительно вечная молодость в обмен на неприкосновенность вторженцев. Они все — моя забота и моя проблема. Я буду тем, кто держит их в ежовых рукавицах и не даёт вашему миру пойти по пути самоуничтожения.

С Маршака прямо сейчас можно было рисовать живописный портрет невероятно удивлённой горы. Я даже чуть не хохотнул.

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть альтернативный рецепт вечной молодости? И ты готов отдать его нам?

— Вроде того. Но есть нюанс… Как и всё в этом и прочих мирах, подобные знания и возможности имеют свою цену. И их придётся заплатить сполна всем, кто пожелает жить, отмахнувшись от костлявой и её косы, что раздражённо стоит за душой и смотрит на таймер. Мне нужно будет многое сделать, найти нужные компоненты, нужных людей, провести исследования и найти альтернативные магические препараты, что есть в этом мире, а некоторые, возможно, создать с нуля. Но итог будет неотличим от вашего экстракта из жизненной силы невинных людей, что попали сюда по воле случая. Более того, объёмы будут другими… Сколько сотен вторженцев вы бесчеловечно пустили на убой, чтобы продлить жизнь паре сотен представителей имперской элиты? Не сразу, но я смогу увеличить это число в несколько раз. Это огромная работа, сумасшедшие деньги, но… Разве результат того не стоит? Мои секреты в обмен на вашу поддержку.

— Допустим… А сами иномирцы тебе зачем? — полюбопытствовал дипломат.

— Считай это человеколюбием. Увидев своими глазами гибель целой цивилизации и миллиардов людей за сотни лет, я начал ценить жизнь немного больше… И да, мне нужны вторженцы в том числе для развития моего королевства и поиска подходящих кадров. Всё же я собираюсь создать то, чего в вашем мире нет, из того, что в вашем мире не существует. Потребуются исследователи, люди, что, как и я, изучают этот мир с нуля и смогут найти подходящие методы решения научных каверз. Ваши исследователи тоже могут помочь, но, боюсь, они слишком ограничены навязанными шаблонами мышления, — ответил я, прикидывая, удастся ли сыграть на жадности повелителя целой империи.

Будь я на его месте, я бы ни за что не отказался от альтернативы. Вдруг что-то в мире изменится и попаданцы закончатся? Перестанут сюда лезть из своих миров? Что тогда? Умереть? К нему обязательно придёт эта мысль, и он обязательно захочет не просто иметь запасной вариант, но и быть его единоличным обладателем. Ибо это означает практически власть над всем миром. Сможет ли он отказаться от такого? Я бы не отказался. Просто потому, что это предложение может получить и его соперник. И тогда ему останется лишь кусать локти.

Он рискнёт. Введёт тайные ограничения. Пойдёт на уступки, вложит в меня и мои исследования миллиарды. И я с благодарностью приму их и пущу на развитие своего королевства. И буду по чуть-чуть подкидывать ему результаты исследований.

Мне даже самому интересно, смогу ли я повторить тот путь, что прошёл сам, и воплотить в жизнь утерянные рецепты вечной молодости. В своём мире я этого сделать не смог: необходимые компоненты закончились, места, где можно было их достать, были разрушены.

Проверю. С превеликим удовольствием проверю! Всё равно обрести бессмертие и власть над временем не каждому дано. Недостойные и слабые обречены. Те, кто не имеет силы и власти, влияния семьи, никогда не получат и единой порции, что продлит жизнь и вернёт былую молодость. Но знать об этом императору не следует…

— Я передам предложение. Слово в слово. Это… интересное предложение.

— Ради такого можно и потерпеть мои просьбы, да? Самое главное — помнить, что я не боюсь войны и мне плевать на угрозы, а на любое давление отвечаю взаимностью. Просто я такой же ленивый человек, как и все вокруг. Незачем устраивать бойню, если можно договориться. Жизнь слишком хрупка, чтобы разрушать её безрассудным желанием доказать всему миру свою крутость. Кому надо, я надеюсь, и сам поймёт, что к чему. Славия — неплохая страна. Если исправить некоторые отвратительные моменты, станет просто превосходной. От вас зависит, принять ли мою доброту и стать ли лучшей версией себя, — закончил я диктовать свою волю, смотря, как Маршак внимательно меня слушает и записывает каждое моё слово. — А теперь можно и поесть.