Двойник Короля 7 (СИ) - Скабер Артемий

Уже через пару минут восемь снарядов, установленных на шестиметровой высоте, с грохотом рухнули вниз. Прямо на то место, где должен был стоять я. Чёрт знает, сколько там железа было, но от человека осталась бы лепёшка.

— Вот что значит непроверенное оборудование, — заметил проходившему мимо сержанту. — Могли бы кого-нибудь убить.

Как бы ни лезло начальство из кожи вон, но я становлюсь местной знаменитостью. Рядовой, при этом маг пятого ранга. Такие, как я, отправляются в офицерскую школу — учиться стратегии и управлению людьми. Ведь проку от меня на поле боя больше, чем от солдата с ружьём или автоматом. Но этого упрямо не делали. А попытки разобраться со мной только увеличивались.

Пришлось действовать по-другому. Для начала я нашёл ребят, которые никак не связаны с теми, кто очень хочет меня убрать. И все свои акции проводил на глазах нужных людей.

Однажды сержант Ломов — здоровый мужик с вечно красной рожей — устроил нам построение. Несмотря на то, что он всех гонял, как собак, солдаты его уважали. Потому что Ломов сам прошёл через дерьмо и тянул остальных за собой.

— Магинский, — вызвал он меня из строя. — Шаг вперёд!

Я вышел, держа спину ровно.

— Отжимания, — рявкнул мужик. — Сто пятьдесят раз. Время пошло.

Я опустился на землю и начал выполнять упражнение. Ломов стоял надо мной, отсчитывая вполголоса, а по лицу его блуждала усмешка.

— Восемьдесят пять… Восемьдесят шесть… — мой голос звучал так же ровно, как и в самом начале.

Я чувствовал, как лицо сержанта мрачнеет. Он явно ждал, что я выдохнусь, сломаюсь, попрошу пощады.

— Сто сорок девять… Сто пятьдесят, — закончил и поднялся.

— Ещё двести, — тут же отрезал Ломов.

Солнце палило нещадно, пот застилал глаза, но я снова опустился и начал отжиматься. Сержант уже не считал, просто стоял, скрестив руки на груди. На двести семидесятом отжимании Ломов сдался.

— Хватит, рядовой, — бросил он. — Разрешаю отдохнуть.

— Разрешите выполнить до конца? — спросил я, поднимая голову.

По строю солдат прокатился шепоток. Ломов окинул их грозным взглядом.

— Ишь, умник! — процедил он. — Встать в строй!

Позже, в курилке, я заметил, как сержант разговаривает с майором из штаба.

— … Странный парень, — долетели до меня обрывки фраз. — Я специально проверил. Три с половиной сотни отжиманий — как нечего делать. И бегает, словно чёртов конь. На хрена такого держать в рядовых? Его на фронт убивать врагов нужно посылать. Этого солдата нечему учить.

Майор только покачал головой и что-то ответил, но я не расслышал.

Из-за моих действий на попытки меня сломать возникали проблемы. Но прямо обвинить или отправить под трибунал никто пока не мог, хоть и пытались. Нашёл в библиотеке книжек: уставы, приказы и прочая военная литература. Выучил. Солдат не должен быть умным, а обязан быть послушным.

Когда я устал от постоянных провокаций, мои ответы стали жёстче. Люди начали страдать, повреждения — сильнее, но даже это не остановило руководство.

За последнее время десять человек уже вернули домой. Они не смогли продолжать службу по состоянию здоровья. Трое отправились в могилы, очень уж упрямые были. Они не просто выполняли приказ, а сами хотели меня убить.

Друзей завести в этом замечательном месте не получилось. Ещё бы, когда моя фамилия в течение дня произносилась чаще, чем командирские. На меня косились, как на зверя. Все это понимали. Вдобавок я грамотно распускал слухи, которые были чистой правдой, что Магинские — древний земельный род. Сплетни росли, и начальству пришлось с этим как-то бороться.

Неожиданно Коля Кость первым подошёл ко мне. Я сидел в столовой, отковыривая вилкой какую-то сизую массу, выдаваемую за кашу. Он опустился напротив, придерживая загипсованную руку.

— Лучше не подходи ко мне, если не хочешь сломать вторую, — сказал я, не поднимая глаз.

— Хотел извиниться, — тихо ответил он. — Я был дураком.

Поднял на него взгляд.

— Ты, конечно, зверь лютый, — продолжил Коля, нервно сглотнув, — но правильно делаешь, что не даёшь себя в обиду.

— С чего такое прозрение? — хмыкнул в ответ.

— Да я вижу, как над тобой пытаются издеваться и сломать. Никого из наших так не гоняли, а ты всё равно в каждой тренировке первый, — он дёрнул щекой. — Странно это.

— Точно, — кивнул я, подцепив ложкой кусок серого мяса. — Очень странно.

— Скажи, а ты правда земельный аристократ? — тихо спросил Коля, наклонившись ко мне.

— А сам как думаешь?

— Да все тут шепчутся… Мало кто, а я поверил. Если бы ты не взял всё на себя тогда, меня бы наказали за то, что не выполнил задачу.

Спустя какое-то время, мы начали общаться. Не то чтобы мне это было очень нужно, но знать, что там думают и делают остальные, крайне полезно для моего плана.

Уроды сменили тактику. Теперь они попытались сломать чисто по-военному. Гоняли с утра до вечера по плацу, проверяли стрельбу, работу в группе. Было забавно видеть недовольные рожи военных, ведь у меня лучшие результаты в части по всем нормативам.

Однажды на занятиях по стрельбе молодой лейтенант Брагин, заведовавший тиром, поставил передо мной задачу расстрелять набор мишеней с максимальной скоростью. Обычно солдаты делали это за минуту-полторы, расходуя по два-три патрона на мишень.

— Посмотрим, на что ты годен, Магинский, — усмехнулся он. — Начали!

Я выхватил пистолет и одним слитным движением расправился со всеми целями. Десять выстрелов, десять поражений. Время — восемнадцать секунд.

Брагин побледнел и вырвал у меня из рук оружие, проверяя обойму.

— Невозможно, — прошептал он.

— Что невозможно? — спросил я невинно.

— Каждая мишень поражена в самый центр. Ни один человек… — мужик осёкся и посмотрел на меня так, словно увидел призрака.

— Ещё раз? — предложил я. — Могу за пятнадцать секунд.

Брагин ничего не ответил, просто развернулся и быстро ушёл, прижимая к груди пистолет, будто боялся, что я его отберу.

Я даже не использовал магию. В прошлой жизни, когда мне только выдали оружие, год не разгибался, пока не стал каждый раз попадать в цель. Слишком дорого обходились промахи, когда ты король-двойник.

Солдаты начали роптать. Ещё бы, по всем показателям меня должны повысить, а я до сих пор рядовой маг Магинский.

Чего только не выдумывали. Один раз меня даже послали с группой военных, чтобы лично привёл языка с линии фронта. Назвали это проверкой новичка перед повышением. Понятно, что и там попытались убить. В тихой ночной степи, когда мы скрывались в высокой траве, ожидая подхода вражеского конвоя, двое наших резко направили в мою сторону автоматы.

— Скажем, что тебя турки подстрелили, — прошипел один.

Я поймал его руку, с хрустом выворачивая запястье. Второму сломал локоть так, что кость порвала кожу. Оба тут же скрутились от боли, тихо поскуливая. Я зажал им рты, чтобы не спугнуть противника.

— Тебя тут никто не будет терпеть, аристократишка, — прохрипел тот, что с вывернутым запястьем.

— Да ладно? — изобразил я удивление. — Спасибо, что посвятил, боец, но сейчас у нас задание, так что замолчи. А то ещё не решил, мы вместе будем возвращаться или я один.

Как ни странно, после этих слов солдаты присмирели. Мужественно терпели боль и даже приняли участие в засаде. Дозор татар из пяти человек, продвигавшийся по ничейной территории, не понял, что случилось. Мои паучки оплели их паутиной, а мы просто пришли и забрали свёртки. Так вместо одного языка я притащил целых пять крымских татар.

И снова проблема: Магинский отличился, а его не повышают. Можно сказать, совершил подвиг, но меня обвинили в том, что двое напарников пострадали. Ну что ж… Не в этот раз.

Из солдат больше никто не смел нападать. Их наказывали, били, сажали в карцер, но это точно лучше, чем могила. Даже в глаза никто не смотрел.

Больше всех мной заинтересовался младший лейтенант Крылов — невысокий жилистый мужчина с вечно прищуренными глазами. Он ходил по пятам, выискивая любые проколы, придирался к каждой мелочи.