Изгой Проклятого Клана. Том 5 (СИ) - Пламенев Владимир

— Империя — это моё будущее, — спокойно сказал я.

— О-о-о! — он произнёс это с тихим придыханием. Его глаза на миг будто вспыхнули от какой-то мысли, сделав его похожим на одержимого. — Какие прекрасные слова. Я в тебе не ошибся!

Мы вошли в просторный зал.

Почти вся мебель была приставлена к стене. Кроме трёх стульев.

Зал разделён на две половины красноватым полупрозрачным щитом, похожим на мембрану. Своим слухом мантикоры я не слышал даже дыхания людей, там сидящих.

Их было двенадцать.

Девять — гвардейцы.

Остальные трое — связанные и сидящие на стульях аристократы, которых я видел сегодня в начале приёма. Их глаза завязаны. У каждого за спиной гвардеец, прицелившийся ему затылок пистолетом.

Первый узник — Василий Уваров. Сын князя Дмитрия Уварова. Дрожащий паренёк, который имеет больше всего причин ненавидеть Императора.

— Принципиальные люди — лучшие судьи, — довольно сказал Император. — Помоги понять, кто же из этих троих виновен?

Твою ж Пустоту…

Второй узник — князь Громов, с которым я говорил совсем недавно. Мой главный потенциальный союзник.

— Менталисты пусть с этим справятся, — сказал я, смотря на третьего узника… на Владислава. Брата Императора.

— О, менталисты уже поработали, — улыбнулся Император. — Но мне интересно, что решишь ты сам, граф. Ты всегда озвучиваешь очень интересные в наших беседах. Вот и сейчас, реши, кто из этих троих умрёт.

— Это — не моя работа, — сказал я, с трудом удерживая себя в руках.

Хотелось прямо сейчас оторвать Императору голову.

Но рано. Рано!

Пусть внутренний зверь справедливо требовал крови! Требовал ответить на эту провокацию так, как Император того заслуживает!

— Правда? — недоумённо поднял брови Император. — Ну ладно. Отсутствие выбора — это тоже выбор, — он пожал плечами и сказал гвардейцу. — Казните всех.

Тут я не выдержал.

Глава 13

Я мог игнорировать многое.

Боль.

Глупые игры.

Недооценку меня, как мага.

Но несправедливость?

Нет. Только не её.

«Скачком» я телепортировался за звуконепроницаемый барьер до того, как туда передали приказ Император.

Гвардейцы мгновенно нацелили на меня свои заряженные пистолеты. Узники это поняли. Услышали.

На лице Владислава появилась ухмылка.

Василий Уваров задрожал сильнее.

Громов остался невозмутим. Как скала.

А я прошёлся взглядом по каждому из гвардейцев. Они были готовы выстрелить… кроме одного. Которого я узнал. Он был без шлема.

Николай Громов. Он стоял за спиной Владислава. Своего дяди… а рядом с ним сидел его отец — князь Громов.

И вот его рука дрожала.

Культурных слов у меня не было. Только грязная ругань. Имератор НЕ МОГ не знать, кого поставил в расстрельную команду.

Но нет.

Видимо, противопоставлять отцов и сыновей для него отдельный вид садистского удовольствия.

Звуконепроницаемый барьер за моей спиной исчез. Я услышал насмешливые хлопки за спиной.

— Браво! Граф, ты всё же решил проявить инициативу! Значит, сделал свой выбор? Кто из этих троих заслуживает умереть сегодня?

Узники молчали.

— Никто, — твёрдо ответил я. — Пока я не увижу доказательств хоть чьей-то причастности к покушению.

— Никто — значит все, — проговорил он чётко каждый слог, не теряя улыбки. — Неужели это не понятно? Или, может, попытаешься пойти против императорской воли? Поставить под сомнение мою власть? Бросить вызов самой Империи?

— Он уже это сделал… — тихо произнёс Владислав. Настолько, что услышал его только я.

— Вы велели судить, — стальным тоном сказал я. — Я сужу. Где доказательства? Кого из них менталисты вывели на чистую воду? Кто из них заговорщик или его сообщник?

Император вздохнул. С нескрываемым удовлетворением.

— Вызовите менталистов, — велел он.

Через несколько секунд открылась дверь. За которой, видимо, и ждал менталист. Будто Император был готов. Впрочем, почему будто? Эта тварюга всё рассчитывает.

Почти всё.

Менталист был аккуратным мужчиной, с уложенными набок пшеничными волосами и ясным взглядом. Смотрел так, будто видел всё.

И тут же попытался залезть мне в голову, разумеется.

Осторожно. По верхам. Чтобы я точно не заметил вмешательства, но я его заметил.

В отличие от Злата, это менталист использовал не ментальные «щупальца», а поле. Оно фиксировало мои поверхностные мысли. Они вязли в нём.

Но меня это не устраивало. Поэтому он получил несколько ярких картинок, что я с ним сделаю, если он прямо сейчас не прекратит это безобразие.

Ясность из его взгляда пропала. Он побледнел и стушевался. Затем стал часто и громко прочищать горло.

Сдавило, да, сучёныш?

От стресса и не такое бывает.

— Говори, — велел я. — Что ты выяснил об этих троих?

Менталист проглотил ком в горле. Поднял на меня взгляд, но почти сразу отвёл его. Сдавленным голосом он сказал:

— По предварительному просмотру никто из них не подготавливал и не ожидал покушения. Реакции шока во время взрыва были искренними. Каждый имеет подозрения в том, кто виноват. На основе чего я и сделал вывод — преступника среди них нет. По предварительному смотру мыслей. Для более детального отчёта требуется полное погружение в сознание каждого.

Ничего не говоря я посмотрел на Императора.

Он спокойно смотрел в ответ.

Уже не улыбался.

— И в чём смысл, Ваше Величество? — задал я вопрос.

— В тебе, граф Северский.

Треклятый отморозок.

Он издевается? Нет. Бред. Он бы не продержался столько времени на троне, если бы устраивал подобные развлечения с высшей знатью Империи!

Всё, что он делал, можно записывать в учебник: «Как сделать так, чтобы подданные тебя ненавидели!».

Я сказал:

— Они все — невиновны.

— Разве? Ты считаешь, что каждый из них — образец благородства? Истинный аристократ, следующий путём чести и преданности?

— Речь не об этом, — процедил я.

— Вот тут ты не прав, — покачал головой Император. — Мой брат — Владислав — постоянно строит козни, плетёт интриги вокруг моего престола. Каждый раз он находит тех, кто меня ненавидит. А затем пытается их приструнить, чтобы потом использовать против меня, — Император подошёл к Владиславу. — Я знаю, «братец», о тебе гораздо больше, чем ты себе возомнил.

Владислав даже не дышал.

А Император пошёл дальше. К Громову.

— Громов, Громов, Громов… Всё в тебе хорошо. Абсолютно. Идеал! ОБРАЗЕЦ для подражания! Мы с графом Северским как раз вспоминали о позитивных примерах. Вот только ты, вшивый лицемер ещё больше меня. Днём ты ходишь вокруг трона с важным видом. Ночами удовлетворяешь мою сестру, хотя она давно тебя не привлекает. Отдал в мою гвардию своего такого же образцового сына. Вот только незадачка, приторговываешь за границу военными технологиями, которые ты же воруешь у Уваровых. А потом тратишь заработанное, покупая дома для извращений, — Император брезгливо поморщился. — То, что вытворяют с тобой карлицы — это просто посмешище.

Император пошёл дальше и встал напротив Василия Уварова. Тот уже трясся мелкой дрожью. Император заговорил:

— А ты просто отрезал голову трупу своего отца. Покорно, как хороший пёсик. А до того, как хороший пёсик выполнял отцовскую же волю, действуя против интересов Империи.

Император остановился и повернулся ко мне.

— Так что, граф, думаешь они заслуживают жизни?

— Да, — без сомнений сказал я. — Пока с ними не разберётся закон, — мои слова звучали твёрдо, как чеканящий молот. — По всем правилам.

Император вздохнул.

— Помнишь, я сказал что твоя справедливость несовершенна? Догадываешься, почему?

— Догадки — пусты без подтверждения. Так что оставлю их при себе, — сказал я, смотря ему в глаза.

Он хмыкнул.

— Так вот. Справедливость всегда ориентируется на право. На закон, если хочешь. Писаный или нет. Вот только одни законы всегда выше других. Империя — не исключение. Высший закон здесь один, — его голос налился сталью, — моя воля. Потому, раз ты справедлив, то обязан исполнять её.