Охота на Странника: Последняя месть (СИ) - Муратова Ульяна

— Нет. Только ужасно одинокое и холодное небо без луны, — он тесно прижал меня к себе и на секунду замер, уткнувшись носом мне в шею. — Ты даже не представляешь, чего мне стоило дождаться, пока ты решишься. Если б я знал, что нужно всего лишь спеть…

Я улыбнулась:

— Я дико испугалась за тебя вчера и в какой-то момент думала, что кантрад тебя смертельно ранил. Это было ужасно, Десар. По-настоящему ужасно. Хуже, чем все три года в академии. И даже хуже, чем ты поёшь, — голос дрогнул, и шутка получилась несмешной.

Десар крепко обнял меня обеими руками и сказал:

— Нам нужно обсудить тактику боя с учётом того, что на кантрадов действует твой паралич. То, что мы утром выжили — чистой воды везение. Действовать нужно совершенно иначе.

Только теперь я поняла, о чём говорил Десар раньше. Мы целовались, ели приготовленную им рыбу и обсуждали, как правильно убивать кантрадов, потом снова целовались и снова обсуждали тактики боя. Это было настолько потрясающе, что мне хотелось кричать от счастья.

Как целительница я видела, какая буря происходит в моём теле, я буквально могла наблюдать, как организм вырабатывает несущуюся по венам эйфорию, но меня это совершенно не пугало, потому что с Десаром происходило то же самое…

В какой-то момент он потащил меня к воде, и мы искупались, ни на секунду не размыкая объятий.

Я никогда не чувствовала себя такой свободной и лёгкой, такой понятой и… ценной? Десар держал меня в руках, как какую-то невероятную реликвию, и впервые в жизни я ощущала себя таковой. А ещё понимала, что возврата к прошлому больше нет. Любовь Десара разломала мою старую защиту и в то же время дала новую, куда более прочную. Он словно разнёс в щепки мой ученический деревянный щит, показав, насколько он бесполезен в реальном бою, а потом подарил другой — кевредовый.

А ещё я поняла, что всегда брала силы из злости, уязвлённой гордости или необходимости мстить, но в любви и близости этих сил было куда больше. Будто я всю жизнь пила из затхлого колодца, когда прямо у моих ног бежал ручей с кристально чистой, свежей водой. Моё тело налилось магией жизни до краёв, и я щедро делилась ею с Десаром. Кажется, если бы на нас напали в тот момент, мы бы сожгли половину леса и даже не заметили бы.

После купания Десар увлёк меня обратно в лагерь, в наше временное убежище.

— То, что мы ходим по лесу обнажёнными — вопиюще неприличное поведение для двух аристократов, — насмешливо зашептал он мне в ухо. — Неужели ты готова попрать ещё один запрет общества и вступить в порочную добрачную связь?

39.5

Я толкнула Десара, заставив лечь на спину, и приподнялась на локте.

— Разве запреты существуют не для того, чтобы их нарушать? — широко улыбнулась я.

— Одиозное предположение… Особенно если учесть, что оно исходит от благородной нобларины и агента Службы Имперской Безопасности.

Я вскинула брови и прошептала:

— На мой взгляд, шокирует скорее то, что мы являемся свидетелями беспринципного соблазнения невинной стажёрки опытным капитаном. Жуткая безнравственность! Уверена, что это против всяких правил…

— Вообще-то нет. Как-то не приходило Его Седейшеству в голову запрещать нам приставать к стажёрам. Видимо, прецедентов не было. Так что всё по уставу, — нахально парировал Десар. — И вообще, я собираюсь не беспринципно соблазнить, а помочь обрести важный жизненный навык. Да я вообще образцовый капитан — готов обучать свою стажёрку, не жалея сил и времени.

— Да что ты говоришь? Может, тебе полковник ещё и медаль должен выдать? За самоотверженное обучение стажёрки в условиях, приближенных к постельным?

— Вот теперь, когда ты об этом заговорила, я чувствую, что если не медаль, то хотя бы повышение в звании требуются… как минимум, за проявленное терпение и испытанные душевные и не только душевные мучения, причинённые отсутствием домогательств с твоей стороны. Думаю, если я в подробностях изложу в рапорте, как сильно страдал, то меня непременно представят к награде.

— Ни разу не слышала об Ордене Мужественного Терпения Отсутствия Домогательств.

— Это высшая награда, вручается только настоящим героям и только в особых случаях. Есть ещё Орден Мужественного Промолчания и Орден Мужественного Извинения Непонятно За Что, правда, эти награды уже только ветеранам длительной семейной жизни выдаются. Но знаешь, у меня такое чувство, что мне пора заткнуться, пока я не доболтался до отлучения от тела.

— Потрясающая проницательность, — улыбнулась я.

Десар приподнялся на локте и принялся меня целовать, скользя свободной рукой по груди, талии и бедру. Затем чуть сместился и уложил спиной на шкуру, нависнув надо мной. С одной стороны, мне нравилось ощущать его мощное тело, а с другой… Не люблю, когда меня зажимают в углу!

— Знаешь, я предпочту быть сверху, — я снова опрокинула его на спину, а сама прижалась сбоку.

— Технически немного сложновато для первого раза, — отозвался он, не переставая меня гладить.

— Или это нанесёт удар по твоей мужественности?

— Нет, что ты, моя мужественность просто в восторге. Можешь ориентироваться на показания индикатора.

Индикатор действительно демонстрировал полную боевую готовность.

Десар внезапно стал серьёзным:

— Если ты не готова, нам не обязательно торопиться…

Я прижала указательный палец к его губам:

— Мне просто хотелось бы иметь больше контроля. Я полностью тебе доверяю, но мне нравится самой управлять ситуацией, а когда ты такой большой и нависаешь, это сложно.

— Как скажешь, моя луна, — он потянул меня на себя и усадил сверху, а затем принялся ласкать и целовать ещё настойчивее и откровеннее, чем раньше.

Его пальцы бесстыдно гладили моё лоно, а губы выискивали самые чувствительные места на шее и груди. Непривычное, будоражащее удовольствие вызревало во мне постепенно и в какой-то момент лопнуло, наполняя пьянящим ощущением счастья. Я всхлипнула и глухо застонала, прижимаясь бёдрами к Десару. Удовольствие было слаще дикого мёда, и я хотела испытать его снова.

— А теперь просто расслабься, — направил меня он.

Повинуясь ему, я почувствовала вторжение — горячее и болезненное, совершенно уничтожающее возбуждение. Широко распахнула глаза и всё же позволила Десару проникнуть до самого предела, а потом замерла.

— И это должно быть приятно? — ошарашенно спросила его, прислушиваясь к своим ощущениям.

— А вот и удар по мужественности подвезли, — широко улыбнулся он в ответ, а затем мягко притянул к себе, уложил на грудь и принялся гладить. — Просто расслабься и дай себе время привыкнуть.

Постепенно болезненность отступила, а вожделение вернулось, разбуженное поцелуями и ласками. Я не стала вмешивать магию — захотела прочувствовать первую близость такой, какой она должна быть. В конце концов мне стало даже приятно, но скорее от реакций Десара, его желания и его оргазма.

Когда он обнимал меня позже, я честно призналась:

— Пока что индикатор в умении доставлять удовольствие сильно проигрывает твоим пальцам…

— Какой ужас… придётся исправлять ситуацию долгими, изнурительными тренировками, — коварно улыбнулся он, нежно поглаживая мою спину.

— Ты же говорил, что у нас нет на них сил… — скептически фыркнула я, скрывая улыбку.

— Изыщем и забюджетируем, — промурлыкал он мне на ухо. — Как твой непосредственный рукоразводитель, а теперь ещё и рукораспускатель, я беру курирование этого вопроса на себя, так как ощущаю личную ответственность…

Я нарочито удивлённо поинтересовалась:

— Так это личная ответственность мне в бедро упирается? А я-то думала, что индикатор…

— Луна моя, ты играешь с огнём и скоро доиграешься, — бархатистым голосом пригрозил Десар, прижимая ближе к себе.

В общем, в ту ночь мы не только попрали устои общества, но и проявили полнейшую безответственность: никуда не пошли и предавались порокам — попеременно то сладострастию, то чревоугодию, а Десар хотел предаться ещё и пьянству, но вина у нас не было.