Индульгенция 3. Без права на смерть (СИ) - Машуков Тимур

Но это все меркнет перед тем, что мой сын один — духи в не в счет, — не только сумел выжить, но и уничтожить больше двухсот человек…

— Больше, отец. То были рядовые маги — наемники и прочая родовая шушера. А вот в лесу я положил элитный отряд светлых с боярином во главе. Двадцать их зашло, а вышел я один.

— Узнаешь его по фото? — напрягся он.

— Конечно. Он и не скрывался особо. Но герб на нем Рюриковичей был. Точно кто-то из близкой родни.

— Бояр у них не так много — думаю, легко найдем. Что ж, это еще больше возвышает тебя. И смотрю, в силе ты изрядно прибавил — после обеда проверим, насколько. Когда, говоришь, они появились?

— Часов за шесть до окончания охоты.

— Ясно. Все знали, но все равно полезли лично. Долг Олега перед нами сильно вырос. Кажется, его сын сильно зажился на свете. Пора немного проредить их семейку.

— Убьем? — кровожадно потер я руки.

— Посмотрим, — чуть скосил он взгляд на Снежану, что старательно грела уши.

— Чего? — вдруг замерла она. — Если что, я могила. После того, что вы для меня сделали, я буду последней тварью, если вас предам. И вообще, я готова войти в ваш род, на правах жены Видара.

— Чо бля⁈ — аж поперхнулся я. — Какой еще, на хрен, жены⁈

— Обычной, — пожала она плечами. — Верной и красивой. И с приданным. Мы с его Темнейшеством посоветовались, куда лучше вложить деньги от продажи сети мастерских, и я склонна принять его предложение, став младшим партнером Раздоровых.

— Отец? — посмотрел я на него.

— Разбирайтесь сами, — шутливо поднял он руки. — Но предложение останется в силе, независимо от твоего решения.

— Снежана, поправь меня, если я что-то не так скажу — ты меня ненавидела, презирала и даже рядом со мной тебе мерзко было находиться. Что изменилось?

— От любви до ненависти… Ну, сам знаешь, — пожала она плечами. — К тому же мне нужна защита, а лучше Раздоровых меня никто не защитит. Сильный, уважаемый род. Да и сам ты показал, чего стоишь. За этими разборками вся империя следила, и теперь ты самый популярный парень. Ну, и силу свою показал — подозреваю, что сейчас ты самый сильный. Не урод. В общем, идеальный муж.

— А вы чего молчите? — обратился я к духам.

Мавка сидела с каменным лицом, а вот Навка нагло хихикала, прикрывая рот рукой.

— Совет да любовь! — выдала она глупость и громко заржала. Ну да, этикет и она — вещи несовместимые.

— Ладно, позже поговорим. Но говорю сразу — жениться я пока не собираюсь.

— Время есть, — беспечно отмахнулась Снежана. — Поживем, притремся…

— Пошло как-то прозвучало.

— Пошло было, когда ты меня за грудь лапал, причем без прояснения намерений. А это нормально.

— Блин, — взлохматил я волосы. — А я-то думал, что хотя бы день отдохну от всего этого.

— Крепись, сын, — усмехнулся отец.

После этого мы ели в тишине, и я смог хоть ненадолго выключить начавшую болеть голову.

А ведь день так хорошо начинался! Нет, я бы затащил Снежану в постель — дама она выдающихся форм и на мордашку весьма симпатична. Но жениться… Меня, вон, Кристина ждет — небось, все глаза выплакала, обо мне переживая. И Света — эту я буду утешать, когда ее братца грохну. Подобное спускать я не был намерен. А способы грохнуть принца найдутся. Слишком уж заигрались светлые и забыли, что может прилететь ответка. Кстати, о ней… Впрочем, позже. Сейчас мы просто едим.

Минут тридцать нам понадобилось, чтобы принести дары богу чревоугодия. Ну, а потом мы пошли в кабинет отца в сопровождении Мавки и Навки. Снежана, конечно же, тоже хотела с нами, но понимала, что к родовым тайнам ее никто не подпустит. Все же она тут гостья, а не член семьи.

Удобно расположившись в кресле, я сыто выдохнул и с легкой ностальгией огляделся. Все знакомое, все родное. И не скажешь, что я попаданец обыкновенный. Точней, необыкновенный. Потому как о такой судьбе главного героя я никогда не читал, даже у самых лютых фантастов. Впрочем, я книги вообще мало читал — ну, разве что порнушку. И то, там больше картинки разглядывал.

— Итак, пожалуй, теперь можно и поговорить, — над нами опустилась Темная вуаль, не дающая нас прослушать. — И прежде чем ты, сын, расскажешь мне о том, что произошло, я поведаю тебе последние новости….

За шесть дней до этого Григорий Раздоров

— РАЗДОРОВ!!! — взорвался браслет гневным воплем.

— Пошел нахер, — отключился я.

Не хрен на меня орать — могу и обидеться. А там и до родовой войны недалеко. И так весь на нервах из-за сына, а тут еще неизвестные звонят. Вот, опять жужжит.

— Чего надо⁈ — рявкнул я.

— Еще раз разорвешь соединение…

— Пошел в жопу, если на хер уже сходил! — опять сбросил вызов я.

Опять жужжит. Еще раз что-то ляпнет, точно вызову на дуэль и убью, вне зависимости от положения. Будут еще темнейшему князю названивать всякие мужеложцы.

— Это Дмитрий, не бросай трубку!!!

— Какой, к светлым, Дмитрий⁈

— Моров. Дмитрий Моров.

— И что тебе надобно, собака?

— Ты поосторожней со словами…

— А то что? Вот что ты мне, поганец, сделаешь? Я ведь не сын — это он добрый и не разнес вашу семейку. А я очень злой, и ты даже не представляешь, насколько.

— Твой сын забрал у меня то, что ему не принадлежит.

— Врешь, падаль. Мой сын никогда не возьмет чужого. Думай, что говоришь. Иначе я вызову тебя на дуэль до смерти, на императорской арене.

— Он завладел активами…

— Они принадлежали Ольге, и он, как ее единственный наследник, вступил в права. Любой суд это подтвердит.

— ОНИ МОИ!!!

— Твоя у тебя только левая рука, которой ты себя удовлетворяешь. Еще есть вопросы?

— Снежана у тебя? Верни мне ее мастерские…

— Губа не треснет, Дима? Я их честно выкупил по рыночной цене. Сделка обратного хода не имеет. Поэтому пошел в жопу.

— Ты нарываешься, Раздоров!!!

— А теперь послушай меня внимательно, падаль. Все, что вы делали с моим сыном, мне известно, и фактов у меня столько, что хватит три раза закопать вас в могилу. Вы никогда не были нам союзным родом, но с этого момента официально объявляетесь враждебным. И поверь мне, ублюдок, моя месть не заставит себя ждать. Ходи и оглядывайся, потому как недолго тебе осталось.

— Ты объявляешь нам войну⁈

— Именно так. В имперской канцелярии уже лежит подготовленный запрос. Уверен — не сегодня завтра его одобрят. И тогда живые позавидуют мертвым. Официальный вызов получишь в течении дня. А теперь иди и пиши завещание — оно скоро вам всем пригодится.

Три дня спустя

— Всех зачистили, Ваше Темнейшество, — Никифор, глава СБ Раздоровых, стоял навытяжку, являя собой вид преданного и насквозь серьезного служаки. Однако было видно, что он с трудом сдерживает улыбку. Ну как же, одним врагом рода стало меньше, а сам род стал богаче.

Род Кривотолковых, повинных в нападении на него и Видара, только что прекратил свое существование. Не пощадили никого, даже детей — оставлять за спиной того, кто пусть пока только теоретически может стать врагом, кто когда-нибудь вырастет и отомстит, никто из темных не собирался. Это было жестоко, но такова реальность. Их бы даже свои не поняли бы. Ну, и в родовой казне поверженного врага много чего интересного нашлось — они были богаты. А теперь это все перешло к Раздоровым.

А эти… Союзники Кривдиных, решили вот так вот выслужиться и проиграли. Увы, графов нельзя было привлечь за нападение — доказательств не было, только подозрения. Но и этого хватило, чтобы донести до их главы — рыпнешься, будешь следующим. Тот внял и затаился. Только Григорий не питал ложных надежд, что на этом все закончилось. Поэтому параллельно готовилась акция уже против Кривдиных.

С Моровыми ситуация обстояла еще лучше — три доходных предприятия в столице и парочка салонов красоты уже сменили хозяев. Последние пришлось отдать Сорадзе, которые, как и положено вассальному роду, пришли на помощь, хоть он в ней и не нуждался. Жаль, что мало получилось забрать — но это все, что было в Москве.