Моя Фиалковая Зависимость (СИ) - Адлер Марина

— Я уже знаю чем тебя запугивал этот слизняк. Наверняка он рассказал тебе историю о том, как свирепый Инквизитор душит девушек ради забавы, и их после мёртвыми выносят из его спальни и хоронят где-то в лесу на окраинах Санктоса. Знаменитая страшилка.

— То есть это ложь? — недоверчиво спросила я. — Ведь учитывая твою особенную страсть, которая обнаружилась мною только сегодня, эти слухи имеют под собой весьма основательную почву.

— Это ложь. Просто сплетни. И да, скорее всего, они проистекали из уст какой-то девушки с которой я был знаком весьма близко.

Ревность быстро заменила собой интерес и страх узнать о муже ужасные вещи. Он тоже мгновенно уловил мою перемену настроения, поспешил успокоить:

— Это всё в прошлом и не имеет для меня никакого значения. Ты единственная, кто смог обнаружить во мне человечность. До тебя я лишь удовлетворял потребность, не подозревая, как могут быть сильны чувства и жажда обладать одной единственной девушкой. Я никогда не убивал женщин, с которыми имел связь. И я всегда был с ними честен, не дарил лживых надежд. Это тоже не называется благородством, признаю, но я старался не причинять им боли.

— Многие мужчины посещают специальные заведения, насколько знаю, чтобы удовлетворить все свои потребности. — Румянец мгновенно коснулся лица, а Эрбос подозрительно сощурил глаза, любуясь моим замешательством.

— Бордели?

Я прочистила горло, прежде, чем ответить, но глаза мои от стыда приросли к груди мужа.

— Да.

— Я никогда не любил вульгарных дам, хотя и никогда не осуждал их. У каждого свои страсти. Более того, вероятность подцепить в таких местах срамную болезнь, гораздо выше.

Мои глаза расширились от удивления до максимально больших размеров.

— Что такое срамная болезнь? Она опасна для жизни?

Эрбос от моего вида и потока слов громко рассмеялся, а мне стало ещё более неловко.

— Ты очень забавная, знаешь? — погладил он меня по щеке кончиками пальцев.

— Конечно, смейся! Ведь мне неизвестны все эти нюансы свободной мужской жизни в человеческом мире. Девушкам об этом ничего не говорят! Откуда мне знать о таких вещах⁈

— Не обижайся, Милли, я смеюсь не от того, что ты чего-то не знаешь, а от того, как мило удивляешься. Срамная болезнь частый гость в борделях, даже в самых лучших. Для людей она может быть смертельно опасна, но и полукровкам приносит много дискомфорта пока удаётся её окончательно исцелить. Передаётся она…

— Достаточно! — прервала я мужа и тот снова расплылся в широкой улыбке. — Я сама всё поняла!

Во всяком случае, я была удовлетворена ответом Эрбоса и безмерно рада тому, что он всё-таки не душитель юных девушек. Мы с ним ещё долго наслаждались друг другом у берегов Призрачной Реки, раз за разом сливаясь и получая все возможные удовольствия и иногда просто разговаривая после этого. Затем помогли друг другу тщательно вымыться и испив напоследок Призрачного Эликсира ещё раз, чтобы излечить мелкие синяки и царапины на телах после бурного соединения, отправились в лагерь, что располагался выше по течению реки.

Мы находились этой ночью в безопасности и тепло вечного лета позволяло надеть лёгкий простой наряд, который прихватил для меня Эрбос. Голубое яркое платье, сшитое по моде фейцев ласкало кожу приятной прохладой льна. Сам он тоже надел удобные брюки и рубашку, позволяя телу отдохнуть от тяжёлой брони.

Вернувшись, мы обнаружили у костра уже вымытого Йена, который присматривал за нашим ужином в виде жаркого и похвастался исцелением своих шрамов на теле. Даже глубокий след на его щеке исчез, делая суровое лицо немного более мягким и добрым, под стать его характеру. Великан также понял, что и Эрбос испробовал на себе свойства Призрачной Реки. Вскоре и остальные поспешили вернуться уже вымытые и довольные от этого. Мы все сытно поужинали, покормили Варгов, которые не уставали лишний раз испить Призрачного Эликсира из реки и с наступлением темноты, стали готовиться ко сну.

В этот раз караулить были выставлены только Варги по двое, хотя это не являлось необходимостью. В долине Призрачной Реки было действительно безопасно и спокойно. Отец заранее пополнил запасы Эликсира не только для короля Мидера, но и собирался взять с собой целебной жидкости сколько мог. Все мы до края заполнили мелкие и большие сосуды столь ценным лекарством от всех недугов, которые заранее приготовили и везли сюда именно для этих целей.

Сумки были готовы к обратному пути, наполненные Призрачным Эликсиром, вещи выстираны и сохли на ветвях деревьях, а мы, укрывшись одеялами, улеглись вокруг тлеющего красными угольками костра. Эрбос обнимал меня позади, даря чувство уюта и защищённости, а в груди росла радость от предвкушения скорого возвращения домой. Дремота постепенно стала наваливаться пуховым одеялом на сознание и вскоре я окончательно провалилась в глубокие сновидения.

Разговор по душам

Фейри могут исцелять раны по отдельности, а могут напитывать магией всё тело, исцеляя его все недуги разом. Но исцеляя отдельные ранения, магии затрачивается гораздо меньше. Это важно помнить в человеческом мире.

«Законы и правила фейри»

Пламя:

' — Ты не посмеешь больше встревать между нами с матерью никогда! Даже если я решу её убить, ты не сможешь помешать!

Свистящие звуки плети резали воздух и завершали свой путь на моей спине, заставляя вздрагивать каждый раз, когда калечащий удар, прилипал к уже истерзанной плоти. Я не плакал и не кричал. Только сжал зубы настолько сильно, что несколько из них отозвались неприятным хрустом, а вкус крови заполнил рот. Я знал, что отец после своей воспитательной меры полностью исцелит мои раны. Отчего-то он ценил меня и отчего-то, это же заставляло ненавидеть себя ещё сильнее.

Он вновь и вновь избивал мать. А я просто не смог больше терпеть это, несмотря даже на его угрозы наказать, если вмешаюсь. И я знал каковы наказания моего отца. Не раз после них не мог подняться с пола и полз в спальню, чтобы там хоть немного восстановиться. Мелкие травмы отец не трогал, заставляя помнить о так называемых «провинностях», опасные же для здоровья, исцелял. Сам я не мог этого делать до вхождения в аргум. Если бы умел, исцелял бы маму.

— Ты щенок, что не научился признавать силу! Поднимайся с колен и иди в свою комнату. Исцелю тебя позже. Насладись плодом своей любви к матери! — Едва не падая, но под сильным влиянием чар внушения чистокровного отца, я поднялся и отправился в свою комнату, как он и велел, но у самого выхода из оружейной, он дополнил свою гадкую воспитательную меру. — Если посмеешь ещё раз напасть на меня, я убью твоего бесхребетного брата…

Отец ломал меня и калечил, но слова, что в этот раз произнёс, отозвались во мне настоящим диким ужасом. «Он не посмеет, — подумал про себя, но вспомнив, как Эраген смотрит на младшего сына, когда тот читает, вместо того, чтобы учиться только тому, что ему позволено, понял — Посмеет. Ещё как посмеет». Отец не особо любил всех нас, и был жесток в целом, а не по отдельности к каждому из своих близких родственников. Но Авалард вызывал в нём непомерное бешенство в минуты своих препирательств. В маленьком мальчике, своём сыне, Эраген видел своего будущего врага, ведь тот, ещё являясь ребёнком, удивлял своим необычайно пытливым умом и феноменальной памятью. А наш отец был уверен, что нет сильнее оружия, чем ум.

Кое-как справляясь с болью и слабостью, я дошёл до своей спальни и сразу упал на кровать, зарываясь лицом в подушки. Тьма застрелила разум и я провалился в неё, спасаясь от ужасающей боли. Как душевной, так и физической. На краю, перед тем, как сорваться в эту безмятежность, по краю сознания пробежала тревожная мысль «В этот раз маме некому будет помочь с ранами».

* * *

— Самюэль, очнись. — Почувствовал толчки в плечо, которое уже не болело. Как и вся спина, впрочем, но слабость, всё ещё никуда не ушла. Эраген любил исцелять не полностью, чтобы завершить урок. Повернувшись, я увидел у кровати заплаканного брата. — Мама, она… Я помазал её раны, как ты учил, но в этот раз всё хуже…