Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

Намек я понял, и чужую руку из залома пришлось выпустить. Творген в свою очередь убрал нож, про который умудрился в пылу борьбы не забыть и так вовремя достать.

Весь скоротечный бой едва занял полминуты, но отнял мои последние силы. С трудом поднявшись, я отряхнулся и посмотрел на командира, который также принял вертикальное положение и сейчас делал вид, что не он только что проиграл новобранцу.

— А ну построились! Живо!

Уставшие и еле стоящие на ногах люди организовали что-то напоминающее шеренгу.

— Будь на то моя воля, половину из вас я бы прямо сегодня отправил на все четыре стороны! — вынес свой вердикт Творген. — Но у меня приказ, сделать из вас бойцов. Поэтому ближайшие две декады вы будете топтать землю на этом поле, поливать ее потом, а если надо и кровью. Сейчас вы можете вернуться в лагерь, чтобы поесть и отдохнуть. Но после полудня я вернусь за вами, и вы покажете мне, что способны на что-то большее, чем удобрять кусты своей блевотиной! Свободны!

На обеде народ сидел с позеленевшими лицами и боялся нормально поесть. Я же наоборот, восполнял запасы калорий и то же самое советовал делать Горунару и Берту. Первый согласился, не думая, и наложил в тарелку двойную порцию, а вот Берта чуть ли не пришлось уговаривать. Ему утренний забег дался тяжело.

В целом, я оказался прав, и вторая сессия тренировок прошла несколько иначе. Задачи у командования уничтожить нас физически не стояло. Все-таки им было нужно, чтобы мы обрели хоть какую-то боеспособность, а не просто подохли от чрезмерной нагрузки. Поэтому после обеда мы вместе с другими десятками новобранцев тренировали построения, маневры и прочие простые полевые команды. А вечером мы отрабатывали выпады, защиту и работу в двойках и четверках. Так что съеденное на обед не пыталось всеми силами выскочить наружу.

Судя по количеству людей на тренировочном поле, Вепри по разовому контракту наняли не меньше двух сотен человек. Помимо тех, что были наняты в Княжестве, были тут выходцы из Империи, Солнечного Дола и Приозерья. И все они сейчас усиленно постигали военную науку, чтобы не быть уж совсем явным балластом в отряде наемников.

На следующий день мне подвернулась отличная возможность проучить Ярого. Утром после получасового бега нам выдали тренировочные копья, считай полутораметровые деревянные жерди с намотанной на конце веревкой. И велели разбиться на пары. При этом Творген подозвал меня, Горунара и Ярого к себе и объявил, что мы работаем в таком составе. Первый спарринг у меня состоялся с самим десятником.

— Работай оружием, без твоих хитрожопостей, — сообщил он мне. — На поле боя ты тоже с голыми руками на врагов полезешь?

На это я лишь кивнул. После чего мы начали кружить на расстоянии удара. Творген то и дело проверял меня резкими выпадами. Но было видно, что пока он работает не в полную силу, тестирует мои возможности. Я же уворачивался как мог и даже пару раз принял выпад на щит с последующей контратакой. Касаний так и не случилось. Тогда десятник усилил натиск, начал использовать ложные замахи и применять связки ударов. Скорость заметно возросла и пару раз его учебное копье чиркнуло по моей одежде. В голову пришла мысль, что учебный бой — это хорошая возможность потренировать не только тело, но и источник. Я начал аккуратно разогревать его и разгонять полученное тепло по телу. Моя скорость снова сравнялась со скоростью работы десятника, и я даже перешел в нападение. В очередной раз заблокировав его укол, я начал свою серию ударов, завершившуюся финальной попыткой дотянуться в район левого колена. Буквально за миг до касания Творген успел ударить кромкой щита по моему копью сверху, из-за чего вместо вражеского колена, оно уткнулось в землю в считанных сантиметрах от ступни наемника. А я получил чувствительный удар обмотанным веревкой набалдашником по кисти руки, из-за чего выпустил копье и остался безоружным.

— Неплохо, Мазай, неплохо, — снизошел до похвалы десятник. — Но это не игра, кто кого достанет первым. Ты должен быть уверен, что после твоего укуса раненый противник в ответ не снесет тебе голову.

Я лишь снова кивнул. В его словах действительно был смысл.

Еще около минуты он смотрел на пыхтящих мужиков его десятка, пытающихся сделать друг другу больно. Я же больше внимания уделял сражению Горунара и Ярого. Ярый был явно обучен лучше и копье со щитом держал не в первый раз. Зато бывший лесоруб был значительно больше по комплекции и куда сильнее. В общем кто из них вышел победителем сказать трудно, так как Ярый вроде нанес больше точных уколов. Но как правильно заметил десятник, ими вряд ли сразу остановишь такого гиганта, как Горунар. А вот лесник свои удары наносил пусть редко, но зато от одного такого Ярый даже присел на пятую точку.

— Закончили! Короткий отдых и поменяли пару! — рявкнул Творген, оглядывая пыхтящих мужиков. — И на этот раз не сачковать! А то я за вас лично возьмусь!

На этот раз мне достался Ярый, который потирал ушибленную грудь после поединка с Горунаром. Я же посмотрел ему в глаза и по-доброму так улыбнулся. Чтобы урок отпечатался в его сознании надолго, я не стал сдерживаться и сразу задействовал все ресурсы. В результате буквально через 10 секунд с начала поединка, Ярый загнулся пополам от удара копьем в пах, после чего мой щит плашмя врезался ему и в без того перекошенное болью лицо.

Десятник на это посмотрел неодобрительно, но смолчал и прерывать остальные поединки не стал. Сам он то и дело тыкал в здоровяка Горунара копьем, показывая ему незащищенные места. Я же, по-прежнему искренне улыбаясь, поглядывал то на озлобленного любителя присвоить чужое имущество, то на другие поединки.

Кстати, Берт, надо сказать, был далеко не худшим в нашем десятке. За счет молодости он был достаточно быстр и ловок, но ему не хватало выносливости и силы. Зато было видно, что старания ему не занимать. Привычка учиться и трудиться помогала ему и здесь, а то, что возвращаться ему было некуда, служило хорошим стимулом.

Третий и последний поединок у меня состоялся с Горунаром. Я был быстрее него, и все что было нужно — не вступать с ним в прямое противостояние. Поэтому я не подставлял щит, а только держал дистанцию, периодически ее сокращая и нанося точечные уколы в разные части тела. Благо, тело это было большое. В итоге за пару минут боя я успел попасть трижды, сам при этом остался целым и невредимым. Впрочем, на лице великана не было ни обиды, ни злости. Вообще в его взгляде читалось лишь желание побыстрее добраться до обеда.

А после этого самого обеда нас ждали новые тренировки, работа в группах, атака строем на строй. Мы потолкались с другими десятками под присмотром своих командиров, которые старались быстро пресекать любые зарождающиеся конфликты.

— Вы все сейчас выполняете контракт отряда Свирепый Вепрь, — вещал на сегодняшнем финальном построении один из сотников, которого я до сих пор не видел и чьего имени даже не знал. — И до его окончания все ваши разногласия на почве гражданства, религии и личных обид можете засунуть себе в дупло! Нарушителей будут судить не по королевским или имперским законам, а по праву полевого суда! А значит ваши судьбы во власти командиров, а ваша дисциплина — залог вашего успешного завершения кампании. Докажите, что мы в вас не ошиблись!

Ага, не ошиблись, как же… Да они же брали всех без разбора, а теперь пафосные речи изрекают. Но про дисциплину сказано верно, ее действительно нужно держать любой ценой. Тут больше 200 человек, нанятых по городам и весям со всего континента. И большинство из них не привыкли беспрекословно выполнять чужие приказы, особенно, если эти приказы будут угрожать их жизни. Будем надеется, Вепри знают, что делают…

*****************

— Ну что скажешь, Творген, нам **#*#** или есть хоть малейший шанс, что сотня переживет кампанию, — сегодня Брок был как-то совсем не весел.

За костром собрались только сам сотник и все семь его десятников.

— Смотря, какие задачи перед нами поставят, — десятник старался не быть категоричным. Может это очередная проверка на профпригодность.