На все руки доктор (СИ) - Марей Соня

— Так я готовлю из них мазь от ушибов! Если измельченных червей смешать с оливковым маслом да вином и приложить эту массу на ночь, то к утру все пройдет.

— Правда помогает?

— Клянусь Пресветлой Матерью! — Саймон приложил руку к сердцу. — Сам постоянно пользуюсь. Хотя на мне и без того все как на собаке заживает, — и аптекарь добродушно рассмеялся.

А потом вдруг о чем-то вспомнил, извинился, метнулся за занавеску в углу. Я успела разглядеть стеклянную кабинку, похожую на телефонную будку. И здоровую жестяную бандуру с трубой, которая сквозь отверстие в стекле проникала в кабину. Устройство мне что-то смутно напоминало.

Нейт Саймон вынес оттуда горшок и выплеснул содержимое в рукомойник. Мой бедный желудок скукожился, к горлу подкатил рвотный позыв.

— Забыл мокроту после клиента вылить. Столько ее отошло, что просто караул. А вы знали, что ингаляции с использованием моего нового устройства помогают намного лучше, чем просто вдыхание пара, когда больной сидит над отваром?

Я впала в ступор после увиденного. Боже мой, он что, не собирается дезинфицировать ни миску, ни руки, ни раковину?

Аптекарь просто не задумывается о таких мелочах. Пусть мокрота хоть туберкулезными палочками кишит!

— Нейра Олетта, что с вами? Вы побледнели, — встревожился Саймон. — Может, водички?

Я покачала головой.

— Скажите, а вы проводите у себя санитарную обработку?

Ответ я уже знала. Но оставалась крохотная надежда — а вдруг я ошибаюсь?

— Обработку? — переспросил Саймон. — Ах, обрабо-отку… А почему вы спрашиваете, нейра Олетта? Тоже поддались новомодным веяниям?

— Простите, не понимаю, о чем вы. Какие веяния? В слюне и мокроте больного человека содержится много… — Я чуть было не сказала «бактерий». Вряд ли тут знают это слово. — … мельчайших живых организмов, которые и вызывают различные хвори. Если проводить специальную обработку, то можно снизить возможность передачи этих организмов от человека к человеку.

— О, значит, поддались, — покачал головой аптекарь. — Сверху пришло весьма любопытное распоряжение. Теперь нам надлежит обрабатывать весь инструментарий и рабочие помещения раствором карболовой кислоты, а еще мыльными и спиртовыми растворами. Но это ведь сущая нелепица! Зачем тратить время на такую ерунду, когда его можно уделить лечению больных. А каждый разумный человек знает, что болячки нам посылают боги за неправедный образ жизни, — аптекарь поднял взгляд и ладони, обращаясь к Небесам.

И тут слово взяла Дафина:

— Нейт Саймон, вы ведь знаете, что у меня есть старшая сестра, — она жестом указала на меня. — Это как раз нейра Олетта. Она много лет провела в монастыре Пресветлой Матери. Знает, о чем говорит.

Во взгляде аптекаря мелькнуло удивление с толикой уважения. Меня в его речи зацепила одна вещь, он говорил о карболовой кислоте. Удивительно, но в нашем мире с нее и началась эпоха асептики и антисептики. Сначала ее использовал Игнац Земмельвейс, потом Джозеф Листер. Ох, как этому методу сопротивлялись! Тоже считали чушью.

— Именно так, уважаемый нейт Саймон.

Мне показалось, что аптекарь, несмотря на устаревшие взгляды, человек неглупый. Я попросила его показать то самое распоряжение, и он с охотой поделился документом из столичной лекарской гильдии.

Я довольно хорошо воспринимала письменную речь, прочесть все страницы быстро не составило труда. В это время Дафина перебирала с аптекарем привезенные травы. Я закончила тогда, когда он передал довольной сестре мешочек с монетами.

— Премного благодарен, нейра Дафина. Искренне надеюсь, что мы с вами сработаемся. Мои поставщики не всегда присылают качественное сырье, а многие травы зимой просто не достать. Мне с вами так повезло.

— Еще бы. На вашем месте я бы не скупилась с оплатой, а то ваши конкуренты быстро переманят такую искусную травницу и земляного мага, — намекнула я.

Рекомендации были составлены очень грамотно. Как будто руку к ним приложил мой современник. Только я не могу заставить местных аптекарей силой их соблюдать, не могу стоять над ними с плеткой. Они сами должны убедиться, что это работает.

Снова все упирается в авторитет рода Готар. Да, Ринк расположен на землях нашего графства, но городские власти и главы гильдий подчиняются непосредственно короне. И если раньше все прислушивались к великим целителям, верили их словам, то теперь от славы и силы Готаров остались жалкие крохи.

О моих возможностях еще никому не известно. И если верить словам Марики, от женщин-целительниц не ждут ничего глобального. Вылечить детские сопли, удалить бородавку — невелика наука.

— Вот видите, я была права насчет мельчайших болезнетворных частиц. О них пишут даже в ваших верхах. А мы в монастыре уже давно об этом знали.

В этом мире, как и в моем старом, монастыри считались центрами развития науки.

— Ох, я слышал о несчастье. Примите мои глубочайшие соболезнования. Пресветлая Матерь вас уберегла, нейра Олетта.

— Уверена, что злодеяние будет раскрыто, а виновные наказаны. Я покинула монастырь накануне этой трагедии, — я вздохнула и помолчала немного, напустив на лицо скорбное выражение. — Нейт Саймон, устройте нам с сестрой небольшую экскурсию по вашей аптеке. Прошу. Это так занимательно. Если вы помните, мы все еще относимся к роду целителей, который был славен в прошлом. И все, что касается лечения болезней, меня очень увлекает. Наверное, в вашей аптеке представлены самые новейшие изобретения? Хотелось бы взглянуть.

Надеюсь, меня не ждет очередной культурный шок. Прежде чем вводить в обиход что-то из нашего мира, надо узнать, что есть здесь.

Стоило напомнить о славных предках-целителях, как нейт Саймон оживился.

— Я потомственный аптекарь, мои отец и дед с таким благоговением отзывались о ваших почивших родственниках. А моему прадедушке удалось встретить Блавара Готара! Представляете, он даже пожал ему руку. Жаль, что ваш род постигла такая… — он помялся, — … такая неприятность. Из-за паршивой овцы все стадо пострадало. Но для меня все равно большая честь показать вам свою скромную аптеку. Давайте начнем с этой полки!

Мы с Дафиной переглянулись и последовали за аптекарем. Мужчина открыл перед нами деревянную коробочку с таким видом, будто внутри покоилось по меньшей мере бриллиантовое колье.

— Что это? — брови сестры поползли вверх.

Стоило мне подумать, что это наверняка очередная средневековая дичь, как…

— Ни разу не слышали о пилюлях из сурьмы? — удивился Саймон. — Очень жаль, потому что это прекрасное средство для очищения организма. Эти пилюли вызывают целебную рвоту, в крайнем случае диарею.

О да, я слышала о вечных таблетках из сурьмы. И теперь у меня неконтролируемо приподнимались волоски по всему телу, а по рукам ползли мурашки.

Ведь сурьма — это яд.

Но логика тут определенно прослеживается. Суровая такая логика. Нет пациента — нет проблем!

— Вы представляете, один умник придумал делать кубки из сурьмы, чтобы совмещать приятное с полезным! — аптекарь добродушно рассмеялся. — Налил напитка, выпил его — а потом и организм очистился, и похмелья нет. Ну не чудо ли?

— А вы вообще в курсе, что сурьма ядовита?

— Помилуйте, нейра, — Саймон поглядел на меня, как на неразумного ребенка, — такую пилюлю использовала еще моя бабушка, прожила семьдесят лет. Так я ее как реликвию храню. Не бабушку, а пилюлю. Они передаются по наследству, сурьма ведь не растворяется, выходит или сверху, или снизу. Потом просто помыть и в коробочку убрать. Можно пользоваться всей семьей.

Я услышала звон. Это разбилась вдребезги моя нервная система.

— Я вас поняла, нейт Саймон. Давайте перейдем к другим экспонатам.

Аптекарь — просто дитя своего времени. Однажды настанет миг, когда люди поймут, насколько губительны последствия такой «медицины». Не в моих силах исправить все здесь и сейчас, но я могу этот момент приблизить.

— Будьте добры, покажите нам ваш чудесный ингалятор.

Устройство оказалось вполне безобидным. Больного закрывали в той самой стеклянной кабинке, растворы целебных трав заливали в резервуар, снизу разводили огонь, и пар проникал в кабинку по трубе. Пациент дышал им десять-пятнадцать минут, это помогало выводить мокроту и лечить затяжной кашель.