Движение льда (СИ) - Босин Владимир

— А ну не замай, — это Евсей замахнулся своим дрыном, размером с молодое деревце на обозника, который начался шарить между лежащими степняками. Тех кто пободрее, согнали в кучи и повязали верёвкой. А с десяток лежат без движений или с трудом ворочаются. Вот я наворотил, ведь все на моём счету. Что показательно, падение уровня МЕ незначительное, в пределах 15 единиц. Видимо сказывается тот факт, что я нахожусь в максимально комфортных условиях. Ведь замороженная вода, то есть снег — это промежуточная форма между водой и льдом в виде кристаллов того же льда, не слившихся в монолит. Ну а лёд — монолитная, плотная и прочная структура. И на превращения снега в лёд у меня уходит очень незначительное количество магоединиц (МЕ). Всё-таки родная стихия.

Глава 13

Приятным бонусом стало то, что всё имущество напавших на обоз степняков принадлежит мне. Это их оружие, содержимое котомок, одежда и лошади. Десяток с лишним этих лохматых созданий немного напуганы, но вполне живы и я намерен их забрать с собой. Передам свои крестьянам или ещё как-то использую. Оружие — в основном саадаки, включающий в себя короткие луки и колчаны со стрелами. У каждого были ножи и плохенькие сабли. Ну из действительно ценного только два пистоля незнакомой конструкции.

Раненных лошадей добили и частично срезали мясо, которое сегодня продадим в деревне, куда мы прибудем на постой. Теперь наши сани забиты с горкой и за нами плетутся вереницей трофейные мохнатые создания.

На постой остановились в деревушке Обокша, караван привычно втянулся в границы населённого пункта. Это было поле, на котором порой устраивали ярмарку для окрестных деревень. Как дворянин я потребовал особых условий, который быстро организовал местный староста.

Вопрос встал, что делать с лошадьми и пленниками. Староста уверяет, что у него нет фуража прокормить дюжину прожорливых степных лошадок, намекая на дороговизну корма. А я доказываю ему, что эти будут жрать даже прошлогоднюю траву. А побитых, с изрядно опущенной самооценкой варнаков, можно просто запереть в свободном сарае.

Ног, пока суть да дело, нарисовался посыльный. Оказалось, что каким-то чудом о прибытии в составе каравана мага узнал местный помещик. Некий Василий Фёдорович Загряжский. Его слуга настойчиво приглашает нас навестить хозяина, — Ваше благородие, туточки совсем рядом, семь вёрст. А за вещички и лошадок с пленниками не извольте беспокоиться, пристроим на время.

Тут же стоит возок, запряжённый парой лошадей. Ну, в принципе не помешает познакомится с соседом. Ведь это не так и далеко от моего Борока.

Оставив Евсея присмотреть за имуществом, я крикнул Варьке тащить мой саквояж с вещами. Её возьму с собой, кто будет помогать мне одеваться в более приличную одёжку? Ведь наверняка придётся остаться на ужин до утра.

С ветерком нас довезли за короткое время, мы даже замёрзнуть не успели. Эта усадьба расположена на опушке леса, вдали виднеется немалых размеров село. Видать хозяин поместья любит уединение.

Само здание значительно меньше моей усадьбы. Видимо оно задумывалось как уютное гнёздышко для молодой пары. Или для одинокого бирюка с претензией на оригинальность. Дом выстроен в «английском» стиле — с двускатной крышей, обшитой крашенной тёсаной доской, с резными наличниками и высокими окнами, в которые были вставлены небольшие в рамках стёкла. По фасаду идут две башенки с островерхими крышами как в готических романах.

Перед домом палисадник с голым кустарником, а сразу за домом одинокая беседка со скамейкой. Судя по ровной площадке, там замёрзший пруд.

Так что дом произвёл на меня немного несуразное, с претензией на оригинальность, впечатление.

На крыльце нас встречает преклонных лет мужчина. Одет он в тёплый халат и на плечи накинута епанча, подбитая серым мехом.

— О, какие гости, — и мужчина шустро скатился с крыльца. Вблизи он значительно ниже меня. Практически как колобок из-за пухлого животика. Раскинув как крылья руки с короткопалыми кистями он изобразил попытку обнять меня. Сейчас очень редко увидишь привычное мне рукопожатие, это исключительно для близких людей и больше присуще офицерской среде. Я ловко увильнул от такого радушного проявлений гостеприимства и позволил хозяину увлечь себя внутрь. Варька сразу исчезла с глаз моих, а меня потащили в гостиную. Там слуга принял у меня шубу.

— Ну, дорогой Вы мой соседушка, за знакомство, — добряк распорядился организовать нам чай, ну а перед ним достал графин с непременной наливкой. У любого уважающего себя помещика, обязательно припрятана особая наливка, настоянная на одной из произрастающих в этих местах травах или ягод. Причём все уверяют, что их наливка уникальная и нигде такую попробовать не удасться, ибо это старинные рецепт, передаваемый по мужской линии из глубины седой древности. Надо будет и мне придумать какую-нибудь легенду на этот счёт.

От выпивки я не отказался, немного замёрз, да и день сегодня нескучный оказался.

Вот с наливочки мы и начали знакомство. И хорошенько так назнакомились, продолжив это дело за ужином.

Василий Фёдорович Загряжский местный, ранее эта усадьба принадлежала его отцу, а до этого деду. Детей всевышний ему не дал, а вот супруга у него оказалась весьма интересной дамочкой. Когда он приказал служанке пригласить супругу к ужину, я ожидал увидеть такую же немолодую, невысокую пышку под стать ему. Какое же у меня было удивлённое лицо, когда к столу спустилась довольно молодая женщина лет тридцати. Яркая брюнетка выше супруга на полголовы. Заметно по лёгкой походке, что она в хорошей физической форме.

Меня представили ей. Если честно, батюшка, который дал ей такое нестандартное имя — имел нездоровую фантазию. Или он был ярым поклонником греческой культуры. Пенелопа Ивановна, ну не смех? Я с трудом заставил себя удержаться от улыбки. Ведь женщина внимательно наблюдала за мной.

На столе уже привычные мне разносолы, на первое подали грибную похлёбку, которая притупила мой аппетит. А вот должное я отдал чуть позже утке с яблоками, проигнорировав тушёную телятину с репой и луком.

Поначалу мне приходилось постоянно отвечать на вопросы любопытного хозяина, пока его Пенелопа не спасла меня от голодной смерти, — Василий Фёдорович, дайте молодому человеку утолить голод. Он с дороги и не знает, что Вы способны заговорить любого.

После этого наступила тишина. Но, как только принесли десерт, вопросы возобновились.

— Как же, конечно я знавал Вашего батюшку. Мы даже на охоту выбирались вместе. Гостил я у Павла Семёновича и даже Вас, милейший Константин Павлович видел, когда батюшка привозил Вас ещё совсем маленьким. Как же, дорогая, это сын графа Синичева, Павла Семёновича. Мы приятельствовали, будучи молодыми.

Молодая женщина смотрела на супруга с лёгкой улыбкой и с ноткой снисходительности. Почему-то мне кажется, что в этой семье она верховодит. Несмотря на свой возраст. А я пытался не утонуть в воспоминаниях этого помещика. Ну и порой посматривал на его супругу. А она эффектна, румянец на щеках подчёркивал её природную бледность. Такая бывает у жгучих брюнеток, возможно этот самый румянец рукотворный. Но в любом случае женщина чудо как хороша, бархатистые ресницы обрамляют выразительные глаза. Чётко очерченные губки изредка являют миру мелкие ровные зубки. Нежный подбородок, аристократическая шея и средних размеров декольте — всё это заставляет с немалым усилием отводить взгляд и уделять фальшивое внимание её супругу. Просто это становится неприличным и я постарался, развернувшись боком, смотреть только на мужчину.

— Что Вы говорите, а мне даже не доложили. Такая банда у нас под боком. Дорогая, на караван, в котором двигался Константин Павлович, напала шайка лихих людей. Степняки, большой отряд, представляете.

— Ну рассказывайте, рассказывайте, — хозяин дома в нетерпении похлопал пухлыми ладошками по коленям.

— А что рассказывать? Всё случилось очень быстро, пришлось мне вмешаться, в результате отряд степных разбойников рассеялся. Часть погибла, десяток я привёл с собой. Не подскажете, уважаемый Василий Фёдорович, что полагается делать с лиходеями?