Стекловата (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

— Ты уже там? — спросил Кузьмин.

— Ага, — подтвердил Павел.

— Я минут десять ещё и буду, — сообщил ему Тимур. — Тут кое-какие траблы возникли — ты заходи и начинай.

— «Начинать» — это уже забивать кальян? — уточнил Павел.

— Ну, да, — ответил Тимур. — Курнём перед сменой. Короче, скоро буду, а ты заходи.

Он завершил вызов, оставив Павла в нерешительности.

Ему всё ещё не хотелось заходить одному, так как он же стажёр, ничего не умеет — Бродский отлично умел придумывать поводы, чтобы что-то не делать.

«Хватит, блядь», — набрался он решительности и пошёл к входу.

— О, да это же Пашок! — увидел его Петруха, охранник. — Собственной персоной, без охраны! Чего так рано и где второй?

— Здоров, — приветствовал его Павел. — Да так, решил подготовиться к работе заранее.

— Ну, это почётно, — усмехнулся охранник. — Или решил для охраны кальянчик сделать?

— Не без этого, — улыбнулся Павел. — Минут через пятнадцать приходи в нашу подсобку.

— А это уже совсем уважаемо, — ответил довольный Петруха. — Будем с Андрюхой через пятнадцать минут. Ты молодец, Пашок — знаешь подход.

— Вам покрепче? — уточнил Бродский.

— Обижаешь… — развёл руками Петруха. — Покрепче и подымнее…

— Всё-всё, понял, — кивнул Павел и пошёл на рабочее место.

По дороге он поздоровался с Маргаритой, барменшей, а также с двумя официантками в лаундже, Юлией и Софьей.

В каморке он сразу же начал «заряжать» кальян, выбрав самый крепкий табак, с минимумом ароматизаторов — насчёт последнего он не был уверен, так как он знал лишь со слов блогера.

Когда кальян был почти готов, в каморку вошёл Тимур.

— Здорова, Пашкевич! — пожал он руку Бродскому.

— Здоров, Тимирязев! — усмехнулся тот. — А я тут почти закончил — жду, пока чашка прогреется.

Тимур обратил внимание на кальян.

— Ща попробуем, — сказал он.

— Ещё охранники придут, — сообщил ему Павел. — Петруха и Андрюха.

— Ты Андрея так лучше не называй, — предупредил его Тимур. — Он позволяет такое только близким. И я знаю только одного такого — Петруху.

— Всё, понял, — кивнул Павел.

Спустя минуты три-четыре, всё было готово. И, будто чувствуя готовность кальяна, через минуту в каморку вошли охранники.

Андрей был средней комплекции, светловолосый, с серыми глазами, и с очень серьёзным выражением лица.

«Такого, реально, Андрюхой не назовёшь…» — подумал Бродский. — «Хорошо, что Тима предупредил».

— Ну что, всё готово? — спросил Петруха и потёр руки друг о друга.

— Приветствую, — протянул руку Андрей. — Меня Андреем зовут.

— Приветствую, — пожал ему руку Бродский. — Павел.

— А, вы не виделись ещё, — хмыкнул Тимур.

— Попробуешь? — спросил Павел, раскуривший кальян, у Тимура.

— Давай, — усмехнулся тот.

Тимур сделал несколько плотных затяжек, выпустил пару колец, после чего резюмировал:

— Охуенно! Это «Танжирс»?

— Да, — подтвердил Павел, довольный похвалой.

— Ну-ка, ну-ка, — протянул руку заинтересованный Петруха.

Трубка перекочевала к нему, и он начал тянуть из неё глубокими затяжками.

— Давайте в зал вынесем? — предложил Андрей. — Пусть девчонки тоже подымят, пока вечерние гости не пришли.

— Отличная идея, Андрюха! — заулыбался Петруха.

Павел взялся за кальян и аккуратно вынес его в зал.

— А что происходит? — спросила Софья.

— Будешь курить? — осведомилась у неё Юлия.

Софья новенькая, почти как Павел — в его первый день она заканчивала только вторую смену.

— Наверное, — пожала она плечами.

К столу, на который был установлен кальян, подошла и Маргарита.

— Чем заряжен? — спросила она.

— «Танжирс», «кашмир персик», — ответил Павел.

— Будто для меня забивался, — улыбнулась барменша. — Это мой любимый.

Павел лишь сдержанно улыбнулся и развёл руками.

Они начали поочерёдно курить кальян, причём официанткам он не особо понравился, а вот охранники тянули его изо всех сил, будто больше не будет.

Бродский, наученный опытом прошлой смены, старался не налегать — ему сегодня раскуривать десятки кальянов…

А Кузьмину было всё равно — он курил кальян, как обычно.

— Чем занимаемся, дамы и господа? — подошёл к ним мужчина в чёрном костюме-тройке.

— Николай Викторович, здравствуйте! — резко развернулся к нему Петруха. — А мы тут к вечерней смене готовимся!

— Как это связано с кальяном? — нахмурился мужчина.

— Проводим контроль качества работы нового сотрудника, — заулыбался Тимур. — Этот кальян самостоятельно приготовлен нашим стажёром — Павлом Бродским.

— Неужели? — улыбнулся Николай Викторович, а затем посмотрел на Павла. — И как, хорошо получилось?

— Жалоб не поступало, — ответил тот, стараясь держаться расслабленно.

Только внутри он ощущал растущее напряжение.

Николай Викторович подошёл к кальяну, поднял калауд, посмотрел на укладку табака, продул угольки и только после этого попробовал.

— Слушайте, и вправду, неплохо, — произнёс он, выдохнув дым. — Он у нас до сих пор стажёр?

— Да, — подтвердил Тимур.

— С сегодняшней смены он штатный кальянщик, — принял решение Николай Викторович. — Молодец, Павел.

— Спасибо, Николай Викторович, — поблагодарил его Бродский.

— Что ж, тогда докуривайте и в работу — скоро появятся первые клиенты, — улыбнулся Николай Викторович. — Если что — я в офисе.

Это был директор по кальянам, непосредственный начальник Павла и Тимура.

— Мировой мужик, — произнёс последний.

— Да… — согласился Павел.

— Но и ты не промах — всё грамотно сделал, — усмехнулся Кузьмин. — Так бы ещё смен пять ходил бы стажёром. Молодцом, короче.

— Спасибо, — признательно кивнул Павел. — А я и не думал, что у нас начальник такой молодой. Ему сколько примерно?

— Я примерно не знаю, я знаю точно — ему двадцать пять, — ответил Тимур. — Айда в каморку. Ребят, как докурите, принесите к нам, пожалуйста. Мазя?

— Да, занесём, — заверил его Петруха. — Дамы, а я рассказывал историю о том, как мы с Андрюхой одного наркошу гоняли вокруг здания?..

Павел и Тимур вошли в каморку.

— Короче, Николай Викторович — это челик, который сделал себя сам, — заговорил Кузьмин. — Реально крутой тип — он начинал с того, что сам был кальянщиком. У него на подмоге был только один кент, но тот, постепенно, отвалился. В итоге, он собрал кэш, закупил кальянов и прочих расходников, после чего начал ставить уже свои кальяны, естественно, уже не руками, а с помощью таких, как мы.

— Бля, круто, — улыбнулся Бродский.

— И я не могу сказать, что у него родаки богатые или что-то типа того — я точно знаю, что он начинал вообще с низов, — продолжил Тимур. — Реально, самодельный челик. Когда-нибудь и мы такими станем…

— Надо хуярить, — произнёс Павел.

— Ха-ха… — посмеялся Тимур. — Нет, просто надо знать темы. Если знаешь темы, то не прохуяришь и дня.

Больше всего в жизни Бродский мечтал о ненапряжённой работе, когда не надо пахать, как его отец, сутки напролёт, с непонятными перспективами, а деньги всегда есть и на всё хватает.

— Короче, Николай Викторович — это ориентир, — заявил Кузьмин. — Надо стремиться к тому, чего добился он.

— Ну, наверное, — пожал плечами Павел. — Хотя мне кажется, что тема с нашими делами выглядит прибыльнее.

— Это да… — согласился Тимур. — Ну, что? За работу?

— За работу, — улыбнулся Павел.

Рабочий день начался. И Бродского больше всего грело то, что сегодня он получит полторы тысячи рублей за смену, а не семьсот пятьдесят, как ожидал.

— Бля, надо девочкам с четвёртого кальян сделать, — вспомнил Кузьмин.

— Что за девочки? — не понял его Бродский.

— Ну, шлюхи, — объяснил тот. — Они в бытовке сидят и ждут своего часа — чтобы не скучали, мы снабжаем их кальянами. Сделай что-то средней крепости, а вкус — на твоё усмотрение. И я один такой же сделаю.

Они приготовили два кальяна.