Выбравшись из пещеры, отряхнулся и выругался на порванные дорогие штаны. Забрал вещи и поспешил обратно уже по темени. Жезл активировал и чуть не рухнул без сил. Только теперь осознал, что резерв мой на дне. А тот удар по вервульфу Дмитрию мог стоить мне полного провала. Растерзали бы обессилевшего. Может, родня бы и не тронула, а Борис с удовольствием.
И вроде же не тратил магию, всё сам вытворял. А нет! Любая мелочь с двигающимися корнями сжирала по чуть–чуть. Впредь надо быть внимательней.
Тело устало, как после чемпионского боя. Вот это я дал стране угля! В такое логово лезть надо было с огнемётом. А не с кулаками.
Думаю по дороге о своей непутёвой семейке. Некий злой маг Могута, который, скорее всего, в Академии сидит, о чём мне бабушка Нюра ещё в прошлый раз проболталась, заразил их подосланным вервульфом прямо в доме. Проклял их, что теперь они не могут вернуть человеческий облик и, похоже, привязаны к тому светящемуся камню. А ещё злодей установил оберег страха, дабы никто не посягнул на особняк и не нашёл там нечто важное. Потому что он сам этого не нашёл! Или нашёл, если это дверь, но не смог пройти через неё.
Вероятно, мне действительно не стоит открыто спрашивать у местных о подземном городе, накличу на себя беду. Вряд ли кто вообще о нём в деревне знает. У нас народ любит посплетничать, я бы уже услышал хотя бы упоминание.
А теперь о другой стороне вопроса.
Как только папаша Ярослава понял, что брошь уже не у паука Молоха, отправил родню в избу на обыск. Чтобы потом с помощью этой броши, которую они и назвали «ключ» пройти в Мёртвый город. Неужели тот самый затопленный переход в подвале особняка и ведёт туда?
Так получается, вся заваруха с семьёй барона и связана с тем, что под его домом есть некий тайный проход.
Допустим, оборотням нужен определённый камень оттуда. А что нужно там Могуте? Если это подземный город, да ещё и мёртвый, там наверняка есть чем поживиться помимо какого–то конкретного артефакта. Настолько ценным добром, что даже барона с семьёй не пожалели. И под носом у Академии всех заразили и выгнали.
Остаётся аккуратно пробить, кто такой Могута.
Нет, до него ещё проблем куча! Старосту надо приструнить. И к князю наведаться, чтоб признал уже и простил. Тогда легитимность моей власти будет установлена. И можно уже на всяких магов лезть. Точнее разведать и подумать, как с ним разобраться.
А пока я возвращаюсь в деревню. В разорённой избе переодеваю штаны, заменив на купленные, что попроще. Рубаху тоже приходится заменить, слишком грязная. Штаны на выброс из–за рваных дыр. А грязную рубашку завернул, чтобы постирать.
Пока шевелюсь, дух требует сырых яиц и заставляет меня идти в разбитый курятник, учуяв там две штуки. Что ж, ради скорого восстановления, готов и дальше глотать эти сопли.
Прикрыл дверь, чтоб люди не наведались вынюхивать. И двинулся к особняку.
В деревне на удивление тихо. На развилке, где метров сто до особняка люди стоят. Дарья с корзинкой еды и двое мужчин.
Одному лет пятьдесят, лицо пропитое, сам худой, мелкий и жилистый, топор с собой, которым разве что дрова колоть. Второй покрупнее и помоложе. Лет тридцать, светлый и серьёзный на вид мужик с луком и колчаном, набитым стрелами до отказа. Этот больше на профессионала смахивает.
— И точно наш Ярик, — усмехнулся мужик с топором, когда я пары метров не дошёл.
— Всё, птица важная, барон теперь, — подковырнул и второй наёмник, глядя на меня слишком уж снисходительно.
— А ну цыц, — шикнула на них Дарья и мне ласково. — Ярослав, ты же помнишь дядьку Ефима и охотника Крезо?
— Нет, конечно, — ответил спокойно. — Крестьяне у меня теперь все на одно лицо.
— Я ж говорила, — прошептала прям при мне. — У него всю дурость отшибло после леса. Умный теперь. Строгий.
— О, как! Всё по серьёзному, — потёр ладоши алкаш с топором по имени Ефим.
— Про рубли не надурил? Полтора часа стоим, как дураки, — проворчал Крезо.
Из кошеля последние монеты достал и раздал мужикам:
— Это аванс. Утром остальное. Пошли.
Дарья по дороге интересуется:
— Что так долго, Ярослав, проблемы какие?
— Стаю оборотней разогнал, — ответил совершенно непринуждённо.
— Шутишь что ли? — Выдала магичка с укором. Пожал плечами.
— Вот же заливает, — посмеиваются мужики.
Ещё до особняка не дошёл. А уже со стороны от деревьев шелестом листьев донесло. Что собирается в округе что–то недоброе.
Что ж, Илларион. Сам напросился. Ем из корзины у Дарьи холодную курицу прямо на ходу, чтоб хоть как–то восполнить свой резерв.
Глава 11
Нападут, не нападут?
По дороге объясняю моим новым наёмникам, что в особняк хотят влезть злодеи. И нужно покараулить эту ночь.
Заранее не подготовился к гостям, поэтому пришлось импровизировать с зарослями на воротах.
— Всё срубили, но не убрали, — выдал, что первое в голову пришло, и поспешил вперёд троицы.
А они и не торопятся, топают неуверенно. Даже бесстрашная Дарья притормозила.
Подскочил к воротам и единицу резерва отдал, чтобы колючки убрать, которые тут же ссыпались. Ворота на старом замке, петли проржавели, поэтому не составило труда отломать его. Но дальше я завозился, воротина поддалась на чуть–чуть и застряла.
Оборачиваюсь, эти метрах в двадцати стоят, озираются. Видимо, проверяют свои ощущения.
— А мне кто–нибудь поможет? — Зову сварливо.
Дарья с Крезо, недолго думая, подтолкнули алкаша с топором.
— Я на такое не соглашался, — взвыл Ефим. — Да он там ещё не бывал. А ты сказала, что он там уже всех прогнал.
— Да прогнал я всех. Не трусь.
— Брешешь ты всё, — заворчал алкаш, неуверенно подступая.
— Дам ещё по серебрянику всем троим, давайте уже шевелитесь! Давайте, давайте! Живенько.
Приблизились неуверенно.
— И вправду, больше не страшно, — поделилась ощущениями Дарья и дальше уже посмелее: — а ну сторонись.
Сверкнул зелёный огонёк. В темноте сразу стало видно, как он на лету преобразуется в смерч. Ворота вышибаются с грохотом, вихри ещё в разные стороны ударной волной сносят остатки терновника с передней стороны забора.
— Ну Дарьюшка даёт, — похвалил алкаш, посмеиваясь.
— Да уж, — пробурчал Крезо недовольно. — Только призрака ещё больше раззадорила.
Вошли. Попросил дров собрать по двору, каких у меня навалом. Три костра зажёг по периметру, чтоб мышь не проскочила. В доме переоделся в повседневное, голенища лаптей замотал сукном потуже, кинжал отцов в чехле на пояс зацепил. Нашёл его недавно в спальне, чем–то кортик напоминает.
Спустя час возни мы ужинаем продуктами с пирушки Иллариона за гостиным столом у зажжённого камина. Подмывало достать моей новой команде вина из погреба, но мне они нужны трезвыми.
В особняке мы с Башем уже прибрались, поэтому комнаты не выглядели заброшенными, гости и расслабились. Пока сверху не затопали! А следом над камином не заскребло.
Разговор резко прервался, и наступила гробовая тишина, где каждый дышать перестал. Глаза все выпучили, даже Дарья. У алкаша волосы на руках вздыбились от мурашек.
— Подождите, я разберусь, — говорю поднимаясь.
— Стой, — Дарья резко накрывает мою ладонь своей горячей. — Нам его не одолеть.
— Да это кот соседский! — Прокомментировал я громко. — И он уже уходит!
Оставив гостей на время, помчал на верхний этаж переговорить с домовым. Договорились заранее, что он переселится на крышу, где оборудовали спальное место и досуг. А ещё решили, что он продолжит изображать призрака, если в дом нагрянут чужаки. Понял он меня не до конца. Они ж со мной пришли.
Уладив дело, вернулся. А моя команда уже в гостиной оборону держит.
— Всё, я прогнал кота, — объявил им. — Давайте за стол.
— Похоже, ты с призраком в ладах, — укорил Ефим, ставя топор в сторонку. — Как договаривались, я до утра. И если доживу, то потом уже ни ногой. Если нет, рубли мои племяннице отдашь.
