Медицина Древнего часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр

— Доченька, доченька! — он вскочил со стула, опрокинув его, и бросился к ней. — Как ты себя чувствуешь?

— Всё хорошо, папуля, — она погладила его по щеке. — Головка только чуть кружится, но это пустяки.

Её взгляд остановился на мне, и улыбка стала ещё шире.

— Кирюша! Иди к нам! Я так рада, так рада…

Я встал и подошёл к ним. Мать обняла меня, притягивая в маленький семейный круг.

— Наша семья снова вместе, — прошептала она, и в голосе дрожали слёзы счастья. — Вот осталось только к доченьке вернуться, и моё сердце никогда не было таким счастливым!

Наблюдая, как дед заботится о матери, усаживает её за стол, наливает чай, подкладывает лучшие кусочки, я понимал, что он никогда не расскажет ей правду. Не сможет разбить этот хрупкий мир.

— Как ты спал, сынок? — спросила мать, отпивая чай. — Надеюсь, тебе было удобно?

— Прекрасно выспался, — слукавил я. На самом деле ночь на магической настройке капища не способствовала хорошему отдыху, но говорить об этом не стоило.

Мы завтракали, обмениваясь незначительными фразами. Мать рассказывала о деревенских новостях, дед слушал с добродушной улыбкой, вставляя замечания. Эта семейная идиллия казалась такой хрупкой, что я решился нарушить её лишь когда все чашки опустели.

— Нам всем пора возвращаться в столицу, — произнёс я, аккуратно поставив чашку на блюдце.

Мать просияла:

— Да! Я уже давно хочу вернуться. Так соскучилась по Алёнушке!

Дед сидел, молча глядя в окно, где виднелась кромка леса и часть капища.

— Дедушка, — я повернулся к нему, — ты тоже собирайся. Нечего тебе здесь больше оставаться. Род возрождён, и чем больше в нём будет людей, тем лучше.

Он заёрзал на стуле, потёр подбородок.

— Давай мы с тобой попозже это обсудим, — он бросил многозначительный взгляд в сторону матери.

— Ой, я совсем забыла! — воскликнула мать, вскакивая со стула. — Надо ещё собрать мои вещи. Пойду займусь.

Она выпорхнула из кухни, оставив нас наедине. Дед тут же стал серьёзным.

— Ты понимаешь, чем это чревато? — понизил он голос. — Тобой очень сильно заинтересованы влиятельные люди.

— Как минимум Бестужев, — я кивнул, — и мой… папаша.

Я поморщился, произнося последнее слово. Дмитрий Юрьевич Уваров-Орлов не вызывал у меня никаких тёплых чувств.

— На самом деле, интересантов намного больше, — дед переплёл пальцы. — Ты ведь понимаешь, что это риск?

— А в чём риск? — я подался вперёд.

— Капище, — дед сделал широкий жест рукой. — Алатырь-камень. Как я могу всё это оставить?

— Заберём с собой, — пожал я плечами. — Расположим в особняке. Намного лучше, чем жить здесь.

Дед с грустью посмотрел в окно, где виднелась часть деревни — несколько домов, разбросанных вдоль единственной улицы.

— Тут всего человек двадцать осталось, — тихо произнёс он. — Я уже отвык от столицы, от крупных городов. Все эти мальчики на побегушках, заседания…

— Мне не нужны мальчики на побегушках, — перебил я его. — Ты будешь жить в особняке. Мать, сестра, ты… — я сделал паузу. — На меня часто совершают покушения, в том числе из-за твоего наследства. А так ты со своим алтарём сможешь их защитить.

Дед замер, обдумывая мои слова. В морщинах его лица отражалась тяжёлая внутренняя работа.

— Опасно его перевозить, — наконец произнёс он. — В поезде легко обнаружат артефактами. Он фонит. Сильно.

Я задумался, обводя взглядом кухню. Через окно увидел сидящего на лавочке Колю, который терпеливо ждал, когда закончатся наши семейные посиделки.

— Слушай, а может отправить его грузовиком? — предложил я. — У вас же отсюда камень возят. Возьмём грузовик с камнем и туда твой алатырь положим. Пока он с Урала доедет до Питера, никто ничего знать и носом вести не сможет.

— А в особняке его тоже найдут, — дед покачал головой. — Быстро. Он фонит.

— Расположим в подвале, — я начал набрасывать план. — Подвал глубокий, стены толстые.

Дед вдруг оживился:

— На самом деле, я смогу там создать несколько артефактов, да и заклинания, что скроют его силу. Никто не будет знать, что он у тебя в особняке, в подвале.

— Вот и порешили, — я хлопнул ладонью по столу. — Тогда надо собираться.

— Нет, — дед покачал головой, — камень не оставлю. Я сам поеду с ним.

Я прикинул варианты. На самом деле, приезд деда инкогнито мог сыграть нам на руку. Никто не будет знать, что он в столице, и это спутает карты тем, кто так жаждет заполучить наследство.

Теперь я точно понимал, что нападения в поезде были организованы именно заинтересованными лицами, а защита исходила от тех, кто хотел приобщиться к наследству другим путём. Хотя, внутренне я усмехнулся — они не слушали деда, не понимали, что наследство можно передать только по крови. Чего они добивались?

Впрочем, неважно. Стратегически появление деда давало мне новые возможности. Особенно интересно, как на это отреагирует Бестужев.

— Коля! — позвал я, выходя во двор.

Николай тут же вскочил с лавочки, отряхивая брюки.

— Да, господин?

— Найди грузовик, — распорядился я. — В деревне у многих хозяйства есть, думаю, проблем не будет. Главное — покрепче.

Пока Коля отправился на поиски транспорта, я вернулся к сборам. Деревня потихоньку просыпалась — из труб поднимался дым, на улице появились первые жители, с удивлением поглядывающие на наше оживлённое жилище.

Меня поразило, с каким уважением они относились к деду. Старушки кланялись, мужчины снимали шапки. Ефим Юрьевич для них был не просто соседом — почти святым, хранителем традиций.

Мать собрала свои немногочисленные вещи в маленький чемодан и теперь сновала по дому, пытаясь вспомнить, не забыла ли чего-нибудь.

— Я так рада, что мы уезжаем, — щебетала она, складывая в пакет какие-то баночки с вареньем. — Наконец-то вся семья будет вместе!

К полудню прибыл транспорт — древний трактор, который дышал на ладан, с прицепом, где обычно возили сено. За рулём сидел молодой парень с обветренным лицом.

— Самое то для камня, — заверил он, вытирая руки о замасленную тряпку. — Доедем до Красногорска, там уже каменоломни. Можно будет нанять нормальный грузовик.

Дед руководил процессом подъёма камня на прицеп. Четверо мужчин из деревни, кряхтя, обвязали валун верёвками и с помощью самодельной системы блоков медленно подняли его.

— Осторожно, осторожно! — командовал дед, бегая вокруг. — Не задевайте грани!

Наконец, алатырь был надёжно закреплён на прицепе и укрыт брезентом. Мы с матерью сели в мою машину, дед устроился в тракторе, и наш небольшой кортеж двинулся в путь.

Путешествие до Красногорска заняло почти три часа. Трактор полз со скоростью черепахи, преодолевая каждый подъём с натужным рёвом. Но мы добрались.

Красногорск оказался небольшим промышленным городком с серыми домами и широкими улицами. На окраине действительно располагались каменоломни, где без труда удалось нанять грузовик до Екатеринбурга.

— Первым делом купим тебе телефон, — сказал я деду, пока мы бродили по единственному торговому центру городка. — Чтобы ты мог связываться с матерью.

Мать тоже не осталась в стороне от шопинга — набрала каких-то мелочей в дорогу, крем для рук, шарфик. Дед приобрёл тёплый свитер и шапку.

Я расплачивался картой — хоть мои документы и были при мне, наличных оставалось совсем немного после покупки одежды в Екатеринбурге.

Время прощания настало слишком быстро. Мать обнимала деда, не скрывая слёз.

— Скоро увидимся, папа, — шептала она, гладя его по седым волосам. — Я так рада, что вся семья снова будет вместе. Алёнушка наконец-то увидит своего дедушку!

Дед держался сдержанно, но я видел, как блестят его глаза. Воссоединение семьи значило для него не меньше, чем для дочери.

— Коля поедет с тобой, — сказал я, когда грузовик был готов отправляться.

— Да нет, не надо, — дед махнул рукой. — Я справлюсь сам.

— Это мой человек. Хороший, — я положил руку ему на плечо. — Так будет безопаснее.