Поцелуй снежинки (СИ) - Бахтиярова Анна

— У тебя же теперь дар — глаза отводить, — напомнила я. — От тетушки нашей перешел.

— Он работает несколько минут. И всё! Остальное время я где должен сидеть?

— В жилых помещениях, — бросила Евгения, вошедшая в мою спальню и услышавшая наше с лисом препирательство. — А Лоренс в лавке будет работать. Не встретитесь, если сам на рожон не полезешь.

— Полезу, коли Софию будет обижать, — пообещал Сирил. — Слышал я, как вы обсуждали его поведение и всё, что он наговорил. Будет продолжать в том же духе, покусаю.

— Тогда он точно сбежит отсюда с криком «Опять лиса!», да еще всё в лавке перевернет, пока будет в тебя всем подряд кидаться. Мы останется и без нынешнего товара, и без будущего. Ведь, сбежав от нас, за ингредиентами в другой город Лоренс не поедет.

— Он права, — согласилась я с сестрой. — Так что, Сирил, сиди-ка ты наверху.

Лис попытался обидеться, но не успел. Внизу раздались крики.

— Та-ак, надеюсь эту не Летисию пришли похищать, — прошипела Евгения и первая помчалась в лавку, а мы с Сирилом рванули за ней.

Нет, оказалось о похищении речь не шла. А только о скандале. С претензиями явилась покупательница. Не к Летисии. К нам. Та самая, которая с тетушкой Мелиной ругалась в день ее исчезновения. Звали ее Лизавета Олин.

— Что за глупости вы наговорили Джорджу Райту⁈ — принялась возмущаться она. — Этот дурень теперь прицепился ко мне, как пиявка! Говорит, я подозреваемая!

— А почему, собственно, нет? — Евгения повела плечами, не испугавшись криков. — Вы угрожали нашей тетушке, а через считанные часы она пропала.

— Я тут ни при чем! — заорала Лизавета. — И пальцем никого не трогала.

— София, мы ей верим? — сестра подмигнула мне. Мол, твоя очередь.

— Вы злились на тетушку Мелину? — спросила я, не заставив себя ждать.

— Конечно, злилась! — выпалила та. — Моя доченька пятнами покрылась после ее мерзкого товара! А она отнекивалась! Не хотела вину признавать!

— И вы желали ей зла?

— Да! Жаждала, чтобы лавка дотла сгорела! Только не успела поджечь! Ой… — Лизавета зажала рот рукой, испугавшись того, что сказала.

— А что успели⁈ — новый вопрос я задала яростным тоном. — Погром устроить? Тетушке нашей навредить? Она вас застала за попыткой поджога?

— Нет! — Лизавета затопала, как безумная. — Ничего я тут не делала! И вообще больше из дома в тот день не выходила! Дурень Райт не верит! Говорит, свидетели нужны. А откуда я их возьму, коли одна была⁈

— Значит, вы не вредили тетушке?

— Не трогала я Мелину! — голос горе-покупательницы сорвался на визг. — Не приходила в тот вечер сюда! Дома была! Оставьте меня в покое!

— А вы нас, — посоветовала ей Летисия, сочтя допрос оконченным. — Ступайте восвояси и больше не приходите. А то расскажем Райту, что вы лавку сжечь хотите. Ему это не понравится.

— Ух! — Лизавета затрясла кулаками. Хотела что-то сказать, но порог перешагнул еще один посетитель, при котором она предпочла не скандалить и быстро ретироваться.

Это был Лоренс Кин собственной персоной. Явился отрабатывать проигрыш.

На Евгению глянул с улыбкой, на меня хмуро. Хорошо хоть Сирила не заметил, тот успел стрелой юркнуть за прилавок.

— Правила такие, — объявил Лоренс непререкаемым тоном. — В первой половине дня я выхожу на основную работу — в банк. После обеда — иду к вам. По-другому не получится.

Мы с сестрой обменялись взглядами. Нас это устраивало. Сирила, вероятно, тоже.

— А теперь наши правила, — вперед выступила Летисия. — Первое, работать можешь и полдня, не проблема. Второе, на зарплату не надейся. Ты проиграл состязание. Третье, выполняешь то, что скажут и не кривишься. Ничего ужасного здесь не прикажут. Четвертое…

— Есть еще и четвертое? — Лоренс попытался обернуть всё в шутку. — Ух, сколько пунктов.

Но лицо Летисии осталось суровым.

— Четвертое, — повторила она. — Даже не думай строить глазки Евгении. Она не для тебя.

— А это… — начал он.

— Не обсуждается, — отрезала моя сестра. — У меня есть жених. А будешь упорствовать, подмешаю тетушкиных лекарств. Несочетаемых. Из одной особенной комнаты неделю не выйдешь.

Лоренс вытаращил глаза, не ожидая услышать столь своеобразной угрозы.

— А теперь все за работу, — объявила Летисия. — Девочки, вы разберитесь с книгой заказов. Найдите к заказам рецепты, я потом гляну, что у нас в наличии, а чего не хватает. А ты сначала со мной на чердак — ревизию ингредиентов проводить, — велела она Лоренсу. — Потом будем плакат рисовать — о распродаже. А как закончим, зайдешь в редакцию и объявление в газету подашь. Пусть все знают, что у нас скидки.

— А стоит? — нахмурилась Евгения.

— Я тоже не хочу дешевле товар отдавать, — призналась Летисия после тяжкого вздоха. — Но просто так сейчас к нам мало кто пойдет. Ладно бы Мелина на улице пропала иль в лесу. А то ведь прямо в лавке. Зато возможность сэкономить делает людей очень смелыми и забывчивыми. Придут. Как пить дать, придут. Идем, — она махнула рукой Лоренсу. — Коли явился работать, не будем тратить время на болтовню.

— Дай мне пару минут, — попросил тот неожиданно и покосился на меня. — Мне нужно поговорить с… — гад ползучий так и не знал моего имени.

Хотелось огрызнуться. Сказать гадость. Но зачем усложнять нам обоим жизнь? Особенно, если я не отказалась от идеи выйти за него замуж и спасти жизнь.

— Пять минут, — отрезала Летисия. — Потом чтоб был на чердаке.

Лоренс кивнул, дождался, пока мы останемся в лавке одни (не считая Сирила, всё ещё прятавшегося за прилавком), и проговорил:

— Я хотел извиниться за вчерашнее. За слова, которые сказал о твоей внешности. Это было низко. Я на самом деле не такой. Правда. Сам не знаю, что на меня нашло.

Я уставилась в пол, в попытке скрыть растерянность. Признаться, думала, Лоренс попытается скостить срок работы на нас.

— То есть, обычно ты не говоришь девушкам всё, что о них думаешь? — брякнула зачем-то.

— Не говорю, — признался Лоренс послушно. — Хм… В смысле, у меня обычно не бывает столь гадких мыслей. Это я хотел сказать.

— Ясно… — протянула я.

Он извинился. Признал, что был не прав. Но на душе всё равно было неприятно.

Я для него уродина.

А ведь в лесу был не прочь перейти к активным действиям…

— Ничего не скажешь? — Лоренс приподнял одну бровь.

Я чуть зубами не заскрежетала. Он ждет, что от радости запрыгаю, раз такой, как он, снизошел до меня-дурнушки?

— Я тебя услышала. Хорошо, что мы всё прояснили. А теперь ступай на чердак. Летисия не из тех, кто любит ждать.

Он ушел, больше ничего не сказав, а я позвала Евгению, чтобы заняться книгой заказов и рецептами. Может, я теперь и умею заставлять еду готовиться самостоятельно, в лавке нужно работать ручками. Сама не откроется и товар не продаст.

Минут пятнадцать работали в молчании. Потом сестра не выдержала.

— Может, сказать Лоренсу правду? — предложила она. — Пусть знает, что обречен, а помочь способна женитьба на тебе. Потом можно и развестись, коли не заладится. Хотя… когда вы ругались перед состязанием, от вас искры летели.

— Ничего от нас не летело, — проворчала я. — А Лоренс не поверит ни единому слову.

— Значит, покажем ему Сирила в доказательство, что мы не просто люди.

— Нельзя раскрывать магические секреты. Неизвестно, как он отреагирует. У нас могут быть проблемы. Мы тут не хозяйки, а еще недавно ходили в подозреваемых у Райта.

— Ты права, — согласилась Евгения. — Ладно, время до конца зимы еще есть. Попробуй женить его без страшных рассказов. А там будет видно.

Мы плодотворно проработали несколько часов. Все мы. Лоренс делал всё, что велено. И на чердаке Летисии помог. И на дверь объявление повесил, которое сам и написал красками на большом листе, и в редакцию сходил. Вернувшись, принялся ремонтировать покосившийся шкаф. Тот самый, что упал недавно стараниями Харрисона.

Пока он трудился, нас навестили два гостя. Незваных.