Код идеальной магии 3 (СИ) - Котляров Лев

И тут я нашел, что искал.

— Поскольку я верю своим глазам и плохо разбираюсь в магии, думаю, что снимок гораздо старше, чем вас сказали.

В коде была интересная деталь по сохранности изображения. Так сказать, срок годности. Когда он проходит, то картинка начинает тускнеть, если, конечно, не поддерживать заклинание.

— Этой карточке больше семи или даже восьми месяцев. Магия, которая закрепляет цвет, почти выветрилась. Ваши эксперты разве не проверили?

— Но там же отпечатана дата!

— Подделка, — пожал я плечами.

Жаль, нельзя было показать Быстрову ролик с записью Алексы, когда я попал в школу! Тогда бы часть вопросов автоматически снялась.

— Разберемся, — с нажимом сказал Быстров.

Его не порадовала новость, что его сотрудники допустили ошибку. И кто им на нее указал? Подозреваемый!

— Что еще вы можете сказать? — вздохнул он.

— Я говорил с учеником Брусиленко, — нужно прояснить, наконец, все, а то это дело будет трепать мне нервы еще долго. — Артемом Дягилевым.

— Телепортер, — кивнул он.

Странно, я думал, он хотя бы удивится.

— И он сказал, что был не так давно в школе и она тоже прекрасно работала.

— Зачем вы мне это рассказываете? Это же ставит под сомнение ваш рассказ.

— Артем и еще шесть человек являются учениками Брусиленко, — я не обратил внимание на его слова. — Не из числа тех, кто просто учился в школе, а как я. Экспериментальными образцами. Или подопытными кроликами, как вам удобнее.

— Нам известно прошлое Дягилева.

— Это не прошлое, а настоящее. Когда мы с ним виделись в последний раз, он рассказывал мне про школу.

— Он же ничего не помнил про это.

— Я частично снял блокировку с его сознания, — отмахнулся я. — В своем рассказе он два раза повторил одну и ту же фразу про школу. Она меня заинтересовала. Я посмотрел глубже и понял, что часть его воспоминаний заменена. К тому же они очень пластичны. К примеру, если ему сказать, что в кабинете был зеленый стул, он его вспомнит.

— Продолжайте, — заинтересованно спросил Быстров. — Чем все закончилось?

— Это нужно спросить у сотрудника тайной императорской службы Калинина Ивана. Он забирал Дягилева из моего дома, переговорить нам не удалось.

— Теперь я вижу, что вы мне не врете, — он подкрутил ус. — И это меня озадачило еще больше, нежели ваш рассказ.

— Я и раньше вам не врал, что изменилось?

— Дягилева действительно доставили в соседнюю контору. А после срочно доставили в клинику.

— Надеюсь, к Белотеловой? — только она могла бы разобраться в том, что я натворил в мозгах Артема.

— Да, все верно.

— И что она сказала? — я машинально подался вперед.

— Не спешите, Тимофей Викторович…

— Как это не спешить, Роман Кириллович? Это напрямую касается вопроса: арестован я или представляю объект интереса.

— Второе, — вздохнул он. — Второе, Тимофей Викторович. Но в том, что мне известно, так много всего намешано, что я не знаю, во что верить! Кролики, подлоги, телепорты, блокировка сознания! Звучит, как бред, выглядит как бред, и пахнет точно так же!

— Но это реальность, — жестко сказал я. — Существует человек, который не стесняется проводить эксперименты над подростками, набивая в них тонну способностей. И все это держится на откровенных соплях. Чихнешь, и человек умрет от передоза собственной силой.

— Да что вы говорите! — он вдруг прищурился. — Есть у меня жалоба по такому вот чиху, как вы выразились. И там написано, что чихали именно вы. Как вы это объясните?

— Самооборона, — спокойно ответил я. — На мой дом напали, я защищал свою жизнь и жизнь своих магов, как мог. Вы можете спросить у Артема, ему досталось копье в живот. И дыру в двери от заклинания мы еще не залатали.

— Складно все у вас получается, — проворчал Быстров. — И кто на вас напал?

Его настроение стремительно портилось. И я не был удивлен.

— Ученики Брусиленко, — я раздраженно дернул плечом. — Разнесли мне пристройку. Кстати, где я могу получить компенсацию?

— Какую? — ошалело спросил он.

— За порчу газона.

— Не получите.

— Так и знал.

— Погодите, не сбивайте меня. Как на вас напали ученики, если Дягилев один из них?

— Из-за первого снятия блоков в разуме он смог частично вспомнить, что с ним делал Брусиленко. И это не понравилось остальным шестерым. Точнее, пятерым.

— Да, одного вы убили.

— Не сожалею, — резко ответил я и сразу же спросил: — что сказала Белотелова?

— Не могла подобрать матерных слов первые сорок минут.

— Но Артем пришел в сознание и смог вспомнить все?

— Пока он находится в стазисе. Слишком много информации на него навалилось. Врачи боятся, что он может рехнуться от такого.

— Логично. Он — ваша связующая ниточка. Берегите его.

— Разумеется.

— Так что, я могу идти? — я поднялся. — Давно было понятно, что обвинения липовые, трупов там никаких не было, а эксперты были подкуплены.

Быстров разве что зубами не заскрежетал от злости, но кивнул мне на вход. В его глазах читалось что-то менее приличное, чем «убирайтесь вон».

— А, хотел вас попросить, если такое, конечно, возможно.

— Что еще? — проворчал Быстров.

— Покажите мне ваши ноги. Те, что в шкафу. Хочу кое-что проверить.

Глава 13

Но чужие ноги, даже механические, мне Быстров, конечно же, не показал. Потому что была середина дня, а полог до шкафа не дотягивал.

Я получил лишь задумчивый взгляд и обещание вернуться к этому вопросу позднее.

А я-то всего лишь хотел посмотреть код магии на них. Мне же руку еще делать! Пришлось махнуть на это рукой. В любом случае не зря съездил. Когда Быстров начнет разбираться в этом деле всерьез, то очень скоро снимет с меня все обвинения. А может и даже извиниться за эти два вызова.

Так или иначе, меня все еще ждал протез. Острый, наверное, давно уже забыл про него, но я все равно его сделаю. А там можно и за список Рихарда браться.

— Сверни в банк, — сказал я Ветру. — Хочу проверить, что у нас по деньгам осталось.

— Не верите хозяину рынка?

— Никому верить нельзя, — заявил я и прикрыл глаза, стараясь выкинуть все из головы.

Брусиленко, ученики, взрыв школы, Воронов — все это висело надо мной, и я никак не понимал, с какой стороны за это браться. Точнее, не хотел. Они, как и другие проблемы, находили меня сами.

— Ты не узнавал у Матильды, прошла ли магическая буря?

— Как я понял, через несколько часов будет пик.

— Странно, я совсем ничего не ощущаю.

— А почему вы должны это ощущать? — резонно спросил Ветер.

— Не знаю, мои таланты и способности так широки, что я не знаю, откуда ждать подвоха, — скривился я.

Но когда мы почти подъехали к банку, я заметил очень знакомое лицо в одной из кафешек. Ольга Трубова сидела за столиком и ковыряла ложкой мороженое.

— Останови, хочу поздороваться, — сказал я Ветру. — Останься в машине.

Он припарковался, и я вышел. Ученая выглядела лучше, чем в нашу последнюю встречу, на щеках сиял загар, глаза выглядели отдохнувшими, но улыбки на губах не было.

Я заказал себе несколько ванильных шариков и сел напротив.

— Доброго дня, Ольга. Не ожидал вас здесь увидеть, — мягко сказал я, внимательно за ней наблюдая.

— Добрый день, Тимофей Викторович, — она не вздрогнула и даже не изменила позу. — Мне нравится это кафе, здесь спокойно.

— Как и в любом другом. Когда вы вернулись в Дубровск?

— Вчера. Приехала одна, остановилась в гостинице на Знаменке, взяла с собой багаж на неделю. Про цвет белья рассказывать или вы это, и так знаете? — ее ответ был не менее холоден, чем мороженое.

— И чем вызван этот тон? Вроде я вам ничего не должен, — спокойно сказал я.

— Простите, настроение ужасное, — она сгорбилась еще сильнее. — Лабораторию закрыли, исследования забрали. Мне больше нечем заняться.

— Почему тогда вы не переехали к Калинину? Почему гостиница?