Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

— Этого мы не знаем, — покачал я головой. — Может быть, ему повезло и его выбросило далеко на востоке или на юге и он ещё там. Тогда он тупо не столкнётся с фриками.

— Фрики — это порочники? — уточнила Гизлан.

— Ага, мы так их называем, — подтвердил Маркус. — Ты пей-пей — у нас ещё много.

— Кого ещё вы видели? — спросила она, приняв наполненную «Основой» кружку.

— Я знаю, что Ивайло мёртв, — сказал Маркус. — В самом начале, я пересекался с Юргеном и даже путешествовал вместе с ним, но потом наши пути разошлись.

Он не стал говорить, почему именно, а Гизлан не спросила. Она лишь горестно кивнула и приложилась к кружке.

— А что вы тут делаете, в общем? — поинтересовалась она.

— Ну, я тут дафу, — ответил я. — Уважаемый много кем и много где административный специалист. Управляю рядом кварталов, пытаюсь избавить их от последствий мора, осады и голода — с переменным успехом.

— Ого… — произнесла Гизлан, которую впечатлили мои достижения. — Значит, денег у вас много?

— Не жалуемся, — нахмурившись, ответил Маркус.

— А он вообще генерал 1-й дивизии морской пехоты Юнцзина, — сказал я с улыбкой.

— У вас есть работа? — спросила Гизлан. — У меня с деньгами очень туго, а хочется комфорта…

— Работа есть всегда, — усмехнулся я. — Можешь пойти на стройку — будем платить тебе по пять золотых лянов в месяц.

— Сколько⁈ — выпучила глаза Гизлан.

Так-то, она способна заменить экскаватор в одно лицо, поэтому пять золотых лянов — это даже как-то дёшево…

— Устраивает? — спросил я.

— Конечно! — ответила Гизлан. — Когда приступать?

— Завтра, — сказал я. — Можешь переночевать в гостевых покоях, а завтра я выплачу тебе аванс — арендного жилья вокруг хватает.

— Поняла, — кивнула она.

Видимо, ожидала чего-то другого.

Но мы не друзья нихуя. Вот с чем обучение в Храме сработало на отлично — это раскол между мной и юся из других «кулаков».

Я сказал, что во Внешнем мире и руки другим юся не подам — нихуя не изменилось. Использовать на пользу делу — сколько угодно. Дружить — вот хуюшки.

У Виталия Ковалёва в этом мире есть только три друга — Маркус, Сара и Дора. Все остальные — временные попутчики и союзники или враги.

— А ты встречала других юся? — поинтересовался я.

— Видела Джованни, — ответила Гизлан. — Прямо на въезде в город — насколько знаю, он пошёл в Иностранный квартал. Ещё видела парочку незнакомых мне юся. Думаю, это либо из прошлых выпусков или вообще из других храмов. Но в город приехало очень много юся — даже местные об этом говорят.

— А нас как нашла? — спросил Маркус.

— Да это вообще нетрудно! — усмехнулась она. — Весь Иностранный квартал только и говорит о троих байгуях, живущих в Байшане. Ну и некоторые поминают недобрым словом некоего Вэй Та Ли — я почти сразу поняла, что это они о тебе. Я знаю только одного неприятного типа с созвучным именем.

— Это я-то неприятный? — усмехнулся я.

— Ну, ты, вообще-то, заведённый порядок ломал, — ответила Гизлан. — Убил Сингха — он много кому нравился и считался, в целом, неплохим парнем.

— Вот о ком точно не жалею, так это о нём, — криво усмехнулся я. — Повторись та ситуация, сделал бы всё точно так же.

— Я не знаю, что у вас были за отношения, — пожала она плечами.

Ну, вывод: ей как было похуй, так и осталось. Как и всем остальным.

Она вновь приложилась к кружке. Судя по покрасневшему лицу, ей уже дало в голову.

— Ладно, до завтра, — сказал я. — Переходишь в подчинение Маркуса — у него есть две бригады строителей. Тебе найдётся местечко.

— Хорошо, — кивнула Гизлан и встала из-за стола. — Я возьму бутылку с собой?

— Бери, — разрешил я. — Яню, проводи нашу гостью в покои.

— Да, мастер Вэй, — поклонилась кухарка и проследовала к выходу.

— Что думаешь? — спросил Маркус, когда Гизлан ушла вслед за Яню.

— Будем юзать всех, кого сможем, на пользу нашему делу, — ответил я. — Император жестоко проебался, когда бросил клич — думал, наверное, что пиздец уже перешагнул через порог дворца и юся, как всегда, последняя надежда…

— Да, это он поторопился, — улыбнулся Маркус. — И что он теперь будет с ними делать?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Может, пошлёт нахуй, чтобы расходились по дырам, из которых повылезали, а может, если возомнит себя сильным императором, попытается сколотить из юся небольшую армию против фриков. Но, думаю, всё ограничится невнятным призывом идти и ебашить врага.

В прошлом, из рядов юся избирали самого могущественного, чтобы он силой пиздюлей и крепкого слова объединил всех остальных вокруг своей персоны. Тогда появляется армия юся, которую можно направить на любого врага и заранее быть уверенным, что врагу теперь точно пизда.

Но у главкровососа, заседающего во дворце, тупо нет такой армии, чтобы принудить юся к повиновению и выборам вождя похода. Не получится у него нихуя. Возможно, у него даже не получится изгнать юся из Юнцзина, а это уже серьёзная проблема.

И дополнительную серьёзность этой проблеме придаю я — просто в силу своего существования.

Никто, вообще никто, не может помешать мне начать сколачивать боевые группы из юся, всё теми же пиздюлями и крепкими, но добрыми словами. И что тогда делать главкровососу? Сразу сдаваться?

— Пойдёшь в Иностранный квартал? — спросил я у Маркуса.

— Можно, конечно, — кивнул он. — Но зачем?

— Посмотреть, кто пришёл — может, встретим знакомых, — пожал я плечами. — Как минимум, соберём информацию о Доре — может, кто-то видел её?

— Вот теперь я точно с тобой, — встал Маркус из-за стола. — Заодно посмотрим, что собой представляют современные юся.

Примечания:

1 — Малик — араб. ملك‎ — malik, ивр. аналог— мелех — арабский монархический титул, переводящийся как «король» или «царь». В первые века ислама слово употребляли в эпитетах («al-Malik al-Kāmil»), тогда как формальными тронными стилями оставались халиф, султан или эмир. Был распространён в арабских странах, возникших на руинах Праведного халифата — вернее, сильно позднее после этого, когда прекратилась грызня претендентов на титул халифа, то есть, духовного лидера всех мусульман. А то Аббасиды свергли Омейядов, а те бросили всё и рванули в Испанию, где основали Кордовский халифат, который так и не был признан Аббасидами, но Омейядам было глубоко всё равно, потом Фатимиды основали свой халифат, выхватив значительные территории из ослабевших рук пришедших в упадок Аббасидов, что неизбежно создало полемику, а кто вообще тут халиф и почему. В момент времени, одновременно существовало целых три халифа, что вообще ни в какие ворота, вообще-то. Это была непроходящая головная боль богословов и дипломатов, которые тупо не знали, как быть и как реагировать на происходящий беспредел. Но конец дебатам, на долгие века, положили Османы, после того, как надавали пиздов мамлюкам в 1517 году и объявили, что морально-политическое лидерство теперь за Высокой Портой, а султан теперь духовный лидер всех мусульман мира. Но, в целом, широкое применение титула малик началось сразу после достаточного ослабевания власти османов, которые были объявлены «больным человеком Европы», так как окончательно растратили всё накопленное поколениям славных султанов влияние и могущество. От империи начали откалываться гордые и независимые кусочки, правители которых сразу же начали именовать себя маликами, потому что это подчёркивало их суверенный статус. Малики, в незначительных концентрациях, существовали и до, но наибольшая их концентрация замечена в XX-м веке нашей эры, когда вдребезги рухнула Османская империя. И вся эта хуйня с массовым приплодом маликов началась по вине охуевших британцев и французов, которым выгодно было раздробить территории канувшей в Лету Османской империи, в идеале, на десятки независимых и ненавидящих друг друга кусочков. Собственно, все эти Иордании, Саудовские Аравии, Ираки, Кувейты, Сирии и даже Палестины — это продукт искусственный, разделённый на усмотрение великобританцев и невеликофранцузов. Исторического обоснования именно такого территориального деления, для большинства случаев, тупо нет — просто захотелось британцам и французам вот именно так… Хотя Саудовская Аравия, изначально, виделась им гораздо меньше по размеру, но там на месте малик начал серию завоевательных походов и присоединил к себе территории других британских ставленников, слишком слабых, чтобы защититься от «дружественной агрессии». Это говорит о том, что местные тоже не сидели на жопе ровно, стоически наблюдая за происходящим распилом, а активно в нём участвовали и поднимали османские документы, иногда «совсем секретные», чтобы обратить распил себе на пользу.