История "не"хорошей мачехи (СИ) - Зимина Юлия

«Уже сделала!»

— Не волнуйся, — улыбнулась я. — У неё ничего не выйдет.

— Хорошо. Ох! — мать Лайлет метнула взгляд к напольным часам, стремительно подскакивая. — Я опаздываю! Дочь, мне пора! Отправь Рэйну в наш дом. Всё, я убежала!

Подскочив, она звонко чмокнула меня в щёку и, цокая каблучками, поспешила на выход, оставив после себя шлейф сладких до отвращения духов…

32. Я этого не допущу!

Лета

Стояла на крыльце дома, глядя вслед едва шагающей Рэйне, что направлялась к ожидающему её экипажу.

Мои слова, что с сегодняшнего дня она будет жить и служить в доме матери Лайлет, ввергли женщину в шок. Камеристка несколько секунд смотрела на меня, не моргая, скорее всего, думая, что я шучу. Вот только время шло, а моё лицо оставалось серьёзным.

Столько обиды было в её взгляде, но, стоило услышать, что вещи ей помогут собрать слуги, как она тут же оживилась, заверяя, что справится сама.

У меня мгновенно возникли недобрые подозрения. Ну не вызывала она доверия, что теперь поделать, поэтому я настояла на своём, направляясь вместе со всеми в комнату к носатой камеристке.

С каждым шагом она бледнела всё сильнее, а её руки заметно подрагивали. Рэйну явно что-то беспокоило. И позже стало ясно, что именно. Носатая без разрешения заимствовала вещи Лайлет. Дорогое нижнее бельё, ночные сорочки, душистую воду и крема. Всё это обнаружилось в шкафу, между стопок вещей. Рэйна сама себя сдала своим заиканием, когда пыталась объяснить, откуда у неё всё это. А после и вовсе разревелась, падая ко мне в ноги.

Не будь её реакция такой, я бы даже внимания на эти вещи не обратила, ведь в моём понимании они должны быть у каждой женщины. Но, как оказалось, не в этом мире. Кружевное нижнее белье считалось роскошью, как и шёлковые сорочки, а душистую воду и крема делали для аристократок исключительно на заказ, простолюдинкам такие товары нигде не достать. Они изготавливали всё сами для себя. Этакий бюджетный вариант с качеством похуже и флакончиками попроще.

Я не стала её наказывать за воровство, хотя, наверное, нужно было. Решила отдать ей всё это. Так сказать, загладить свою вину, что выгоняю её. Теперь у Рэйны будет комната хуже, заработная плата меньше, а вот работы наоборот станет в разы больше. Пусть смотрит на ворованное белье и душистую воду, вспоминая о временах, когда она жила припеваючи. Была уверена, что мать Лайлет подобного заимствования вещей ей точно не простит, да ещё и задаст трёпку. Но это уже не мои проблемы. У Рэйны есть своя голова на плечах.

Экипаж с моей бывшей камеристкой тронулся, увозя с территории, на которую с этой минуты вход для неё был запрещён. На душе даже как-то посветлело и дышать стало легче.

— Займёшь её место, хорошо? — посмотрела я на Аниту, что стояла за моей спиной.

— Госпожа? — девушка с непониманием хлопнула ресницами.

Я улыбнулась, замечая, как на её лице постепенно отражается волнение, набирающее обороты.

— Будешь моей камеристкой, — кивнула ей.

Анита так разнервничалась, что аж дар речи потеряла. Побледнела вся, бедняжка.

— Не хочешь? — чуть наклонила голову на бок, говоря мягко, без приказного тона.

— Боюсь, что не справлюсь, госпожа.

Анита сказала честно, без увиливаний, это было видно по её выражению лица.

— Ничего страшного, — подмигнула я ей. — Научишься! Мальчики поели?

— Да, — девушка тут же вся подобралась, будто перед ней выхаживает генерал, — молодые господа завтракают в кухне.

— В кухне, значит, — вздохнув, я направилась в дом, останавливаясь на пару секунд. — Теперь ты моя камеристка. Негоже ходить в этом платье. Нужно подобрать тебе что-то другое, ведь ты будешь меня везде сопровождать. Кстати, через два дня мы вместе с молодыми господами отправимся в соседнюю империю на соревнования по конному спорту. Ты поедешь с нами. Сегодня купим тебе всё необходимое!

Анита растерялась от услышанного, глядя на меня так, словно я ей какой-то шикарный подарок преподнесла.

Хохотнув, так как настроение определенно ползло вверх, я направилась в сторону кухни.

Ароматные запахи выпечки с корицей и апельсином летали по дому, а слуха касался приглушённый разговор — близнецы обсуждали поездку, и были от этого очень взволнованы.

— Думаешь, не обманет?

Тихий голос Киана долетел до меня, заставляя остановиться и бессовестно подслушать.

— Я не знаю, брат. Лайлет может…

— Доброе утро! — перебила я их, не позволяя печальным мыслям детей развиваться. — Позавтракали? — смотрела я на них с добродушной улыбкой. — Как спали? Лично я прекрасно выспалась! – подмигнув, уселась на стул, отчего повариха, что во все глаза наблюдала за мной, выронила поварёшку из рук.

— Простите! — испуганно выпалила она. — Госпожа, умоляю вас, простите! Я не специа…

— Всё хорошо, не переживай, — махнула я рукой, поражая повариху сказанным до глубины души. Это было видно по её лицу.

Близнецы смотрели на меня с настороженностью, но сегодня она не была колючей, скорее с присутствием интереса, что ли.

— Если вы позавтракали, — обратилась я к ним, ставя локоть на стол и подперев подбородок ладонью, что для любой уважающей себя аристократки просто недопустимо, — то можем ехать.

— Куда? — спросил Сиэль, в глазах которого читалось волнение.

— Ну, как куда? — мои брови удивленно взметнулись вверх. — Уже успели забыть? Мы ведь сегодня собирались покупать вам всё необходимое для поездки. Или у вас всё есть?

Близнецы переглянулись между собой. Киан, как и ожидалось, с недоверием поджал губы.

— Ну-у… кхм… — осторожно начал Сиэль, поглядывая на брата, что сидел с непроницаемым выражением лица. — Вообще-то есть кое-что, что нужно приобрести.

— Вот и отлично! — воскликнула я, поднимаясь со стула. — Доедайте и поехали! В полдень к вам приедет лорд Фалмар с Оскаром. Получится некрасиво, если вас не окажется дома в это время.

Я видела, как дети и повариха были удивлены моим нестандартным для Лайлет поведением.

«Гадостей, которые она раньше вам постоянно делала, больше не будет. Я этого не допущу!»

33. По рукам?

Лета

Настроение было удивительно светлым, несмотря на всё пережитое. Природа словно вторила моему внутреннему состоянию: повсюду цвели цветы, пели птицы и порхали бабочки. И пусть то, что я пережила, никогда не забудется, как и боль от расставания с родителями и братом никуда не денется, навсегда поселяясь в моём сердце, но всё же мне было немного легче. Я начала осваиваться в этом мире, изучая законы и правила, начала понимать, а главное принимать факт своего попадания, как и то, что вернуться обратно уже не получится. Для своей семьи я погибла.

Стараясь не думать о плохом, чувствуя, как от печальных мыслей тоска разливается под кожей, я перевела взгляд на мальчишек, что сидели напротив меня в экипаже, глядя в окно. Они были озадачены моим поведением, без всяких сомнений. Наверняка ломали голову, задаваясь вопросами, что же со мной такое произошло и почему я стала другой? Если честно, возникала мысль рассказать им о том, кто я такая и как пришла в этот мир, но существовал риск того, что своей откровенностью только оттолкну детей. Ещё умалишённой меня посчитают, чего бы очень не хотелось.

Мы только что отъехали от банка, направляясь на рынок, дабы купить всё необходимое близнецам и Аните, что сидела рядом со мной, скромно положив руки на колени. Как и хотела, я заехала узнать о своём материальном положении, которое, как оказалось, довольно высоко. Даже не так. Я богачка! Уже успела разобраться в валюте этого мира, как и в том, откуда поступает доход на мой именной счёт. Земельная рента, которую я получала, была самым крупным из всех источников моего дохода. Как оказалось, покойный супруг Лайлет имел в своём владении больше десяти полей, на которых выращивали сельскохозяйственные культуры, отдавая определённый процент просто за то, что пользовались его землёй. Также у него имелись дома, в которых располагались тканевые мастерские и несколько таверн. Он сдавал здания в аренду, получая за это немалые деньги. Всё это сейчас было моим, но как только Киан и Сиэль достигнут совершеннолетнего возраста, я передам им права на то, чем ранее владел их отец. Собственно, неудивительно, что Розалия пошла на убийство Лайлет, намереваясь прибрать состояния брата к своим загребущим рукам. Жажда денег и роскошной жизни ослепила её, подталкивая на поступок, которому нет никакого оправдания.