Хозяйка ворон и железный доктор (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen"

– Слетал к Урху? – устало спросила Кайла.

Ворон потерся клювом о ее щеку. От него пахло сосновыми шишками и горьким дымом. Значит, все-таки слетал. А ответа не принес. Жаль, совет ей не повредил бы.

Впрочем, Кроу нашел отличную замену записке. Долгий пронзительный переклест нарушил тишину, и защита отеля едва слышно отозвалась на постороннего.

«Неудивительно, что ты любишь высоту. Отсюда чудесный вид на горы», – услышала в нем Кайла, не поверив собственным ушам, и позволила магии впустить гостя. В комнату из темноты, распахнув крылья, шагнул птицелюд. Огромный, худой, немного сутулый. Длинные волосы были собраны в жесткую черную косицу. Когтистые лапы мягко ступили на пол, а крылья свернулись за спиной пушистым плащом. Клюв не позволял ему говорить человеческим языком, лишь издавать многозвучный клекот, но Кайла к нему привыкла.

– Хорг!

Он распахнул руки с изогнутыми когтями, способными проткнуть крепчайшую броню, и Кайла обняла его, зарылась пальцами в мягкие перья. Слова были лишними, а все проблемы отошли на второй план.

***

Семнадцать лет – удивительный возраст! Время влюбляться, мечтать и строить планы на жизнь. Время отбирать часы ото сна, отдаваясь чинным прогулкам под руку – или безумным авантюрам, ведь скоро придется примерить облик солидной дамы, а солидным дамам приключения не положены. У Кайлы Абель впереди первый выход в свет, первый танец, первая любовь…

Одна поломка дирижабля меняет всё.

Когда лежишь на снегу, истекая кровью, рядом догорает остов дирижабля, а в горах подвывают голодные твари, единственная мысль – умереть побыстрее. Потому что не хочется, чтобы тебя начали жрать заживо. А ноги не двигаются, как будто их нет вовсе. И руки – едва-едва, только кончиками пальцев. Боль расползается по всему телу, но хуже всего – спина. Позвоночник горит огнем, в него будто вгоняют штырь и медленно там проворачивают.

Кайла ждет смерти. Ждет, чтобы навсегда избавиться от пронизывающего холода, от мучительной боли и страха – что она выживет, но никогда не станет прежней. И когда над ней появляется крылатая фигура с длинным птичьим клювом, она почти не боится. Лишь прикрывает глаза, надеясь, что ее убьют быстро.

Но долгожданный покой не наступает. Ее куда-то несут. Кладут на каменные плиты. Вливают в горло горький настой – от него немеет рот. Затем разрезают спину и вырывают у нее позвоночник, чтобы вплавить вместо него раскаленное железо – по крайней мере ощущается это именно так, и Кайла кричит, не в силах что-либо изменить.

Боль становится ее спутником. Кайла не знает, сколько времени прошло с начала этой невыносимой пытки. Иногда кажется – вечность, и она не понимает, за какие наказана прегрешения? Она все-таки срывает голос – кто бы поверил, что голос можно сорвать от беззвучного крика!

Затем боль уходит. Вместе с тем возвращается чувствительность – сначала шевелятся кончики пальцев, затем руки, ноги. Она может согнуть колено! – это огромное достижение. Она больше не кричит, но часто плачет. Порой от мысли, что сможет ходить. И пробует идти, не взирая на боль. Падает, поднимается и идет снова.

Ее жизнь делится на до: счастливую и беззаботную, до посадки на дирижабль, и после – начавшуюся со встречи со странным птицеголовым существом.

***

– Я соскучилась! – Кайла подняла голову, разглядывая Хорга. По меркам птицелюдов он был молод и возмутительно красив. По человеческим меркам… Кайла давно перестала бояться больших красных глаз с круглым черным зрачком и длинного вороньего клюва.

«Ты похудела. Плохо питаешься? Может, принести тебе барашка?»

Глухой стрекот над ухом звучал низко и басовито, как ворчание кота.

– Двух, – буркнула Кайла, и тотчас, заметив в глазах птицелюда загоревшийся интерес, поспешила исправиться: – Это была шутка. Здесь хорошо кормят.

С птицелюда сталось бы исполнить ее просьбу.

«Зелень – не еда», – Хорг с негодованием покосился на оставленную на прикроватном столике тарелку. Именно ему с недавних пор приходилось добывать для Минты овощи и фрукты – мясо та отказалась есть наотрез. То еще развлечение для привыкшего к охоте птицелюда! Кайла же запоздало почувствовала голод. Но, снова салат?.. Привычки сестры портили весь аппетит. Кайла с удовольствием съела бы свиную отбивную, или жаркое, или хотя бы дохлого цыпленка.

– Людей здесь кормят хорошо, – уточнила Кайла, не желая расстраивать Хорга, и птицелюд раскаркался. Он прекрасно знал ее предпочтения, да и разочарование наверняка заметил.

По его мнению, хорошо кормили в стае. Барашек или кабанчик в неделю, вполне себе комфортный рацион. И Кайла, стоило пойти на выздоровление, невольно переняла привычки своих спасителей. За единственным исключением: птицелюды ели сырую пищу. Для Кайлы они научились готовить, и она действительно это ценила, не привередничая, если мясо выходило пересоленным или подгоревшим.

«Как твои успехи?»

– Пока глухо.

Наверное, покушение на нее можно было считать определенной подвижкой. По крайней мере, она испортила чьи-то планы своим возвращением. Чьи, предстояло выяснить.

«Урх расстроится, что ты задерживаешься».

– Урх в любом случае расстроится. Теперь некому вести для него записи.

«Пока он занимается твоей сестрой, скучать некогда, – успокоил ее Хорг, которому непоседливость не позволяла помогать наставнику в записи его мемуаров, а затем наклонился и повел клювом рядом с ней. – От тебя пахнет мужчиной. Хор-роший запах».

– Что, даже не ревнуешь? – притворно возмутилась Кайла и ойкнула, когда Хорг слегка прикусил ей ухо.

Для птицелюда она стала кем-то вроде младшей сестры. Он заботился о ней, защищал и учил жить среди своих соплеменников. Хорг был старшим учеником Урха, и если наставник почти никогда не выбирался из дома, то молодой птицелюд открыл для Кайлы новый мир.

«Я проверил, в отеле не было никого из стаи», – перешел он наконец к тому, ради чего заявился в «Гнездо».

Кайла нахмурилась. Она догадывалась, но лучше знать наверняка.

– Я подумала, Урх мог… – немного виновато начала Кайла, но птицелюд качнул головой.

«Урх ценит твое решение. Ты взрослая. Раз сказала не вмешиваться, мы не станем. Но… ты уверена?»

Кайла понимала, о чем он не договорил. Хорг наверняка почуял ее кровь. Не мог не почуять – обоняние у него намного острее человеческого. И страх ее он тоже ощущал. А усталость была видна невооруженным глазом.

До чего же хотелось переложить проблемы на плечи тех, кто стал ее второй семьей! Может быть, коснись вопрос именно ее, Кайла так и поступила бы. Но убить пытались не ее, а Минту. Это было их личное дело, а не дело стаи.

– Я разберусь.

«Так и знал, что откажешься. Я буду присматривать за тобой».

– Не сомневаюсь. – Кайла с сожалением отпустила его и шагнула назад. – Тебе лучше уйти, пока в отеле снова не подняли крик.

«Будь осторожна. И удачной охоты, Кайла».

Он аккуратно провел когтями по ее щеке, боясь оцарапать, и, развернувшись, шагнул в окно, на ходу распахивая крылья.

Глава 6

К утру новость о том, что на жизнь тьенны Абель снова покушались, добралась до газетчиков. И если Кайла спряталась в комнате, отговорившись головной болью и слабостью после обморока, то Луису пришлось несладко. Газетчики прибыли к отелю и осадили холл, желая осветить случившееся. Выгонять их было себе дороже – обиженные писаки такого насочиняют, что потом не отмоешься! К тому же постояльцы с удовольствием общались с журналистами. Особенно старалась тьенна Мейбур, рассказывавшая о собственной встрече с птицелюдом, и с каждым разом история обрастала всё новыми подробностями. Журналисты ловили каждое слово, не веря в собственную удачу – они пришли за одной сенсацией, а получили две! Так что свидетельств «очевидцев» ушлые газетчики насобирали вдоволь.

– Как ваша жена выжила под обвалом?