Потому что объяснять ему, что-то бесполезно. А я — лучше и правда в газету пойду. И в суд. Просто так такое оставлять нельзя.
— Вот и идите. Подумайте, над своими поведение. А Крис на следующей неделе снова зайдет. Вот тогда и поговорите. Когда о вас весь город судачить будет! У нас тут уважаемое общество. В нем скандалисток и прохиндеек не любят! И вы только что показали свое истинное, не самое приятное лицо. — И вам того же, и вас туда же — мысленно посылаю я его.
Теперь понятно в кого Крыс такой неприятный малый. Весь в отца!
— Ну, получила? — Кидает мне парень, когда я прохожу мимо него, пребывая в состоянии шока. Нет, это надо. То есть я… а мне… чтобы….
— Ага. — Отзываюсь я и лезу в сумку за гребнем.
— Ну, с другой стороны, может быть это и хорошо. Я то думал ты вся такая зажатая. А ты вон, какая горячая штучка оказывается. Тебя же дракон мог всяким фокусам в постели обучить. Может, сделаешь, мне так же приятно, как и ему? — От этих слов словно в себя прихожу. Чего?
— Ты серьезно? — Спрашиваю я, пытаясь переварить услышанная. Он совсем больной что ли? Правда не понимает, что себе сейчас могилу голыми руками копает?
— Ну, да. А чего? Если ему можно тебя трогать, почему мне нельзя? — Видит бог. Я хотела спокойно отдать ему гребень. Но после того, что он сказал…
Мило улыбаюсь, делаю шаг на него, сокращая межу нами расстояние, и делаю вид, что хочу его обнять. По дружески. И этот придурок даже ведется.
— Ну, вот. Видишь. Тебе просто надо было помочь раскрепоститься. — Довольно мурлыкает он. А я пользуюсь случаем и с силой бью коленом ему в пах.
— Еще раз свою хотелку ко мне потянешь — с корнем вырву! — Шиплю я ему на ухо, когда он от боли складывается пополам, тихо ругаюсь себе под нос.
После этих слов, буквально впечатываю его подарок в прилавок и с высоко поднятой головой покидаю магазин.
Итак, новый план. Газета. Суд. Дракон может быть в этом случае на моей стороне. Вопрос. Где взять вазы? В чем продавать грибок?
— Виктория! Стойте. — Окликает меня властный, незнакомый, женский голос, когда отхожу от магазина на довольно приличное расстояние. Оборачиваюсь. Надеюсь это не очередная провокация? Народу то вокруг много!
Ко мне не идет, а буквально, плывет, воистину роскошная женщина. Густые золотые волосы, уложены в высокую прическу. Голубое платье с белой вышивкой эффектно оттеняет по аристократически-белую кожу. Темно-синие глаза густо подведены черной краской. Почтенная, богатая леди. Внешне, чем-то похожая на Крыса. Боже! Это его мать!
Удар сердца и мою щеку обжигает пощечина, вздохнуть не успеваю, как меня буквально хватают за грудки и слегка встряхивают.
— Еще раз сына моего тронешь — со мной будешь разбираться. — Шипит она мне в лицо, после чего отступает, нервно оглядывается по сторонам, мило улыбается и гордо возвращается в свой магазин, плавно качая крутыми бедрами.
Вроде приличное общество! И такое в нем творится. Выиграю конкурс, отдам долг, продам лавку, и пусть они сами в этом гадюшнике варятся! Придурки! Уеду на север! Песцов разводить буду! Если в этом мире плохие выдры, значит эта полярная лисичка точно должна быть хорошей!
Возвращаюсь домой, в крайне странном настроении.
Нет. Это просто кошмар какой-то! Как ту вообще можно выжить одной? Ругаюсь я себе под нос, пока разбираю сумку, стоя на первом этаже, как вдруг нахожу в ней странную записку, которой до этого там точно не было.
Разворачиваю маленький клочок бумаги и читаю темно-синие строчки, выведенные ровным, женским почерком.
— Будь осторожна с моим мужем. Он куда опаснее, чем кажется. Попроси дракона проверить могилу моей матери. Он все поймет. — Вдох, и послание превращается в черный пепел.
— Что там было написано? — Внезапно раздается голос Аргоса за моей спиной. Вздрагиваю всем телом. Икаю.
— Что вам нужно проверить могилу чьей-то матери. — Честно отвечаю я. — И что-то мне подсказывает, что лучше с собой взять лом.
31
Виктория
— Почему? — Хмурится дракон.
— Для защиты. — Поворачиваюсь к нему и невинно хлопаю глазами. — Ну, мало ли. — От этого мира всего можно ожидать!
— На самом деле это была мать Крыса. В смысле Криса. Парня, который оклеветал меня утром. Я пошла к его отцу. Хотела предложить сотрудничество. — Зачем-то начинаю рассказывать я дракону. Мужчина слушает меня, не перебивая. — Но он на меня наорал, обозвал скандалисткой, и заявил, что я участвую в лесных оргиях с волками. Очень неприятный тип, а еще кажется тиран, если его жена тайком передает вам записку.
— И что вы теперь собираетесь делать? — Спрашивает чешуйчатый гад, скрещивая руки на груди.
— Подам на него в суд за клевету. Потом пойду, а газету, чтобы этот процесс освещался и там. Если честно, все это очень мерзко.
— И что, вы действительно будете вот так трясти перед всеми своим нижним бельем? — Удивляется дракон.
— У вас есть другие предложения? В этом, между прочим, и ваша вина есть! Если бы вы не ошивались тут каждый день, у меня таких проблем не возникло бы!
— Это не обсуждается. — Холодно кидает драконюка. — То, что только что прочитали — забудьте и следуйте своему плану. Об остальном — я позабочусь. — После этих слов, он уходит наверх. Вот и поговорили.
Несколько минут пытаюсь собраться с мыслями и определить приоритеты. Столько всего нужно сделать, а в сутках всего двадцать четыре часа.
Сегодня четверг. Завтра пятница. Лавка важнее. Быстрее приведу её в порядок, быстрее смогу начать зарабатывать деньги. Тем более, пока есть запал и злость.
Этим и занимаюсь до самого вечера.
Наконец, когда на улице темнее, довольно оглядываю творенье рук своих.
Ну, в целом, получилось отлично! Все помыто, протерто, протравлено специальным зельем. Да, устала дико, и сил ехать в лес уже нет, зато завтра утром, лекарь ко мне точно придраться не сможет.
А грибок пока поживет в той вазе, которую я нашла в подсобке. Да, она не сильно красивая, и старая, но, как говориться, на безрыбье…
Прислушиваюсь. Драконище вроде не слышно.
Пора мыться, переодеваться и спать. Завтра тоже будет насыщенный день.
Проверяю, закрыта ли дверь и уже хочу подняться наверх, как вдруг…
— Пс. Я знаю, что может нас спасти. Но нужно идти прямо сейчас. — Говорит Арчи, откуда-то из дальнего угла.
Тяжело вздыхаю. Я думала он с Валерой остался.
— Куда и зачем? — Спрашиваю я, упирая руки в бока.
— За красивой стеклянной тарой. Тебе же она нужна? — Выходит он из темноты держа в лапках мандарин.
— Ну, допустим. Но грабить того гада я не хочу. — Сразу предупреждаю я его.
— Да, сдались нам его ночные вазы! Топорная работа. Ужас, на самом деле просто. А там, куда мы пойдем, и пузырьки для зелий есть красивые. И тарелочки всякие…
— Подожди-ка. А откуда ты знаешь, что у меня возникла потребность в красивом стекле? — Спрашиваю я.
— У ведьмы с фамильяром есть особая магическая связь. Она возникает, после того, как зверь по собственной воле первый раз защищает свою хозяйку. Ты конечно барышня больная. За хвост меня оттаскала. Но подружилась с волчицами, и записала меня в самый лучший парикмахерский салон. И вон, животинок защищаешь. Может толк, из тебя какой и выйдет. Так что давай, надевай самую неприметную одежду, и через задний двор дуй к остановке общественного транспорта. Я с лошадью договорился одной. За ананас она отвезет нас туда, куда надо.
— А куда нам надо? — Сажусь на корточки, чтобы оказаться со зверем примерно на одном уровне.
— Тьфу ты, сглазил! Опять начала себя отвратительно вести! Не хочешь, не надо! Но на том, что там есть можно хорошие деньги поднять! Даю тебе пятнадцать минут. Не приходишь — пеняй на себя. — Снова начинает вредничать зверь, и уже в следующее мгновение, срывается со своего места и уносится куда-то наверх.
— Тяжела и неказиста, жизнь простого тракториста. — Говорю я в тишину и иду собираться. Хорек конечно, не выдра, но живность крайне неприятная!
