Ромашка в Академии Морока (СИ) - Фелис Мариан

— Будто меня спрашивали, — огрызнулась, отчего сердце болезненно сжалось.

Это что ещё за ерунда?

— Нужно сходить в местный медпункт, — поджал губы Саша и спрятал взгляд.

— И что это даст? — рыкнула, и тот же момент всю грудную клетку сдавило настолько сильно, что я закашлялась, а кусочек блина вылетел изо рта. Баринов сразу вскочил со стула, подлетел ко мне грозным коршуном и повернул на бок, чтоб я не смогла подавиться. Он аккуратно похлопал по спине и погладил, а резкая боль в груди вдруг отступила.

Что за чудеса?

Саша начал аккуратно брать меня на руки, а я тем временем вяло запротестовала:

— Положи!

И сердце, как по волшебству, начало неприятно покалывать. Баринов фыркнул, скорчил рожицу и всё равно подхватил меня на руки.

— Надо в лазарет, — отрезал мужчина. — Держись.

Я кое-как обвила руки вокруг шеи мужчины, прижалась щекой к груди и расслабилась. Тело превратилось в кисель. Из последних сил цеплялась пальцами за ворот рубашки и молилась, чтоб всё закончилось, пока Саша практически бежал по коридору. По голосам и вопросам я поняла, что по пути нам встретился Уильям и с готовностью повёл по коридорам в сторону госпиталя.

— Миссис Мэгар провела странный эксперимент, помогите, — нервно протараторил Баринов. Чья-то холодная чуть влажная ладонь дотронулась до моего лба, и строгий высокий голос скомандовал:

— Положите её на кушетку. И поторопитесь — иначе яд достигнет сердца.

Яд?! Какой ещё яд?! Эта ведьма меня отравила?

Глава 20. Милый яд

Слово "яд" пронзило холодной стрелой и заставило сердце бешено колотиться. Мысли закружились каруселью, и в голове возникли образы: ведьма с её зловещей усмешкой, странная пыльца и моё бездыханное тело на руках у мужчины. Я пыталась сфокусироваться, но всё вокруг расплывалось, и в голове снова возникали неприятные образы.

Саша бережно положил меня на кушетку, и я почувствовала, как его дрожащая ладонь смахнула с моего лица пару прядей. Слишком нежно для людей, которые ещё пару месяцев назад не переносили друг друга на дух.

— Дыши глубже, — сказал Уильям строго и решительно, как заправский лекарь, и я послушно попыталась следовать его совету, хотя каждый вдох давался с трудом.

— Что произошло? — выдавила я, стараясь не паниковать.

— Мы разберёмся, — ответил Саша, его голос был полон уверенности и тревоги одновременно. — Я это так не оставлю! Директору всю душу вытрясу, чтоб эту ведьму уволили к чертям!

Через силу я открыла глаза и слабо улыбнулась, давая понять, что рада поддержке. Хотя раньше мужчина вряд ли стал бы так действовать. Врач, высокая и строгая женщина в бело-голубом платье и шапочке, начала осмотр. Её холодные руки касались моей кожи, вызывая мурашки и заставляя думать о том, что либо моё тело уже начало перегреваться, либо в лазарете работала вампирша. Она прижал к лбу холодный компресс и начала задавать вопросы о том, что произошло. Саша взял эту часть на себя и отвечал, стараясь не упустить ни одной даже самой незначительной детали.

— Яд может действовать быстро, — произнесла она. В голосе звучали нотки настороженности. — Нам нужно ввести противоядие, пока ваша подруга не попала в небытие и не превратилась в призрака.

Страх настолько сильно сковал душу, что тело охватила мелкая дрожь. Я не понимала, что именно произошло, повлиял ли на это порошок, но знала — время играет против меня.

— Саша, — прошептала тихо, — я не хочу умирать.

Его глаза расширились, и он наклонился ближе и аккуратно взял меня за руку.

— Ты не умрешь, — немного раздражённо ответил он. — Я не позволю этому случиться. А если умрёшь, то я лично воскрешу тебя и придушу. Поняла?

Тело отказывалось функционировать, будто его накрыли очень тяжелым одеялом, из-за которого я едва могла пошевелиться. Слёзы наворачивались на глаза, но я сжала губы, стараясь не показывать слабость.

Врач уже готовила колбу со странным на вид розовым противоядием, и сердце пустилось галопом. Там что, блёстки внутри?!

— Только попробуй умереть, — прорычал Баринов, крепче сжав мою ладонь. Крохотный жест принёс облегчение и немного успокоил. — Я вернусь на землю, найду твоего брата, приведу сюда, и он достанет тебя с того света, ясно?

Куда уж яснее? Я кивнула, и в момент, когда холодное стекло пробирки коснулось моих губ, закрыла глаза, чтоб не видеть этой жидкости — всё же выглядела она специфически. Словно единорог в банку наплакал. Когда врач резко запрокинул мою голову и влил безвкусную жидкость в горло, я почувствовала, как в груди разгорелось нечто похожее на огонь... или это просто был мой желудок, который напоминал о себе. Поесть-то толком не удалось.

— Саша, — прошептала заплетающимся языком, — как только мы вернёмся, обязательно пойдем в ресторан. Я хочу пиццу четыре сыра.

Мужчина надрывно засмеялся.

— Пицца? Ты серьезно? Ты только что чуть не отдала концы и думаешь о пицце? Придушить бы тебя, дурынду.

— Я же умираю, мне можно! — возмутилась в ответ.

Через силу мне удавалось держать глаза открытыми и не провалиться в сон, хотя тело стало ещё слабее. Я будто не отдыхала целую вечность. Обеспокоенный Уильям топтался рядом и периодически бросал на меня хмурые взгляды, словно я была виновата в сложившейся ситуации.

Вини ведьму, клыкастый! Иди и разбирайся с ней!

— Если ты выживешь, я куплю тебе десять пицц, — прохрипел Саша.

— Десять? Не шутишь?

— Обещаю! — он даже положил ладонь на грудь примерно туда, где билось сердце, и натянуто улыбнулся. Неужели я настолько отвратительно выглядела? Дело плохо.

Усталость увеличилась стократ. Я понимала, что закрываю глаза, и никак не могла этому сопротивляться. Поэтому прошептала перед тем, как упасть в сон:

— И ты будешь меня кормить. Сам!

Первое, что я увидела — уставшее лицо Баринова. Он сидел рядом, прямо перед небольшим столиком, и пытался не уснуть, однако его глаза упорно слипались. Наверное, мужчина и дальше продолжил бы клевать носом, если бы не заметил на себе взгляд.

— Наконец-то! — облегчённо выдохнул, вскочил и зачем-то начал ощупывать моё лицо. — Что болит? Усталость есть? Встать можешь? Что последнее ты помнишь? Лекарь сказал, что тебя можно забрать, как только ты очнёшься. Но если будет очень плохо, то вернёмся.

— Стой-стой, — устало проворчала я и вздохнула, оглядываясь по сторонам. В дальнем углу палаты кто-то лежал на койке и тихо постанывал, но его посетители не дожидались. В груди разлилось приятное тепло, ведь Саша всё же решился сидеть здесь, пока я не очнусь. То ли он боялся оставаться в новом мире один, то ли действительно что-то испытывал ко мне и переживал. — Мне приснилось или ты действительно обещал мне десять пицц?

Несмотря на усталость, я внимательно следила за реакцией Баринова. Он нервно поправил воротник изрядно помятой рубашки, улыбнулся и прокашлялся.

— Тебе приснилось.

— Да неужели? — деланно удивилась я. Нет, это не могло быть сном, я точно помнила слова Саши.

Он смешно сморщил нос и нервно заговорил:

— Пойдём в комнату? Если тебе лучше, конечно.

Неплохая попытка перевести тему. Так и быть, можно поддаться. Вон даже щёки у него раскраснелись, совсем застеснялся.

— Не уверена, что смогу дойти, — и это была правда. Тело неприятно ломило, оно словно вообще не хотело подчиняться приказам мозга. Даже держать глаза открытыми было мучительно сложно, на это требовался максимум усилий.

— Тебе не нужно быть уверенной, — отмахнулся Саша, уверенно наклонился так, что его лицо оказалось очень близко к моему. Нас разделяла всего пара сантиметров. Сердце почему-то замерло на мгновение и пустилось галопом. — Хватайся.

Пришлось приложить максимум усилий, чтоб поднять руки и вцепиться руками в шею мужчины. Он живо подхватил меня на руки и понёс из лазарета.