Ефремовы. Без ретуши - Раззаков Федор Ибатович

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81

Успех драмы Осборна был ошеломляющим, особенно у английской молодежи. Небольшая по объему, почти лишенная сценического действия, пьеса приобрела огромную популярность; два сезона спектакль не сходил со сцены, что было беспрецедентным в театральной жизни Лондона. В фокусе внимания с начала и до конца пьесы находится лишь Джимми Портер – выходец из рабочей среды, но его связи с ней давно порваны. Он получил образование в одном из тех более демократических провинциальных университетов, которые в Англии пренебрежительно называют «кирпичными». Но университетское образование, породившее в Джимми большие надежды и высокие стремления, не открыло перед ним никаких перспектив… Всем своим поведением и речью он напоминает садиста и психопата. Он часами играет на трубе, исторгая из нее дикие звуки; всячески поносит враждебных ему по духу «чистеньких» и респектабельных обывателей: без конца оскорбляет, стараясь задеть за живое, даже самых близких ему людей, выискивая в них те же ненавистные ему черты мещанства, – лишь бы не слышать монотонного ритма этих будней, не видеть отвратительных проявлений безысходной обыденщины и засасывающей пошлости того существования, которое он не может ни принять, ни целиком отвергнуть, с которым не в силах по-настоящему бороться…

Пропитанные желчью и насыщенные острой болью парадоксы и афоризмы в речах Джимми звучат как отклик на абсурдность мира, которую Джимми, как и Гамлет, не может изменить и не в силах разорвать. Подобно Гамлету, Джимми полон горечи и испытывает неистребимую боль обиды. В отличие от Гамлета он, однако, не ведет никакой борьбы, кроме словесной. Он глубоко раним и тщательно скрывает свою ранимость. Целомудренный по убеждению, он не менее тщательно пытается скрыть это целомудрие кажущейся распущенностью; обладая большой душевной тонкостью, он все время прячет ее за внешней грубостью и бездушием…»

Было бы наивно предполагать, что Ефремов взялся за эту постановку только для того, чтобы показать пороки буржуазного западного общества. Как и всякий талантливый творец, он увидел в этом материале возможность поразмышлять о будущем советского общества, которое после смерти Сталина начало свое движение в сторону омещанивания. В 1959 году Хрущев произнесет свою знаменитую фразу «Догоним и перегоним Америку», после чего в СССР начало брать верх потребительское сознание как в верхах, так и в низах общества. Особенно это касалось молодежи – детей постсталинской эпохи. И тут же на ум приходили слова главного героя пьесы «Оглянись во гневе»: «Высоких и прекрасных идеалов больше не существует. Мы отдадим свою жизнь не во имя каких-то там идеалов, красивых, но, увы, устаревших. Мы погибнем во имя ничто». Эти слова найдут свое полное подтверждение в годы горбачевской перестройки, когда большая часть советской творческой интеллигенции духовно погибнет «во имя ничто» – ради того, чтобы самим стать мещанами и общество превратить в таковое. А ведь их предшественники гибли во имя куда более высоких идей.

Пьеса В. Аксенова «Всегда в продаже» была посвящена все тому же – борьбе с мещанством, но уже в реалиях тогдашней советской действительности. Вот как отзывался на эту постановку в «Литературной газете» (номер от 15 июля 1965 года) Ю. Рыбаков (он тогда возглавил журнал «Театр»):

«Цинизм и циники, себялюбие и эгоизм, мещанин и мещанство (самой новейшей формации) – все это не раз привлекало внимание наших литераторов. Автор пьесы «Всегда в продаже» предлагает свое решение этой темы. Он пишет не бытовую историю, а сатирическую фантазию. Актерские работы спектакля «Всегда в продаже», тонкость режиссерских ходов (постановщик О. Ефремов) – на отличном уровне. Роль Кисточкина – одна из лучших, а, пожалуй, попросту лучшая актерская работа М. Козакова. Интересные решения предложили художники А. Елисеев, П. Кириллов и М. Скобелев, сумевшие не без некоторого даже изящества разместить на сцене целый дом… По главным вопросам жизни выступают Кисточкин, Треугольников и профессор Аброскин, последний пытается противопоставить цинику Кисточкину свое видение мира. Обсуждению подвергаются проблемы войны и ее моральных последствий; ведь Кисточкин выводит свое «все позволено» из ее якобы неизбежности. Но есть и третий план пьесы, так сказать пророческий. Действие переносится в воображаемый мир, созданный злой антигуманной фантазией Кисточкина…

Автор и театр «Современник» показывают в этих сценах, какую жизненную реализацию могут получить теории Кисточкина. Намерение благородное, но стоит сказать, что доза химерического на сцене, пожалуй, слишком велика.

Итак, В. Аксенов написал пьесу, а О. Ефремов и артисты сыграли спектакль, исполненный гражданской ненависти к цинизму, к обывательщине и равнодушию…»

А вот еще один отзыв (уже из наших дней) – А. Смелянского:

«Душа современного героя была расщеплена как бы на две части: изящный циник и прохвост журналист Евгений Кисточкин противостоял наивному мечтателю Треугольникову. Бес и антибес боролись за душу современного человека. На сцене был изображен большой московский дом в разрезе: в каждой клеточке этого дома шла жизнь. Слева вверху молодая мать стирала пеленки, справа внизу румяный пенсионер упражнялся с эспандером, а юная девица крутила хулахуп. Старики рассказывали допотопные анекдоты, молодые «кадрили чувих». Ефремов как бы рентгеном просвечивал дом и пытался понять вместе с писателем и актерами, что же будет в этом доме-стране, что ее ждет.

Опыт коммуналки был личным опытом и режиссера, и писателя. Ефремов свои отроческие годы провел в огромной коммуналке на Арбате, где сошлись «чистые» с «нечистыми», троцкисты с работниками НКВД, религиозные сектанты с фанатиками-коммунистами. До сих пор он вспоминает этот «Ноев ковчег» как основной питательный источник его юности. О своей коммуналке он может рассказывать часами, без устали, как если бы речь шла о Царском Селе. Арбатская коммуналка завязала дарование Ефремова, его неутолимую жажду видеть и принимать жизнь такой, какая она есть. У Аксенова – соавтора спектакля «Всегда в продаже» – был свой счет к режиму: отец был репрессирован, мать, Евгения Гинзбург, будущий автор «Крутого маршрута», отсидела в лагере почти двадцать лет. Уродство и ослепительность жизни оба чувствовали как импульс к новому театру.

Спектакль «Всегда в продаже» пытался «отстранить» современность, подвергнуть ее моральному суду и осмеянию. Тут не вживались в характеры и не искали зрительского сочувствия. Если хотите, это была какая-то новая для «Современника» эстетическая территория, на которой они совершили несколько важных открытий. Они открыли, например, гротесковый талант Олега Табакова, который сыграл в пьесе Аксенова две роли: мужскую и женскую. Как все настоящие лицедеи, тяготеющие к андрогинности, то есть способные преодолеть своим мастерством даже природное различие пола, Табаков с блеском и упоением играл буфетчицу Клаву, эдакую наглую и ухватистую бабенку, готовую, как говорится, на все. Стало ясно, что в молодом театре бродят невостребованные силы, которым тесно в современных пьесах (они играли в основном двух авторов – Виктора Розова и Александра Володина; Аксенов не в счет – его драматургический дебют серьезного продолжения не имел)…»

Между тем труппа «Современника» продолжала обращаться к творчеству своего главного драматурга – Виктора Розова. В 1967 году Олег Ефремов поставил его очередную пьесу – «Традиционный сбор». Ее герои – выпускники 1941 года, собравшиеся тридцать лет спустя на свой традиционный вечер. По-разному сложилась их судьба. Так, носителями высоких моральных качеств, этических принципов в пьесе являются Сергей Усов и Лида Белова. Первый выступает против отождествления человека с делом, а тем более с должностью, проводит мысль о необходимости быть человеком независимо от профессии. Что касается Лидии, которая является скромной работницей сберкассы, то ее неприметный быт оказывается своеобразным гарантом сохранения в человеке внутренней порядочности, залогом душевного благородства.

Этим героям противостоят персонажи с отрицательными характеристиками. Среди них – озлобленный, душевно черствый карьерист, профессор химии Илья Тараканов. А также преуспевающий заведующий овощной базой Пашка Козин – самодовольный и циничный делец, и честолюбивая и расчетливая Агния Шабина, которая растратила свой талант на восхваление бездарности.

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81