– Ива… – он улыбнулся уже куда более спокойно, расслабленно, все сказал и теперь легче. – Да, неприятности будут. Но посмотри на это с другой стороны. Если никто не приедет, то я полезу сам. И тогда велика вероятность, что меня там сожрут. Потому что с личами я не очень, это не мой профиль. Что-то мне подсказывает, когда сожрут – это сложнее пережить.
Не поспорить.
То есть вариант «не лезть» он не рассматривает совсем. Да я, впрочем, другого и не ожидала.
Руки у него теплые…
И в глаза он мне так смотрит, что снова что-то поднимается внутри. Обжигает. Спокойно надо. Дышать ровнее. Вдох-выдох, и все будет хорошо.
Так смотрит на меня… Награду ждет. А я…
И в какой-то момент он поднимается на ноги, меня увлекает за собой. Я встаю тоже. Он совсем близко, и еще больше подается вперед. Я чувствую его дыхание на своем лбу. Поцеловать. Что-то мне подсказывает, что просто чмокнуть в щеку не выйдет. Да и я не хочу просто – это вдруг так отчетливо, мне самой этого не хватит, нужно быть честной. Я смотрю ему в глаза…
В глазах чуть плывет.
– Тихо, тихо, – шепотом говорит Морейра, – все хорошо. Дыши ровнее.
– У меня накопители… я возьму…
– Не надо. Попытайся сама. Чем лучше ты сама справляешься, не сбрасывая в пустоту, тем лучше контроль потом. Давай, спокойно…
– А если сорвет?
Он дергает плечом.
– Я же тебя держу. Если сорвет, то в меня, ничего не будет.
– У тебя занятия сейчас…
– Полтора часа еще, я успею оклематься. Не переживай.
И чтоб уж окончательно закрыть тему – тянется ко мне сам. Очень осторожно, словно боясь испугать… хотя, думаю, боится. Я шарахнуть могу, не со зла, а просто от избытка чувств. Но он… Он чуть касается губами моих губ, тихонько пробуя… И отстраняется, но недалеко, только заглядывая в глаза. И… стоит, просто стоит и смотрит.
Это все? А я… нет, я сама так не согласна. Мне не тринадцать лет, чтобы так целоваться, я по-взрослому хочу. Раз уж начали. Вдруг понимаю, как мне этого не хватило. И он наверняка видит это разочарование в моих глазах и поэтому так довольно улыбается. Все понимает. Ну и пусть. Мы оба все понимаем друг про друга.
Я хочу обнять, но мешают руки. Неудобно целоваться, держась за руки.
Морейра явно думает так же, потому что поднимает мою ладонь и кладет себе на шею, у затылка, под волосы. Нужен контакт с открытой кожей. Можно и через одежду, но так вернее.
Нет…
– Нет, подожди, так нельзя, – чуть вздрагиваю я. – На шею нельзя, это опасно. Если выброс – в голову сразу ударить может.
– Точно, – послушно соглашается он.
А глаза такие, словно это тоже часть плана. Озорные огоньки в глазах. Потому что дальше он очень быстро, почти одним движением, вытаскивает свою рубашку из-под ремня и сует мои руки себе под рубашку. Да, контакт с кожей. Твою мать… Я не думала, что так. От неожиданности даже сопротивляться не пытаюсь, только смотрю на него ошалело. А он быстро, пока я не передумала и не опомнилась, прижимает меня к себе и целует в губы уже по-настоящему… горячо, долго… ох… у меня все плывет… голова кружится. И сила во мне… она просто поднимается и кружится тоже, но не пытается сорваться, как ни странно. Наполняет. И это так хорошо.
Я глажу его под рубашкой. Надо бы смутиться, но как-то не выходит. Мне нравится. Нравится прикасаться.
А у него на боку с правой стороны широкий старый шрам, это отчетливо ощущается под пальцами. Надо же, на магах обычно шрамы не остаются. Это после Брайница? Если после выгорания, долго не восстанавливалась сила, то шрам не рассосался, а теперь уже поздно.
Я обнимаю его, чувствую его дыхание, и как сердце отчаянно колотится. Его сердце… да и мое тоже. Обнимаю, прижимаю к себе. Со вздохом.
И невозможно отпустить.
И он сам вдруг подхватывает меня рывком, и усаживает на стол… я и опомниться не успеваю, как его пальцы уже гладят мое колено.
– Нет! – дергаюсь, упираюсь ладонями ему в живот. – Нет, подожди.
Он отпускает. Хотя я вижу, что это дается нелегко. Быстро рвано дышит, глаза такие…
– Нет? – спрашивает чуть хрипло.
– Не сейчас… подожди, – я не знаю, как объяснить. – Я не могу вот так сразу, я не готова.
Не то, чтобы я не хочу, но мне надо чуть больше времени. И вообще! Мы договаривались на поцелуй. Я знала, что этим закончится, но все же.
– Не сейчас? – он чуть голову на бок склоняет и берет себя в руки. – Но надежда у меня есть?
Не злится. Довольный, глаза так блестят. Думаю, он и не сильно рассчитывал на удачу, просто решил рискнуть.
– Есть надежда, – соглашаюсь я. – Если злобные личи тебя не сожрут и Вилфреды Маклины не прикончат, то надежда есть.
Он смеется и тянется ко мне снова.
– Только поцелуй, – говорит шепотом, немного хрипло. – Разок. Для закрепления материала.
* * *
– А, ну теперь понятно! – Валери радостно потерла руки, увидев меня.
Я даже невольно смутилась.
– Что, так заметно?
– Ага! – согласилась Валери. – А я думаю, чего Морейра такой шальной прискакал, так по-дурацки улыбаясь, бутерброды забрал и ускакал обратно. А оно – вон что!
– Ничего не было! – возмутилась я.
– Ну, конечно! – Валери засмеялась. – Если бы не было совсем ничего, ты бы даже не поняла о чем я. А так – что-то точно было. Вероятно, не зашло так далеко, как могло бы. Но что-то было точно.
Не думаю, что стоит оправдываться.
И даже хорошо, что Морейры нет на завтраке, так спокойнее. Я успею прийти в себя.
Нет, я ни о чем не жалею, рада, что было именно так.
Но обсуждать не готова. Даже с Валери. Не сейчас.
Я и так пришла к самому концу, скоро уже занятия начнутся. У меня сегодня две лекции по истории, но там, к счастью, такая тема, на которую я могу говорить долго и не напрягаясь. Потом еще, конечно, другие дела… но это потом.
Страшно, что студенты заметят тоже. С другой стороны – что это изменит? Разве я не имею права? Я взрослая женщина…
Сила едва успокоилась.
Пока Морейра был рядом – еще ничего. Возможно потому, что тогда я и не пыталась себя сдержаться, не было противоречий и нереализованных фантазий. А потом накатило. Я даже подумала, что не стоило останавливаться… Выброс дают не сами эмоции, а попытка их сдержать и подавить. Конфликт. Или резкий стресс, испуг. А если эмоции положительные… Хотя, кто знает.
Потом я умудрилась слить в накопители столько, сколько раньше выходило за неделю. И невольно испугалась – а если вдруг я бы всей этой силой в Морейру шарахнула? Случайно, не сдержавшись? Я б его убила. Некромантская сила вообще очень разрушительна. Ну… нет, не убила бы, наверно, он крепкий парень, но это очень серьезно в любом случае. И я теперь еще больше бояться буду.
Даже где-то искушение мелькнуло – сбежать прямо сейчас на реабилитацию, а они пусть сами разбираются со своими личами. И друг с другом. И с комиссией. Передать дела… вон, Михо. Он и так в курсе всех дел, все здесь знает, подхватит без проблем. А чтобы вести историю магии – кого-нибудь найдут, это не основной предмет, справятся. Сбежать и спрятаться, Морейра мне рекомендации даст. И даже без рекомендаций я знаю, куда обратиться.
Но как я буду где-то там, не зная, что тут происходит? Думать, что Морейру могут сожрать? Я с ума сойду. С такими волнениями толку все не равно не будет. Надо сначала закончить, а потом уже…
Надо успокоиться.
– Морейра написал в Дорнох, – очень захотелось тему перевести. О делах – проще. – Говорит, хорошо написал. Так что скоро сюда комиссия приедет. Поэтому я думаю, как быть с практикой в выходные?
– Думаешь, они к выходным успеют? – спросил Тэд. – Не хочешь, чтобы видели, что мы туда студентов водим? Или ты вообще сомневаешься, стоит ли туда вести?
– Может быть, пусть там все проверят, и потом вести?
