Спокойный Ваня 3 (СИ) - Кожевников Павел Андреевич

Таня остановилась и развернула меня к себе. Глядя мне в глаза, она спросила:

— У тебя там был неприятный опыт общения с девушкой, и ты боишься, что со мной получится точно так же? Просто ответь: да или нет.

— Я тебя удивлю, но неприятный опыт был. То, что он повторится с тобой, я не боюсь.

Мы стояли и смотрели в глаза друг другу. Потом я не успел понять, как оказался обнят за шею, и в следующее мгновение наши губы встретились в жадном поцелуе. Хотелось забыть обо всём на свете, кроме прильнувшей ко мне девушки.

— Гхм, гхм. — Раздалось рядом покашливание.

Таня немного напряглась и отстранилась от меня. Я нехотя собрался с мыслями. Перевёл взгляд на знакомого худощавого человека.

— Здравствуйте, господин Прокопчук. — Вежливости в моём голосе не было совершенно. — Вы что-то хотели?

— Прошу извинить за моё бесцеремонное поведение, граф, но мне нужно с вами срочно поговорить.

— Что-то новое по делу Дадиани? — Спросил я. Таня отпустила меня и встала рядом.

— Не совсем. При допросе Дюди, помните такого здоровяка? Вы ему ещё колени практически уничтожили. Он теперь остаток жизни будет на лекаря копить.

— Помню. И?

— Он упомянул про статуэтку из этрусского золота. Она всё ещё у вас? Могу я на неё взглянуть?

Прокопчук изменился и стал выглядеть как наркоман в начальной стадии ломки. Мне это очень не понравилось. При чём здесь Дюдя, когда о статуэтке есть записи в протоколах?

— Сразу предупреждаю, что продавать её я не намерен.

— Жаль. Я мог бы заплатить за статуэтку хорошую сумму. Намного больше, чем вам выплатит казначейство. Если она… — Прокопчук резко замолк.

— Продолжайте. Она что? — Подстегнул я его. — Мне не нравится, когда говорят загадками. Или вы рассказываете всё, как есть, или мы продолжим свой путь.

— К тому же купля-продажа этрусского золота без разрешения надзорных органов запрещена. — Вставила Таня. Видимо, моё недовольство она почувствовала. Или испытывала своё. Очень уж не вовремя появился Прокопчук.

— У меня есть такое разрешение, Ваше Императорское Высочество. — Поклонился он. — Я занимаюсь научным исследованием. Меня интересуют фигурки животных, похожих по описанию на вашу.

— Медведи?

— Не только. Важна не столько сама фигурка, сколько качество её исполнения. — С жаром начал объяснять Прокопчук. — Дело в том, что у таких фигурок, также присутствуют остаточные следы чужой сущности. Именно их я и пытаюсь исследовать.

— Я что-то не припомню, когда давал Дюде фигурку разглядывать и оценивать её качество. — Нашёл я нестыковку в словах Прокопчука.

— Я маг разума, граф. Это моя работа, вытаскивать из памяти подозреваемых малейшие детали. Порой люди сами не знают, как много помнят, о происходящем вокруг. — Он заговорил со знакомой интонацией, перестав выглядеть наркоманом. — Вы позволите её хотя бы подержать в руках?

— Позволю, но в обмен вы расскажете мне о своих исследованиях, хотя бы вкратце. — Предложил я.

Упоминание о сущностях в фигурках меня заинтересовало. Сразу вспомнилось, что этрусское золото используется в конструктах для хранения элементов разумной магии.

— К сожалению, я не могу вам многого рассказать. Большая часть сведений о магии разума составляет государственную тайну. Клятва, данная мной, не позволит поделиться с вами запрещёнными знаниями. — Вежливо ответил маг.

— Тань, мы же не торопимся? — Посмотрел я на девушку.

— Я, точно нет. Всё, что мне было нужно, я уже нашла. — Она многозначительно улыбнулась и коснулась меня бедром. Волна мурашек прокатилась по моему телу.

— Сазонов! — Крикнул я, заставив следователя вздрогнуть.

— Слушаю вас, граф. — Морщась, барон подошёл сзади.

— Подслушивать нехорошо. — Возле его правого уха светился артефакт. Догадаться о его назначении было несложно.

— А я не вас подслушиваю. Можете спросить Её Императорское Высочество. Артефакт Луки не позволяет этого сделать. — Сазонов бросил короткий взгляд на следователя. — Господин Прокопчук проходит у нас по особым спискам. Согласно протоколу, я обязан за ним наблюдать, когда он находится рядом с Её Императорским Высочеством. — Прокопчук кивнул, показывая, что знает об этой процедуре. — Что вы хотели, граф?

— Барон, снимайте оцепление. Надобности в карантине больше нет. Татьяна хорошо контролирует свой дар.

— По вашей гостинице этого не скажешь. — Выразил сомнения Сазонов.

— Это был сознательный разряд. Таня полностью контролировала себя, а над управлением силой разрядов мы ещё поработаем.

— Будь по-вашему. — Согласился барон Сазонов. — Это всё?

— Мы пройдёмся до моего дома. Мне надо взять кое-какие вещи.

— Я могу отправить человека, он принесёт всё, что скажете.

— Не стоит, барон. Мы лучше сами прогуляемся. Можете снимать оцепление. — Повторил я и повернулся к следователю. — Пойдёмте. Здесь недалеко, а по дороге вы расскажете о своём исследовании. — Видя, что Прокопчук собирается мне возразить, я добавил. — Ваша тайна, про использование бронзы для сохранения фрагментов разумной магии, для меня таковой не является.

Мы направились в сторону моего дома. Таня шла рядом, с интересом прислушиваясь к нашему разговору.

— Как вы сказали? — Заинтересовался Прокопчук. — Фрагменты разумной магии?

— А вы как это называете?

— Хм. Когнитивные дериваты магии. По сути, это одно и то же, только…

— Звучит заумно и малопонятно. — Перебил я его. — Зато помогает выбивать финансирование на очередной проект.

— Вы правы. — Улыбнулся следователь. — Особенно когда этот проект не касается твоей непосредственной работы. Понимаете, фрагментами разумной магии я легко могу оперировать. Но канувшие в веках этруски умели переносить в бронзу не только фрагменты. — Прокопчук понизил голос и придвинулся ко мне. — Я подозреваю, что они обладали техникой переноса всей сущности животных в бронзовые фигурки.

— Тогда это не просто фигурки. Это какие-то тотемы. — Развил я его мысль и одновременно вспомнил медленные движения моего медведя. — Этруски умели напитывать фигурки магией. А вы умеете?

В последнем я очень сомневался. В противном случае Прокопчук не гонялся бы за «остаточными следами».

— Извините, граф, но это совершенно закрытая информация. — Скороговоркой ответил следователь.

— Таня, возьми, пожалуйста, господина Прокопчука за руку. — Попросил я. — Не хочу, чтобы подслушивали то, что он говорит. — Таня нехотя встала между нами, подхватив нас под руки. — Речь идёт о жертвоприношениях?

— Странно. Клятва себя не проявляет. — После секундной паузы произнёс следователь. — Вы правы. Перенос сущности животного в бронзовую статуэтку требует принесение этого животного в жертву. По крайней мере, я так думаю. Слава богу, ритуал, который позволяет совершить подобное, никому не известен.

— А где сущность животного, там и сущность человека. — Заметил я. — Вы уверены, что ритуал неизвестен? Может ваш уровень допуска не позволяет знать такие вещи?

— Я следователь по особо важным делам! — Напомнил Прокопчук. — Мне попадались дела с особо ушлыми гражданами. — Произнёс он мрачно. — Некоторые, ради экспериментов, загубили много невинных душ. Никогда не понимал, откуда такие мрази берутся. Их же нормальные родители воспитывали.

— А зачем засовывать сущность животного или человека в металл? Какие цели преследовали эти люди?

— Ходят слухи, что Архив своё могущество построил именно на конструктах с внедрёнными в них человеческими сущностями. К сожалению, ни подтвердить, ни опровергнуть этот факт никто не может. Архив, по понятным причинам, на подобные вопросы не отвечает.

— Вам действительно нужно сегодня уезжать? — Задал вопрос Прокопчуку. — Хотелось бы с вами поговорить на эту тему более обстоятельно.

— Я на работе, ваше Сиятельство. — Извиняющимся тоном ответил следователь.

За разговором мы дошли до нужного переулка. Зайдя в калитку, я попросил Прокопчука подождать во дворе, а сам с Татьяной зашёл в дом. Огляделся. Вроде все вещи на своих местах.