Сердце ко Дню Валентина (ЛП) - Эсме Лекси

- Вы ели Koi Thai? - спрашивает Тайо. - Я просто хочу сказать, что вы могли бы пригласить нас.

Алесия похлопывает Тайо по руке с притворным сочувствием,

- Но это действительно удар в спину, - она смеется, прежде чем пообещать отправить их домой с остатками еды из холодильника — в любом случае, для нас этого количества еды было много.

Однако Хелен, которая всегда была властной подругой, гораздо больше интересуется, кто такой Авиэль и почему он оказался в доме.

Я вздыхаю:

- Он… знакомый..., - я пытаюсь скрыть причину, но мои друзья видят меня насквозь.

- И что? - Хелен проницательно изучает меня, чувствуя, что я сдерживаюсь.

Я выдыхаю, откидываясь на спинку дивана.

– Он...странный… в хорошем смысле этого слова, - мои щеки вспыхивают, когда я бормочу, стараясь не выдать себя и не показаться слишком нетерпеливой. Наши отношения все равно невозможно было охарактеризовать черным по белому. - У нас вроде как есть что-то общее...

- Что-то общее?.. – говорит Хелен, наклоняясь ко мне, ее взгляд полон любопытства.

Алесия перестает быть милой и вмешивается, выпаливая то, что я не могу найти в себе сил сказать:

- Этот мужчина в порядке и неравнодушен к Адоре...

- Алесия! - шиплю я, пытаясь ее приструнить.

Ничуть не смутившись, она продолжает выводить меня из себя:

- И Адоре он тоже нравится. Они встречаются уже несколько недель—

Я в панике и начинаю отступать:

- Алисия—

Она прерывает меня взмахом руки:

- Девочка, я поняла это с того самого момента, как ты впервые начала проклинать имя Авиэля, а потом съязвила при каждом его упоминании.

Алисия насмешливо закатывает глаза.

– Во–первых, ты не хитрюга, во–вторых, твоя старшая сестра знает все, и, в–третьих, у меня диагностировали порок сердца, а не слепоту. Да, это очевидно, но не волнуйся, вы двое так мило смотритесь вместе.

В конце тирады Алесии мои друзья и семья дружно смеются надо мной. Я издаю стон, хватаюсь за воротник свитера и прячу в нем лицо. Это один из недостатков постоянного нахождения в окружении самых близких тебе людей; у них всегда есть компромат на тебя.

Наконец–то мы можем отойти от нашей с Авиэлем ситуации. Но я прячу нос в рубашку; не знаю почему, но она все еще пахнет им — той тонкой смесью роскошного одеколона и мужественного мускуса, которая мгновенно вызвала во мне тепло, такое, какое можно ощутить, только когда эмоции переполняют все органы чувств.

Остаток дня я провожу за изучением решений по перепланировке, а когда ничего не нахожу из—за отсутствия истории, вместо этого обращаюсь к Keystone Builders. Чем глубже я копаю, тем более любопытным становлюсь. Саймон Роджерс, бывший президент Keystone Builders, был неожиданно заменен Дастином Макклаудом всего несколько недель назад.

Похоже, кто–то приложил немало усилий, чтобы вычистить всю грязь из компании; мне было тяжело нарыть что-то на них.

Я сижу за своим компьютером, просматриваю веб—сайты арендаторов нескольких объектов недвижимости Keystone Builder – спасибо Тайо за то, что он впустил меня в архив серверов. Это не совсем этично, но Keystone ведет нечестную игру, и на данный момент я не думаю, что мне нужно придерживаться более высоких стандартов.

Я, прищурившись, смотрю на экран, просматривая комментарии. Одна за другой поступают жалобы на некоторые разработки Keystone. Рассказы об использовании юридических лазеек для обхода экологических норм, пренебрежении стандартами безопасности и гигиены труда — я улыбаюсь, возможно, только что нашла то, что мне было нужно, чтобы убедить инвесторов изменить свою лояльность к Lewis & Co или, по крайней мере, отказаться от Keystone и, как следствие, от Redevelopment Solutions.

И когда я начинаю думать, что мой день уже не может стать лучше, мне звонят из кредитного бюро и сообщают, что расследование доказало, что мой кредит в хорошем состоянии. По—видимому, ошибка была вызвана сбоем в системе, и с тех пор мой рейтинг снова вырос до 725 – намного ниже, чем раньше, за все взятые взаймы деньги, но все же достаточно, чтобы я мог претендовать на получение кредита от компании.

Я откидываюсь на мягкие подушки дивана — измученная, но испытывающая удовлетворение и облегчение, которых давно не испытывала. Я хватаю телефон, чтобы отправить сообщение Авиэлю:

– Эй! Кажется, я только что все поняла!

Я с нетерпением жду его ответа. В ответ раздается звуковой сигнал, от которого у меня по спине пробегают мурашки. Простое

- Это здорово, – вот и все, что он говорит, но заставляет мое сердце трепетать.

- Нет, это действительно здорово! - я печатаю в ответ, и моя улыбка растягивается от уха до уха. Я перечитываю текст еще несколько раз, прежде чем положить трубку. Дела наконец–то налаживаются, и моя жизнь, кажется, наконец–то наполнена чем–то, кроме стресса и беспокойства.

Глава 19

Адора

Офис кипит от нетерпения, пока наша команда разрабатывает новую тактику в условиях новой жесткой конкуренции. Это будет решающим фактором, продолжим ли мы эту тяжелую борьбу или отложим проект на неопределенный срок. Я сижу напротив Томаса в конференц–зале; мои глаза с новой решимостью устремлены на проектную доску перед нами.

- Мне это нравится, – замечает Томас, выслушав несколько идей по перепланировке помещений, - Но я не уверен, что этого будет достаточно. Кажется, они предлагают что–то дополнительное, чего нет у нас.

Мои губы остаются сжатыми, но я наклоняюсь вперед.

Винтер спрашивает:

- Что ты имеешь в виду по тем, что они предлагают что–то еще?

- Мы просмотрели их предложение, у них не было ничего, чего бы мы не предлагали, – говорит Рохит.

- Если у инвесторов есть хоть капля честности, они пойдут с нами, – уверенно заявляю я, показывая распечатанные листы с жалобами, собранными с веб–сайтов арендаторов Keystone, - Keystone greenwashes — они нагло лгут, чтобы материалы, которые они используют, казались более экологичными, чем они есть на самом деле. И не только это, но и то, что они экономят время. Арендаторы не только заслуживают доступного жилья, но, прежде всего, оно должно быть безопасным и экологичным. Мы можем использовать наши экологически чистые строительные материалы, энергоэффективные системы и приверженность безопасности, чтобы выделиться и доказать, что мы заботимся об окружающей среде и благополучии наших арендаторов.

Томас делает шаг вперед и берет со стола стопку листов, его глаза внимательно изучают документ с моими выводами.

— Адора, где ты...?

- Мои источники, – холодно отвечаю я, едва давая ему закончить вопрос. - Послушайте, я знаю, что мы не можем напрямую использовать эти жалобы, но если будет начато расследование и проведена проверка этих объектов, этого может оказаться достаточно, чтобы повлиять на некоторых инвесторов, которые рассматривали компанию Lewis & Co. И если это станет достоянием общественности...

Рохит оборачивается, чтобы заглянуть Томасу через плечо, а затем издает тихий одобрительный свист:

- Ого, ты настоящая головорезка, Адора.

Томас медленно качает головой, выражение его лица суровое.

- Если бы я мог доказать, каким способом ты получила эту конфиденциальную информацию, я бы исключил тебя из команды.

Мое сердце подпрыгивает, а лицо вытягивается. Я пытаюсь сохранить самообладание, настаивая на своей позиции.

- У этих газет есть голос — что плохого в том, чтобы позволить им быть услышанными?

- Я не говорил, что они не должны этого делать, – парирует Томас ледяным тоном. - Я просто сказал, что это может стоить тебе работы.

Его слова повисают в воздухе, как порыв холодного зимнего ветра. На мгновение мне кажется, что меня уже уволили, но затем уголки его губ приподнимает слабая улыбка, а в глазах вспыхивает восхищение моим стремлением помогать другим.