Розовый узор на черном крыле… - Лазарева Ярослава

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61

– Да, – глухо ответил он. – Не слышу.

– Не расстраивайся так, – участливо проговорил Костя. – Знаю, что вы с Ирой еще в один детсад ходили, но сейчас уж ничего не поделаешь. Не знаю, что еще сказать, – после длительной паузы заметил он.

– Мне страшно, – прошептал Кирилл.

– Блин, Кирюх! – громко и зло заговорил Костя. – Кончайте вы с эмо! Ни к чему хорошему это не приводит! Три месяца назад в школе, которая за ТЭЦ, девочка тоже вены себе перерезала. И насмерть! Ей вообще тринадцать было. Мне один друган из той школы говорил, у него отец участковый. Неужели про нее не слышал? Она ведь тоже была из вашей тусовки э-э-эмо! – протянул он с явной издевкой.

– Не слышал, – сказал Кирилл.

– Ну ты что? – удивился тот. – Она еще какую-то странную записку оставила, что типа идет к свету, который здесь называется тьма. Причем слово тьма написала на английском.

– Дарк? – вскрикнул Кирилл.

– Ну да, типа того, – ответил Костя.

Кирилл вздрогнул, его сердце заколотилось.

– Не хочу больше об этом! – нервно произнес он.

– Ну прости, друг, прости, – жалостливо ответил Костя. – Понимаю, как тебе тяжело. Значит, завтра тебя не будет? Похороны в пять вечера.

– У нас билеты только через четыре дня. Если поменять…, – тихо сказал он. – Но не получится. Даже если мы попадем на поезд, который уходит в восемь утра, то в городе мы будем лишь в семь вечера.

– Да, не получается, – заметил Костя. – Мы? А ты это с кем? Неужели со своей ублёвочкой? И как ее предки отпустили? Ну ты даешь, Кирюх! Сила!

– Да, я с Марикой, – ответил он и вдруг, неожиданно для себя расплакался.

– Ладно, старичок, не расстраивайся ты так! – испуганно сказал Костя. – Приедешь, когда приедешь. Ну что теперь поделать? А ребятам я все объясню. Давай, пока!

И он положил трубку.

Кирилл вытер глаза, но слезы все текли. Он в душе презирал себя за слабость, за то, что убежал от того ужаса, который охватил его тогда во дворе при виде Дарка.

– Что случилось? – раздался испуганный голос.

Кирилл поднял голову и увидел, что Марика стоит, сжав руки и прислонившись к косяку двери. Ее лицо было бледным. Кирилл скользнул взглядом по ее светло – розовой футболке со смешным рисунком двух обнимающихся зайчиков на груди, по голым стройным и длинным ногам, по маленьким ступням, переминающимся на паркете, и бросился к ней, упав на колени, обхватив ее и прижавшись лицом к животу. Его начали сотрясать рыдания. Марика окончательно испугалась, гладила его по волосам, плечам, целовала в макушку и без конца повторяла:

– Все будет хорошо, любимый, все будет хорошо…

Они уснули только под утро. Кирилл несколько часов рассказывал про Ирочку, про их отношения. Оказалось, что она была давно влюблена в него, заваливала записками с признаниями, завела блог и на его страницах откровенно рассказывала о своих чувствах. Но Кирилл относился к ней только, как к подруге, и не мог ответить взаимностью. И сейчас обвинял себя в том, что был невнимателен к ее чувству. Все в их тусовке знали, что у них с Марикой «лавстори». Их везде видели только вместе, их лица говорили сами за себя. Ирочка даже пыталась как-то объясниться с ним, считая, что Марика хоть и классная девчонка, но совершенно ему не подходит, что ее родители пока смотрят на их дружбу сквозь пальцы, но перспектив у них нет никаких. Но Кирилл не принимал ее слова всерьез, а только отшучивался.

Марика слушала его порой сбивчивый рассказ внимательно, не перебивая. Впервые Кирилл был так откровенен. Но ее мучила мысль, почему и он приблизительно в то же самое время попытался перерезать себе вены. Кирилл про это странное совпадение не говорил ничего. К тому же она не могла забыть и о некоем Дарке, который нагнал на любимого такой ужас своим появлением во дворе. Марика вдруг подумала, что, возможно, именно из-за этого Кирилл так стремительно уехал в Москву.

Когда он выговорился, проплакался и постепенно успокоился, они легли в кровать, прижавшись друг к другу.

– Послушай, – мягко проговорила Марика и обняла его, – что это за мужик тогда проходил по твоему двору? Помнишь, такой высокий, весь в черном и одет, как гот? Ты еще тогда сильно разволновался, что-то начал бормотать об Ирочке, о себе.

Марика замолчала, решив не упоминать о его попытке самоубийства. Кирилл и так был расстроен. При ее словах он вздрогнул и отодвинулся от нее.

– Ты еще назвал его так странно… Дарк, – все-таки продолжила Марика, хотя видела, что он сжался и закрыл глаза.

– Не знаю, о чем ты, – ответил Кирилл после длительной паузы. – Давай спать.

И он отвернулся от нее. Марика не стала настаивать, понимая, что сейчас он ей ничего не скажет. Она обняла его сзади, прижалась щекой к спине и закрыла глаза.

Проснулись ребята около полудня. Марика встала, отдернула тяжелые коричневые портьеры, и спальню залило солнце.

– О! – восхищенно воскликнула она и подпрыгнула. – Снова ясный день! Долой плохую погоду, а с ней и мерзкое настроение!

На душе у нее стало легче. Все их разговоры ночью показались ненужными. Они любят друг друга, в этом она была уверена и подумала, что только это имеет значение.

– А мне нравится, когда идет снег, – пробормотал Кирилл и закрыл лицо одеялом.

Но Марика стянула его и закричала:

– Хватит спать! Хочу гулять!

Кирилл, видя, что она в отличном настроении, заулыбался.

После завтрака Марика уединилась в гостиной, чтобы позвонить родителям. А Кирилл решил поговорить с Глебом. Он набрал его номер.

– Занят? – сразу спросил он, когда Глеб ответил.

– Могу говорить, – сказал тот и встревожено поинтересовался: – Случилось что-нибудь?

– Нет, – улыбнулся Кирилл. – Мы только проснулись.

– Вот она сладкая каникулярная жизнь! – вздохнул Глеб. – А я уже несколько метров проводки проложил, дрелью от души поработал. И чем вы сегодня намерены заняться, дети мои?

– Да я тоже звоню, чтобы узнать, какие у тебя планы, – ответил Кирилл.

– Знаешь, братик, сегодня не получится строить какие-либо планы, – со вздохом проговорил Глеб. – У нас тут аврал полный, боюсь, до ночи работать придется. Так что вы уж сами себя развлекайте. О’кей? Думаю, с такой девочкой скучно тебе не будет? – засмеялся он.

– Прекрати! – строго сказал Кирилл. – Кстати…, – начал он и замолчал.

– Ну давай, спрашивай! – подстегнул его Глеб. – Чего мнешься, как красная девица? Что еще?

– Да хочу понять, с чего это ты вдруг поселил нас в такую роскошную квартиру? – после паузы поинтересовался он. – Думаю, для тебя это было не так уж просто, как ты пытался нам доказать. А, братец?

Глеб весело рассмеялся. Потом все-таки ответил:

– Просек, Кирюх! Но и ты пойми мой расчет. Ты ведь не с какой-нибудь нашей заводской шалавой пожаловал, а с самой дочкой мэра. Что ж я вас в трущобу поселю? Ты же понимаешь, что если у вас в дальнейшем все сладится, то ты будешь как сыр в масле. Уж ее предки не оставят зятя в бедности. Понимаю я твой расчет!

– Ты с ума сошел! – возмутился Кирилл. – Какой расчет?! Ни о чем таком я и не думал!

– А надо думать! – назидательно проговорил тот. – Скоро твои школьные игры закончатся, в том числе и в это твое эмо, и наступит взрослая суровая жизнь.

– Причем тут эмо? Это вовсе не игра! – обиделся Кирилл. – Это моя суть!

– Ага, как же! – засмеялся Глеб. – Хочешь, скажу тебе всю правду об этой вашей субкультуре? Да и не только об этой!

– Не надо! – тут же возразил Кирилл. – Надоело слушать, что все мы плаксы-неудачники и конченые позеры!

– Да не в этом дело! – четко произнес Глеб. – Эмо – это прежде всего попытка убежать от своего страха перед взрослой жизнью, остаться как можно дольше детьми, спрятаться за этой маской от взрослых проблем, которые неизбежны, ведь мы все по – любому растем. Так что ваше это эмо, прежде всего, возникло от страха. Как впрочем, и готы, – после паузы добавил он.

– Готы? – усмехнулся Кирилл. – А они от чего прячутся за своими готическими масками, если следовать твоей доморощенной логике? Они чего боятся?

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61