Красные искры света - Джейн Анна

Однако Фиалка по какой-то причине решила провести ритуал самостоятельно, на день раньше. Она прибыла в дом, не забыв об охранных заклинаниях и защитном куполе, и приступила к ритуалу. Выполнила все, что требуется, окружила себя источником личной силы – редким источником – цветами, прочитала «Слова Соломона» и впала в транс, который должен был подарить ей нужные видения. Однако в самый важный момент в дом ворвались люди и разбудили ее.

– Это он… Он во всем виноват, – говорила она, избегая взгляда Карла. – Маг. Тот, с которым ты дрался тогда… Он что-то сделал с защитными заклинаниями и куполом. Узнал о «Словах Соломона», о наших планах, и специально… Это он… Он! – Фиалка с трудом удерживала себя от истерики.

Ей действительно было очень страшно. Она провалила важное задание. Карл зол. А Королева… Королева будет в ярости… И что она сделает, подумать жутко!

– Виноват не он, девочка, – голос Карла был равнодушен. – Виновата ты.

Фиалка закрыла лицо руками.

– Ты понимаешь, что наделала? – скучным голосом продолжал Карл.

– Понимаю…

– Ты будешь наказана, – это не было обещанием, это была констатация факта. Еще полтора года ожидания – за это наказание может быть слишком велико. Фиалка даже боялась думать об этом.

– Я знаю… – выдавила она и поспешно залепетала: – Но кое-что я все же видела! Я успела, успела увидеть!

– И что же?

– Я видела, что Хранитель браслета находится в месте, полном молодых людей и девушек. Скорее всего, студентов, – затараторила Фиалка. – Она была в аудитории…

– Она? – блеснули темные глаза Карла. Хоть лицо его и оставалось спокойным, но в нем загорелось желание охоты, азарт.

– Да, она! Хранитель – девушка! Я видела ее глазами… Прошу тебя, Карл, прости меня, не наказывай! Мы сможем ее найти!

– Говори все, что видела, – велел он.

Сначала была темнота, и она касалась кожи, целовала лоб, перебирала волосы, смеялась где-то вдалеке, дарила звезды, обещала тайну… А после появился первый луч восходящего солнца, и темнота недовольно фыркнула, как кошка, укусила легонько за ногу и отступила, спряталась.

Свет лился прозрачным золотом. И его становилось все больше и больше. Солнце светило так ярко и радостно, что хотелось поймать его за тугие лучи и прижать к себе. И тогда, когда Фиалка подумала об этом, лучи подхватили ее и понесли следом за собой, и она видела сотни окон и тысячи людей за их стеклами, смотрела сверху вниз на улицы и дороги, играла с листьями деревьев, кружилась с пылью и мусором.

Она стала ветром. И долго летала по городу, ища нужное окно. Сколько прошло минут, часов ли, Фиалка не знала, но все же ей удалось найти то, что она пыталась отыскать – нужное окно, едва заметно светящееся серебром. Она залетела в него и попала в водоворот человеческих мыслей, слов, голосов… И она кружилась между людьми, а после вдруг с дыханием попала к нужному человеку – к Хранителю, и тотчас стала смотреть на мир его глазами.

Она спускалась по ступеням вниз мимо парт и шумящих за ними парней и девушек. Их было много, и парт было много, и над доской висел огромный белый экран-проектор – кажется, это место называлось поточная аудитория.

Все вокруг было заполнено студенческим духом. Кто-то судорожно повторял материал, кто-то писал сообщения на смартфонах, кто-то сбился в компании и что-то бурно обсуждал: фильмы, игры, аниме и даже теории из квантовой физики.

Никаких деловых костюмов – сплошь джинсы, кеды и рубашки. Рюкзаки и крашеные волосы, спутанные наушники на столах, телефоны в карманах и каждый – с мобильным Интернетом, и всюду рюкзаки, стаканчики с кофе, и шелестят обертки от шоколадок.

Она спускается мимо всех этих ребят, наверное, к своему месту. В руке у нее телефон и папка с бумагами. Из одежды – те же демократичные джинсы и балетки. Волосы собраны в хвостик или пучок. Она мельком смотрит на запястье, но вместо часов видит браслет, но вот какой, разглядеть не удается – он постоянно меняет форму, и Фиалка, которая уже и не Фиалка, а она, понимает, что это то, что они ищут. Она видит женскую ладонь – может быть, с не слишком длинными пальцами, но изящными, ровными, чуть заостренными, с прозрачным лаком на чуть удлиненных аккуратных ногтях.

Она понимает, что должна увидеть свое – или ее? – лицо, и вдруг придумывает выход – надо всего лишь сфотографировать себя на телефон, раз нет зеркала. И она заставляет свою руку подняться и включить камеру, навести ее на себя и…

И вновь темнота. И слышатся незнакомые удивленные голоса, и Фиалка отчего-то понимает, что ее покой нарушили, и ей страшно – дико страшно, и она с трудом призывает солнце вновь, шепча тайные слова.

И солнце неохотно приходит, второй раз позволяя ей стать ветром. Еще несколько секунд стремительного полета, и этот ветер вновь находит Хранителя, и Фиалка вновь не может отделить себя от нее.

Она (или уже они?) стоит на улице, под палящим солнцем, около большого многоэтажного здания с вереницей окон. И снова много народа – девушек и парней в летней одежде; кто-то сидит на многочисленных лавочках с открытыми учебниками и тетрадями с лекциями, кто-то сбился в группки и что-то бурно обсуждает.

Она смотрит сначала на людей, а затем поворачивает голову на здание и понимает, что это – государственный университет.

И вновь Фиалку вырывают из видения – теперь уже без возможности вернуться в него.

Она открывает глаза и видит черноволосого мага, который ухмыляется. Или ей так кажется? Нет, он и вправду ухмыляется. Видимо, он все сделал специально… И она, не в силах контролировать себя, говорит ему об этом вслух. И зовет Карла, здорово испугавшись, но уже тогда зная, что ее накажут за содеянное. А потом вдруг ее касается девчонка с длинными пшеничными волосами, и на Фиалку идет поток спонтанных видений, и она не в силах умолчать о них. Она говорит девушке все, что видит в странных, быстро сменяющихся картинках, и даже не помнит, что говорила, и вновь попадает в темноту…

Следующим, кого она увидела после нее, был Карл…

Услышанная информация Карла взбодрила. Университет – это не полуторамиллионный город и пригороды, найти среди студентов Хранительницу будет куда проще. Он был готов лично проверить каждую студентку, чтобы отыскать искомое, и он уже знал, как это можно будет сделать и что использовать.

Значит, Реутов, к которому тянулись все нити, не Хранитель. Или он никогда не был Хранителем, лишь оттягивая внимание на себя, или успел передать браслет кому-то, узнав о том, что его двойника убили.

В любом случае вектор направлений поисков меняется.

Хранительница… Молодая девушка из университета.

Притихшая Фиалка смотрела на него с тоской. Карл тоже молчал – уже обдумывал детали предстоящей операции.

– И что… Что теперь? – первой нарушила тишину девушка.

– Придется посетить этот университет, – холодно улыбнулся ей мужчина. – Изнутри искать легче, чем снаружи.

– А я… Что будет со мной? Какое наказание?

– Ты ослушалась меня и решила все сделать сама. Без моего ведома. Зачем? – жестко спросил Карл, подавшись вперед и, резким движением убрав с ее лица ладони, приподнял за острый подбородок.

– Я… Я… Потому что я хотела порадовать тебя, – едва слышно вымолвила девушка.

– Порадовать меня? – В холодном голосе появилось некоторое подобие удивления.

– Тебя! Тебя… Доказать, что я – лучше… С тех пор как ты взял в ученицы эту девчонку, ты почти не обращаешь на меня внимания, – сорванным голосом выкрикнула Фиалка. – Ты считаешь ее лучше меня! Считаешь особенной! А она – простая ведьма, без способностей, как у меня! – Ее словно прорвало. Девушка кричала сквозь слезы. – Она всего лишь Хранительница этой чертовой подвески! А у меня – дар! Настоящий дар! Я вижу многое! Я – лучше! Лучше!

Карл отвесил ей пощечину.

– Успокойся.

– Лучше… – повторила Фиалка.

– Я сказал – успокойся, – повторно приказал Карл, едва сдерживая эмоции. Его ум должен быть холоден, а не горяч. – А ты выйди из-за двери, – добавил он. – Хочешь подслушивать – делай умело. Твои чары невидимости только что дали сбой.