Арин (СИ) - Соколова Анюта

Рэй, насупившись, хмуро изучал кусты у реки.

– Ты – потомок исчезнувшего клана. Твой род умер. Но ты-то жив. Вот и живи! Что тебе мешает? Сознание собственного превосходства? Мы все тебе в подмётки не годимся?

– Что ты мелешь! – не выдержав взорвался он. – Я что, похож на такого придурка?

– Ага, – мстительно подтвердила я. – Посмотри на себя со стороны. Ах, я последний Страж Авендума! Великий и бессмертный! Без дома, семьи и привязанностей. Действительно, какие тут привязанности – к этим жалким людишкам и итлунгам. Я же настолько выше их…

– Прекрати! – проорал он, вскакивая на ноги.

– Ни за что! – в тон ему завопила я, вскочив с той же скоростью. – Кто ещё тебе об этом скажет? Орри, который, начитавшись легенд, в тебе души не чает?

– Орри ни разу – слышишь, ни разу! – не приставал ко мне с подобными проповедями!

– Да к тебе же не подступиться, ты же колючий, словно ёж расфуфыренный! Смотри, иголки во все стороны торчат!

Он опасливо оглядел себя, словно искал иголки. Я посмотрела на него – взъерошенного, сердитого, пылающего негодованием – и начала припадочно хохотать. Пыталась остановиться – и не могла. Слегка успокаивалась – и заходилась в очередном приступе, сгибаясь пополам. Рэй ошеломлённо глядел на меня, затем вдруг махнул рукой и… рассмеялся сам. Мы хохотали до тех пор, пока не обессилили вконец. Смирно сели рядком на одеяло и отдышались.

– Ты ведь это не всерьёз, да? – осторожно спросил Рэй.

– Смотря, что именно, – улыбнувшись, ответила я.

– Считаешь, я презираю людей?

– А это не так?

– Нет!

Прищурившись, я пристально оглядела его. В голубом лунном свете лицо Стража казалось не таким уж жёстким. И совсем не злобным.

– Ладно, посмотрим.

Он украдкой зевнул. Мне тоже резко захотелось спать. Словно отвечая моим мыслям, Рэй предложил:

– Вернёмся к Орри? Он там один.

– Ему и без нас хорошо – в таком-то цветнике, – хихикнула я, но тем не менее поднялась на ноги.

Доверив Стражу нести одеяло, я, закутавшись в плащ, пошла с ним рядом. Уже у шалаша из лионы Рэй остановил меня лёгким прикосновением руки.

– Значит, предлагаешь просто жить? Без прошлого?

– У тебя есть будущее, – возразила ответила я, – и весьма обязывающее имя.

– Рэн-эйр-эй, – задумчиво протянул он, – ну и имечко. Несущий меч.

– Меч, несущий жизнь, – строго поправила я его, – не путай.

Мы проскользнули через ветки, тихонько пристроились у ещё горячих углей затухающего костра, стараясь не шуметь и не беспокоить спящих. Одеяло нам оставили одно на двоих, но мы нашли выход, прислонившись спиной к спине и накрывшись плащом. Тёплый, шерстяной, подбитый мягкой тканью изнутри, плащ, второпях купленный мною в Ские, отлично согревал. Глаза слипались.

– Спокойной ночи, Арин, – услышала я сквозь дремоту и откликнулась негромко:

– Спокойной ночи, Рэй.

***

– Деточка моя драгоценная, моё сокровище! Как посмели эти негодяи оставить тебя одну?! Мой нежный цветочек, солнышко моё! Ты могла замёрзнуть, простудиться, попасть в болото! Тебя могли похитить, искалечить, убить!

Заткнув пальцами уши, я лишь убедилась, что это бесполезно. Визг проникал за все преграды. Рядом приглушённо простонал Рэй. Одеяло медленно поползло вверх: Страж пытался спрятаться от оглушительных воплей.

– Не поможет, – буркнула я, пытаясь разлепить глаза.

Как и предполагала, полуночное бодрствование заявляло о себе в полный голос. Рядом возникла заспанная и помятая голова Рэя. Обменявшись выразительными взглядами, мы с кряхтением чуть ли не на четвереньках выползли на свет – и оказались прямо в центре захватывающих событий.

Посередине нашего импровизированного шалаша высилась фигура, которая с уровня земли показалась мне просто гигантской. Размеры её впечатляли, и когда я, пошатываясь, встала на ноги. Она была ростом, наверно, не ниже моего отца, но при этом ещё и чудовищной толщины. С перепугу я не сразу определила, мужчина передо мной или женщина. Сбивал с толку голос – резкий, низкий, громыхающий на весь Лес, одежда из широченных шаровар, собранных в мелкие складки, на которые пошло не менее рулона ткани, и полудюжины кофт, напяленных одна на другую. Похожую на тыкву голову венчал здоровенный тюрбан из золотистой парчи. Из-под тюрбана выглядывала тонюсенькая косичка, завязанная пышным бантом. Вокруг этого идола как ошпаренный бегал Моник в сопровождении пяти-шести разряженных девиц и, как ни странно, Лота. На одеяле перед ними важно восседала Ирасмэль. Неподалёку вытянулись застывшие фигуры солдат в форме гвардейцев Гары.

– Эй, – хмуро бросила я. – Что происходит?

– Арин, – Орри появился из-за моей спины, словно материализовавшись из воздуха, – позволь познакомить: Потати́ша, старшая фрейлина Ирасмэль. Они отыскали нас четверть часа назад.

Ага, значит, я умудрилась четверть часа спать под душераздирающие вопли этой… Леший, как её там… Потатиши. Я задрала голову, так, что хрустнули шейные позвонки, и скрепя сердце собралась вежливо поздороваться. Великанша опередила меня, в порыве радости заключив в объятия – с такой силой, что чуть не раздавила пополам, – и нагнула ко мне широкое гладкое лицо, расплывающееся в улыбке. Её огромные глаза лучились искренним счастьем – глаза, меняющие цвет: жёлтые, золотые, карие, опять золотые, словно закатное солнце.

– Здравствуй, милая, – пророкотала она, прижимая меня к груди, к вороху застёжек и пуговиц, и я, уже забыв, что злилась на неё, ответила:

– Очень приятно, Потатиша.

Она ласково потрепала меня по плечу (мне показалось, что плечо будет болеть неделю) и вновь занялась «своим сокровищем», а именно – подхватила Ирасмэль на руки, усадила её в седло вороного, лёгким жестом угомонила стайку девиц и сделала знак гвардии приготовиться. Затем семимильными шагами вернулась ко мне, склонилась и совершила невозможное: прошептала еле слышно, так, что, уверена, никто другой, пусть даже в шаге от нас, не мог различить слов:

– Лорд Грен слышал вчера, что наследник Дирина объявлен пропавшим без вести. Поговаривают, что у него с отцом вышла размолвка. Так вот, Дирин во всеуслышание объявил: если Одри-ир-Рии явится обратно, то будет немедленно прощён. И ему не придётся ночевать в Лесу, пусть даже в компании преданных друзей и юного мага.

– Я не юная, – только и смогла выдавить я вполголоса. – И вообще, открыто объявиться в Эрлинге для него небезопасно. Кроме Дирина там полно всяких… жаждущих трона.

Она нежно погладила меня по щеке пальцем, напоминающим сосиску:

– С тобой ему ничего не грозит. Я полчаса распутывала твои заклятия и прошла через них только потому, что ты спала, Арин. Веди его в Эрлинг, маг. Дирин в отчаянии. Он любит сына, что бы о нём ни говорили.

Я вздохнула. Потатиша, или, правильнее, Потáйр-ат-Ди́ша, недаром звалась Чующей истину.

– Мы и так идём туда, Чующая.

Она хихикнула.

– Ну, счастливого пути, Читающая!

Проводив её взглядом в тот момент, когда она взбиралась на тяжеловоза, проседающего под неимоверным грузом, я подождала, пока последний силуэт не скроется из виду. Затем отыскала глазами Орри. Итлунг смотрел на меня с нескрываемым благоговением, от которого становилось неуютно.

– О чём это вы шептались? – подозрительно спросил меня Рэй.

Он, в отличие от меня, не терял время на беседу и потому успел умыться и привести в порядок одежду. Я раздражённо повела плечами и направилась к реке. Но отделаться от Стража было не так-то просто, я начинала это понимать. Он пошёл за мной след в след, дыша в затылок, отчего моё раздражение только увеличилось. На полпути я, резко повернувшись, собралась высказать всё, что думаю по этому поводу, но открывшаяся мне картина буквально пригвоздила меня к месту. За Рэем совершенно бесшумно ступал мирцри, чья лобастая голова чуть ли не касалась его затылка. Забыв об умении говорить, я жестом указала Стражу на нечто за его спиной. Ответом мне служил недоумённый взгляд. Я повторила попытку заставить его оглянуться. Мирцри наблюдал за моей пантомимой с нескрываемым интересом, даже с любопытством. Рэй хмуро повернулся – и застыл, как незадолго до него я. Немая сцена длилась секунду. Мирцри подошёл к нам вплотную, склонился над Стражем, заглянул мне в лицо, шумно вздохнул…