Семь Нагибов на версту часть 6 (СИ) - Машуков Тимур

Алексей знал, что его проверяли бесчисленное количество раз. Что под него копали, что его упрямство, полное отсутствие стяжательства, а так же преданность Родине, как бы пафосно это не прозвучало, многих бесило. И пусть его секретный отдел был не особо интересен остальным, в последнее время внимание к нему увеличилось. Как со стороны правительства, так и со стороны прочих обитателей Кремля.

— Господин президент… — начал он.

— Оставь Леша, — поморщился тот. — Мне этого лизоблюдства от остальных хватает.

— Пока я делаю официальный доклад, вы для меня господин президент. А вот когда закончу, станете старым другом, — улыбнулся он.

— Хорошо. Давай уже. Догадываюсь, о чем говорить хочешь. О нашем госте?

— Ваша осведомленность меня иногда пугает, — ответил генерал, чуть поежившись от его взгляда, который, даже когда они учились в академии, всегда пугал. — Ну да, о нем самом.

— И что думаешь? — протянул президент руку к папке, которая немедленно была ему вручена. Открыв её, он стал листать её содержимое, иногда делая пометки на полях.

— Думаю, эта встреча необходима нам больше, чем ему.

— Он опасен? Нет, не так — он опасен!

— Безусловно. Если то, о чем мне докладывают, правда — а сомневаться в этом смысла нет, — то я даже не знаю, что мы можем ему противопоставить.

— Ты и сам ведь сильный маг, Алеша. Да ладно тебе — не делай такие большие глаза. Ваша семья всегда вызывала вопросы, и поверь мне, друг — я все знаю. Нет, не потому, что не доверяю тебе, а просто интересно, зачем было это скрывать от меня?

— Эта сила — ей лучше не пользоваться просто так. Поэтому и скрывал — начинаешь на нее надеяться, становишься самоуверенным, и она тебе в нужный момент подводит. Что же касается моей магии — то рядом с ним ее не существует. Сравнивать нас — это как сравнить силы маленького ребенка и опытного бойца, прошедшего сотни битв. Может ребенок убить его? Да, при определенных обстоятельствах. Но если боец опытный, то там даже и шанса не будет.

У нас есть своя классификация магов — так вот, я, если оперировать привычными терминами, слабый мастер, а он выше на две ступени, сильный архимаг.

— Ты уверен? — нахмурился президент.

— Для сомнений в этом нет причин, -сказала Тэйни. — Он силен, и хорошо, что он на нашей стороне. Подобным ему нет смысла играть с теми, кто слабее. Если, конечно, он не испытает от этого удовольствие. А судя по отчету, этого не происходит. Его демонстрация силы, возможно, грубая и на грани приличия — это всего лишь желание избежать ненужных вопросов в дальнейшем. Достигшие таких высот очень ценят свое время, как никто понимая его быстротечность.

— Вы так много знаете об этом?

— Работа у нас такая, — чуть улыбнулся Алексей. — Вы же знаете, как за глаза называют наш отдел — сказки и предположения. Никто не верит в настоящую магию, никто не помнит, как это было в старину…

— Верно, — кивнул президент. — И в этом наша слабость. Мы не готовы противостоять одному человеку. А если подобных ему придут сотни, тысячи, миллионы?

— Ну, насчет миллионов я очень сомневаюсь, таких высот способен достичь далеко не каждый. А вот послабей его — возможно. Все зависит от уровня развития его мира, и вот это очень грустно. Судя по увиденному, он спокойно обращается с сотовым телефоном, а это значит, что в его мире он есть. То есть, они развиты технически. А техника — это в первую очередь…

— Оружие, — закончил за него глава государства.

— Именно. Всех их возможностей мы не знаем и можем предполагать все, что угодно. Однако я не думаю, что такое вообще возможно. Он пришел один, агрессии не показывает, говорит четко и по существу. Опять же, по рассказу волхва Белояра, он аватар нашего — подчеркну, именно нашего, — бога Перуна, что издревле являлся славянским богом войны.

У нас он появился — не у американцев или европейцев. Да и по виду наш, русский парень. И помочь хочет, правда, есть один нюанс — подобные ему просто так не работают. Ну, в смысле, за спасибо. Надо будет придумать, чем его отблагодарить. Сам-то он не скажет, но обиду может затаить. А оно нам надо?

— Придумаем. Чай не самая бедная страна в мире. За нами, как говорится, не заржавеет. И если подытожить — ты рекомендуешь мне с ним встретится. Что решим по безопасности?

— Да ничего, — пожал Алексей плечами. — Если он захочет напасть, то у нас со всей нашей мощью шансов против него нет. Можно, правда, послать к нему вашего двойника, но боюсь, он может раскрыть обман. Тогда ни о каком доверии к нам даже речи идти не будет.

— Рискнем. Уж в трусости нас точно не смогут обвинить. К тому же одно дело делаем — не может наш русский граф-аристократ оказаться врагом. Не верю. Если в том мире, откуда он пришел, ценится честь и благородство, то он нам друг.

— Верно, — кивнул Алексей. — Но не все это поймут.

— Поэтому и проведем нашу встречу тайно. Уберем лишние глаза — впрочем, я уже этим занялся. А ты что скажешь, красавица? Вот сколько знаю тебя, а ты все не меняешься. Повезло тебе, друг, с женой.

— Это да, — улыбнулся он. — Она самая лучшая.

— Ох, засмущали совсем, — на лице Тэйни мелькнула улыбка, но она тут же вновь сделалась очень серьезной. — Тот, кто пришел из-за грани миров, силен — мой муж правильно сказал. Духи мира трепещут от его мощи, но не боятся его. Мудрый медведь пришел вершить свой суд, и те, кто не склонятся перед ним, падут.

— Медведь? — президент за много лет общения привык, что она как бы не от мира сего, но все равно каждый раз переспрашивал.

— Именно. Он медведь — страшный в своем праведном гневе. Его вайтель силен и мощь его протирается до неба. Незримой живым тенью накрывает он все, на что падает его взор, от которого не спрятаться, не скрыться. И бойтесь те, кто ошибется в его миролюбии. С улыбкой он порвет вас, а потом, не оглядываясь, пойдет дальше. Дикий зверь, что не поддается дрессировке — бойтесь пытаться им управлять.

— И не будем, — завершил разговор президент. — Когда, говоришь, он прибудет?

— Через час где-то, — посмотрел на часы Алексей. — Мы договорились встретиться с ним на Одинцовских курганах. Сначала я сам с ним побеседую, если позволите, а потом уж проведем встречу с вами.

— Действуй, — кивнул он. — Я вам всецело доверяю. Смотрите и решайте сами. Жду твоего звонка.

Развернувшись и четко, по-военному печатая шаг, они вышли за дверь, так и не попив чаю.

— Что думаешь, Алеша? — Тэйни с тревогой посмотрела на мужа.

— Чего тут думать — трясти надо, -пошутил он. — А если серьезно, то не знаю. Наверное буду играть в открытую. Мы, аристократы, всегда сможем найти общий язык.

— Откроешься ему?

— Придется. Если он граф и умеет чувствовать ложь, то он мне поверит. А у аристократов чинопочитание в крови. Ну, или как минимум уважение к правящему роду. Неважно, в каком я теле — бывших императоров не бывает.

— Что ж, возможно, это правильное решение. Но я духов на помощь все же позову. И не забудь перед встречей накинуть на себя щит. Знаю, что магия тут работает хуже, но хоть какая-то защита от него.

— Да он ее даже не заметит.

— Мне так будет спокойней.

— Хорошо, — покладисто кивнул он. Покой жены для него всегда стоял на первом месте. — А теперь поехали. Я приказал сегодня закрыть место встречи для туристов. Наши люди уже все проверили и оцепили. Ну и подготовили для переговоров.

— Будешь еще с собой кого-то брать?

— И нас двоих хватит. Хотя, будь моя воля, я и тебя бы не брал.

— На это твоей воли нет. Не для того я тебя века искала, чтобы опять потерять…

Одинцовские курганы — древнее славянское захоронение, имеющее не только историческую ценность, но и сакральный смысл. Всякий умеющий чувствовать, находясь тут, ощущал тонкую грань между миром живых и миром мертвых. Тэйни говорила, что тут общаться с духами намного легче, чем в любом другом месте. Да и сам он, далекий от религии человек, любил тут бывать. Казалось, тут воздух, пропитанный запахом леса, был совсем иным. Бодрил и хорошо прочищал голову.