Сердца трех. Вторая жизнь фармацевта (СИ) - Орлова Марина

– Да, это, действительно, может стать проблемой… – задумчиво кивнул Зигрид, но, не успела я перевести дух, как он оживился: – Впрочем, уверен, что смогу решить и этот вопрос.

– В смысле? – пришло время изумляться уже мне. – Разве для смены метки или снятия ошейника не требуется ключ?

– Требуется, – не стал спорить старик, – Но ключи – вещь, которая теряется до печального часто, – понимающе улыбнулся он сквозь боль. – Потому опытные рабовладельцы освоили магический метод, который поможет перенести метку без использования ключа.

– И вы знаете того, кто может это сделать? – спросила я почти одними губами, запоздало осознавая, что с изумлением слишком затянула.

– Разумеется, – вновь попытался он тепло улыбнуться. Но боль не давала, потому улыбка походила на гримасу. – Видимо, Рафаэль тебе не рассказывал о том, как именно он попал ко мне.

– Не рассказывал, – согласилась я.

– В юности, пока не родилась Вероника, я сам был работорговцем, – признался Зигрид, пока я пыталась сохранить глаза на месте. – У меня сохранились связи, и, когда я приезжал в город по нуждам поселения, наткнулся на пополнение, которое доставили охотники за рабами. Среди этого пополнения и был Рафаэль. Отчего-то я знал, что такой, как он, долго не проживет, если останется там. Потому выкупил его. Пришлось намучиться, но со временем мы с ним поладили.

– Это было… интересно, – смогла я выдавить, а затем решила подвести итог: – Правильно ли я понимаю, что вы поможете новой группе эльфов, только если я уступлю вам Рафа?

– Я бы не хотел выражаться так, но в целом ситуация такова. Боюсь, я сам ограничен не меньшими рамками, – вновь вздохнул старик, а я едва не скрипнула зубами. Поток маны прекратился сам собой. Я думала – опять эмоции повлияли, но, когда попыталась вновь влить в бутылек немного, у меня ничего не получилось. Похоже, этого должно быть достаточно. Остается заставить себя отдать лекарство старику. Но теперь на моих условиях!

– Мне нужно подумать над вашим предложением. Раф стал мне товарищем, потому мне бы не хотелось распоряжаться его судьбой как вещью.

– Понимаю, – кивнул мужчина. – Только не задерживайся с ответом. У эльфов не так много времени.

Я вновь стиснула зубы, а затем ненавязчиво достала бутылек, заметив, как в глазах старика появляется интерес.

– В свою очередь, я бы тоже хотела предложить вам договор. Что, если я скажу, что могу вам помочь?

– Лекарство? – нахмурился мужчина, не проявив особых восторгов. – Боюсь, мне уже ничего не сможет помочь. Меня лечили множество алхимиков, даже был один целитель, но ничего не смогли сделать. Мне становилось только хуже. А сейчас, когда я смирился, ворошить это осиное гнездо не хочется.

Я по-прежнему не знала, как работает моя магия, и совершенно не знаю, как исправить ситуацию Зигрида. Я примерно представляю, в чем кроется проблема, но все же, я – лишь аптекарь, а не алхимик или профессиональный нейрохирург.

Потому, наполняя бутылек магией, со знанием болезни и симптомами старика, я могу лишь надеяться, что это поможет и полагаться на удачу.

– Ваша дочь, или Раф должны были упоминать, что я имею некоторые навыки в алхимии, – стараясь говорить как можно спокойнее и небрежнее, продемонстрировала я бутылек мужчине. – Если позволите, я бы хотела предложить вам испытать и мое лекарство. Если оно поможет, мы пересмотрим условия нашего договора. Согласны?

– Ох, Аста, – снисходительно, но искренне улыбнулся старик, морщась от боли. – Я уже обращался в гильдию алхимиков. Боюсь, они сделали все, что было в их силах, но смогли выгадать мне лишь парочку лет жизни, которые уже подходят к концу. Моя болезнь – необратима.

– В таком случае, вы ничего не теряете, – пожала я плечами. – Если это потому, что вы меня не знаете и не можете доверять… – выразительно начала я, но старик перебил:

– Дело вовсе не в этом. Я не сомневаюсь в твоей порядочности, Аста. Вероника рассказала, как ты помогла ей и тем рабам. Да и Рафаэль отзывался о тебе исключительно положительно.

– Что-то сомневаюсь в последнем, – не сдержала я усмешки.

– Характер Рафаэля – специфичен. Но не сомневайся, что он тебе верит. Уже одного этого достаточно, чтобы и мне не сомневаться в твоих мотивах, – вздохнул он и тоскливо посмотрел на бутылек. Разочаровываться вновь, теряя очередную надежду, мужчине не хотелось, и я не могла его в этом винить. – Если тебе не жаль тратить такое драгоценное снадобье на обреченного старика, то я не против подергать удачу за хвост, – улыбнулся он натужно.

Я кивнула и поднялась с места. Приподняла голову мужчины, отчего он едва заметно застонал, а после приложила бутылек к его губам и позволила сделать глоток. Затем отошла на свое место и внимательно посмотрела на старика, магическим зрением отслеживая возможные изменения.

И они были!

Я категорически не представляю механизма моих возможностей. Совершенно не знаю, как это происходит. Порой кажется, что моя сила – просто универсальное средство. Но та же интуиция подсказывала, что это не так, и мои силы работали, истребляя именно корень болезни. И вот этого я не понимала. Порой даже не знала, где именно кроится этот корень, и просто позволяла магии делать свое дело, полагая, что она, как живой организм, сама разберётся. Эта методика пока не подводила. Может, это и есть божественное благословение?

Вот и сейчас, магия не стала исправлять побочки болезни, как воспаление и закостенение позвоночника, и расправлялась с причиной – аутоиммунной болезнью, отчего кровь старика с каждым ударом сердца очищалась.

Полагаю, алхимики и целитель, о которых упоминал Зигрид, пытались исправить последствия и лечили кости, игнорируя первопричину. Потому, даже если улучшения были, со временем все возвращалось и становилось только хуже.

И чем чище была кровь, тем ощутимее выравнивалось дыхание старика, а сердце брало спокойный и размеренный темп.

– Что… что ты сделала? – пораженно переспросил Зигрид, искренне поражаясь переменам в себе и тому, что боль уходила. – Это что – наркотик, который притупляет боль?

– Не совсем. Это то, что помогло очистить вашу кровь от болезни, которая и повлияла на кости, – исправила я его.

– Кровь? Причем тут кровь? – подтвердил он мои догадки относительно его былого лечения.

– У вас болезнь крови, которая влияла на кости и позвоночник. Боли и проблемы с подвижностью – лишь последствия. Мое лекарство было направлено именно на лечение крови. Думаю, я выкроила вам еще десяток-другой лет жизни, – улыбнулась я, лишь сейчас осознавая, что заметно устала. Незаметно для себя, я влила в бутылек маны больше обычного, что оказалось ощутимо. Даже голова слегка закружилась. Полагаясь на интуицию, не следует забывать про осторожность. Так, глядишь, для серьезного ранения придется и вовсе все силы отдать. Вот в чем опасность бездумного использования магии, которую я не умею контролировать и не понимаю ее работы. Нужно это исправить.

– Это… невероятно…

– В таком случае, предлагаю вам пересмотреть ваше решение относительно новых рабов, – вздохнула, напоминая себе, что расслабляться рано.

***

– Папа! – с тревогой и волнением бросилась на постель отца Вероника, которая едва не снесла меня с дороги, когда я открыла дверь и вышла из комнаты. Создавалось впечатление, что она все это время провела под дверью в нетерпении, переживая, как бы я не сделала хуже ее отцу. Потому встала, как вкопанная, стоило только Зигриду улыбнуться дочери, без привычной скрытой боли в выражении лица. Глаза девушки наполнились слезами в одно мгновение, а затем она упала на колени перед постелью мужчины, которому, как оказалось, было далеко до «старика». Без мук боли его лицо разгладилось, краски вернулись, и я поняла, что мужчине чуть больше пятидесяти.

Но, несмотря на помощь и искреннюю радость дочери и отца, которые не могли не тронуть даже мою черствую душонку, из комнаты я выходила стремительно, желая как можно быстрее оказаться на свежем воздухе. Настолько, что проигнорировала Рафа, который замер в нерешительности, одновременно не зная, нужно ли последовать за мной или проверить состояние Зигрида.