Старый, но крепкий 8 (СИ) - Крынов Макс

Настоятель берёт лист, долго смотрит на цифры. Я вижу — в глазах борются сомнение и слабый интерес. Перспектива лишних денег не манит Свен Дэя — настоятель не жаден. Но я подстегиваю его интерес:

— Эти травы можно пускать на новые эликсиры культивации.

— Хм… Не знаю… Допускать до секты посторонних — слишком радикально, — говорит наконец мастер проклятий. — При всем уважении, Китт, на такое я не готов. Хватит нам наемников.

— Мы теряем позиции, — начинаю тихо, откашливаюсь и продолжаю бодрее, чтобы не выдать усталость. — Секта ослабеет без свежей крови. Вы говорили, что секта переживала и не такое, но что если именно сейчас ей нужна наша помощь, чтобы такое пережить? Вот эти расчеты показывают, что нам нужно добрать новым набором не меньше сотни, чтобы секта не захирела.

Свен Дэй хмурится, но не перебивает. Я продолжаю:

— В Циншуе полно сирот и беспризорников. Эти дети выживали на улицах, у них есть воля, смекалка. Подумайте! Если дать им шанс, они станут преданными последователями. Из них можно воспитать тех, кто будет держаться за секту не из страха, а из благодарности. Точнее, можно брать не только сирот. Можно набирать подростков из обычных семей: ремесленников, торговцев, даже крестьян, брать, брать, брать по максимуму! В Циншуе боготворят секту, мы наберем не меньше четырехсот обычных детей и подростков, если кинем клич, а потом сможем отобрать из них каждого четвертого. Пусть проходят отбор — мы увидим, кто действительно способный.

Свен Дэй качает головой:

— Не всем дано стать практиками. Если принимать всех, даже обычных людей, не ступивших на путь культивации — секта превратится в проходной двор. Я против.

Внутри злость скребёт острыми когтями, но я держусь, нахожу аргументы и беседую с настоятелем без криков.

— Никто не говорит о том, чтобы принимать всех подряд и делать из них старших учеников. Для новичков можно создать отдельную ступень. Пусть проходят испытания, пусть показывают свои возможности, характер, отношение к секте. Если по этим параметрам они будут подходить, можно поить их эликсиром становления практиком — пусть проявят себя. Время от времени устраивать состязания: победители получают лучшие зелья для культивации и поднимаются выше. Так мы создадим соревновательную среду и повысим лояльность.

Беру со стола чистый лист и быстро рисую схему:

— Вот. Можно ввести чёткую иерархию среди кандидатов. Поставить регулярные испытания раз в месяц — слабые отсеиваются или уходят в хозяйственные подразделения, поливать воду травой… то есть, травы водой, а сильные будут подниматься выше. Можно ввести индивидуальные планы развития: дополнительных наставников можно набрать из толковых адептов — пусть ведут группы новичков по всем базовым предметам. Как в младших клас… то есть, вот как: один преподаватель даёт основу по культивации, медитации, печатям, истории секты, по техникам поглощения Ци и начальной боевке. Можно взращивать верных практиков с молодых лет.

Голова гудит всё сильнее — я чувствую, что если сейчас не закончу, просто сорвусь. Но поднимаю глаза на Свена Дэя:

— Мы можем держаться за прошлое, господин настоятель, а можем попробовать пойти иным путем и попробовать кое-что поменять.

Настоятель долго молчит, сжимает пальцы в замок так крепко, что костяшки белеют.

— Мне не по душе всё это… — бурчит он сквозь зубы. — Однако… однако только из-за уважения к тебе я готов. Ты превращаешь травы в золото и невероятно быстро учишься всему, чего касаешься. Так что если уж ты уверен, что можно что-то поменять, давай попробуем.

Глава 15

Я телепортировался в очередной раз и оказался на знакомом берегу. Под подошвами ботинок пружинила мягкая, чуть влажная трава. Вода в реке лениво журчала, перекатывалась по камням. Именно здесь совсем недавно сидели мы с Мэй Лань, наслаждаясь пресной рыбой и увлекательной беседой.

Почему бы не повторить? Мэй Лань и беседы, увы, не будет, но хотя бы смогу отдохнуть у костра.

Я снял рюкзак, выбрал место под костер — чуть в стороне от реки, на удобном холмике. Сухие ветки нашлись быстро: я ловко сложил их шалашиком, добавил трут и высек искру огнивом. Через минуту уже разгорался первый огонек, охотно поедая тонкие прутики.

Пока пламя набирало силу, я пошел к воде. Ловить рыбу здесь было делом легким — вода чистая, серебристые спины видно издалека. Пять минут ожидания — и вот уже серебристая рыбешка дергается у меня в руках, насаженная на ледяное копье.

Я аккуратно выпотрошил рыбу, промыл. Натер тушку солью и добавил специй из кулька. Обмотал рыбу широким зеленым листом, чтобы не пригорела, обмазал лист глиной и закопал, бросив сверху горячие угли костра.

Пока рыба запекалась, я невольно вернулся мыслями к разговору со Свен Дэем, где я поднял все назревшие вопросы. Сперва я прямо спросил его: «На каком языке было то заклинание?». Ожидал, что настоятель окажется англичанином, но тот поморщился (видно, вспоминать момент моего проклятья ему было неловко) и всё же не стал юлить. Рассказал, что его личный наставник, прежний глава секты, говорил на этом языке. Именно он был настоящим мастером проклятий: он дал Свен Дэю второе имя и именно он возвеличил секту. Я так понял, что после смерти этого достойного во всех смыслах человека секта только медленно загибалась, несмотря на усилия мастера Линя.

Я окутал ладонь льдом, откопал и перевернул рыбу, чтобы пропеклась равномерно.

Теперь о Сяо Фэн. Оказалось, что три четверти ее дохода уходят на мечту отца — величайшего мечника, который хотел основать школу клинка под патронажем секты, но неожиданно исчез. В память об отце тогда не слишком известная и довольно слабая Сяо Фэн согласилась преподавать в секте двадцать лет за крошечную плату — с условием, что потом в Циншуе построят школу меча.

Тут где-то внутри меня дрогнули осколки чужой памяти — Ян Стапа, недзуми. Неверный свет факела падает на лицо избитого и постаревшего мужчины со спутанными волосами; звериный хохот недзуми и крики жертвы, эхом разносящиеся по темному коридору… Я попытался ухватиться за образ — но тщетно: я ничего не смог найти, кроме понимания, что недзуми был причастен к похищению, и твердой уверенности — сам мечник уже мертв.

Я вынул рыбу из углей — глина застыла, лист слегка обуглился, но сама рыба получилась сочной и ароматной.

Жуя ужин, я вновь обдумывал состоявшийся разговор со Свен Дэем. Несмотря на то, что он прорвался на пятый ранг, усиливать других практиков секты глава не спешил. Сработал только мой довод: если настоятель уже пятого ранга — пора тянуть за собой и весь верховный состав хотя бы до четвертого. Свен Дэй нехотя согласился: усиление нужно. И еще более неохотно признал — именно секта должна это спонсировать.

«Только пойми, ты знаешь далеко не все, что следует знать про ранги, — добавил в конце настоятель. — Есть причина, по которой люди не идут на четвертый ранг. Начиная с четвертого ранга, ты становишься очень важным для королевства. Настолько важным, что тебя находят королевские гвардейцы и презентуют эликсир, который ты должен выпить. Этот эликсир помогает культивировать, дает необыкновенную силу, но таит в себе и нехорошее. Кто-то остается прежним, а кого-то безумно тянет сражаться со зверями в диких землях. Многие не рискуют и остаются на ранге метаморфоз».

Вот и появилась возможная причина, почему Сталевар, который говорил мне, что в этом мире важна личная сила, не переходил на четвертый ранг. Ведь стоило ему задаться целью, наверняка бы сварил зелье, которое смогло продвинуть его и на четвертый, и на пятый ранги. Или целый комплекс зелий, чтобы наверняка.

Я телепортировался к спрятанной печати, потом до опушки добежал по теневой тропе, и путь от опушки до стены я преодолел в «плаще теней».

Под стеной росла густая трава. Пахло сыростью — большую часть суток из-за стены солнце не согревало здесь землю, и в траве наплодилось комаров и мошек. Под сапогами неприятно чавкнуло, и я тихо хмыкнул.