История "не"хорошей мачехи (СИ) - Зимина Юлия

— Думаешь, — тихие слова Сиэля нарушили повисшую тишину, — Лайлет что-то задумала?

— А ты считаешь, что нет?

Киан глубоко вздохнул, поднимаясь с кровати. Ребёнок не понимал, почему отношение мачехи к ним так разительно поменялось. Она будто стала другой. Совершенно другой. Внешне всё та же злая ведьма, довольно хохочущая при виде их слёз, а на деле… На деле будто другой человек. Чуткий, заботливый, умеющий сопереживать. За все эти годы, что она провела в их доме, Киан никогда не видел её такой. Дети получали от неё только оскорбления, обвинения и насмешки, а ещё затрещины, таскание за уши и давление своим авторитетом взрослого, приходящегося им с братом опекуном.

— Она хотела отправить нас в интернат, — тихо произнёс Киан, неотрывно глядя в окно, скользя взглядом по ало-пурпурным полоскам облаков, что разрисовали небо. — Мы ведь с тобой сами слышали её разговор.

— Знаю, брат, — закивал Сиэль, придвигаясь к нему ближе. — Знаю! Вот только…

— Что «только»?

Киан внешне был похож на своего брата-близнеца, но характеры у них разительно отличались друг от друга. Ему сложно было поверить в то, что видели его глаза. Здравый рассудок отказывался принимать внезапную доброту и заботу мачехи без подозрений. Она никогда не относилась к ним как к семье, скорее как к обузе, от которой Лайлет хотела избавиться, причём как можно скорее.

Нет, когда эта аристократка впервые пришла в их дом, она, конечно же, была мила и улыбчива, вот только Киан не верил её лицемерным хихиканьям. Аристократка из кожи вон лезла, пытаясь доказать их отцу, что она подружилась с близнецами, и Сэль купился на её ложную заботу. Он всегда был мягким ребёнком, нуждающимся в материнской любви, и именно поэтому ему пришлось очень больно, когда после смерти отца Лайлет мгновенно превратилась в дьяволицу, являющую мальчишкам свою истинную натуру.

— Я на самом деле и сам не понимаю, что происходит, — набрав полную грудь воздуха, Киан выдохнул. — Может ли лорд Фалмар нам солгать, что Лайлет вылечила Оскара?

— Не думаю, — отрицательно мотнул головой Сиэль.

— Вот и я. А даже если бы и мог, то животное точно не стало бы обманывать.

— Видел, да, как Оскар ластился к ней?

На Сиэля даже смотреть не стоило — и так было понятно, что в его глазах танцуют эмоции вместе с робким проблеском надежды. Он верил. Верил, что Лайлет действительно стала другой. Изменилась в лучшую сторону. Что её улыбки и слова искренни, а не какой-то очередной тёмный план, несущий за собой беду.

Конечно, Киан всё видел: и отношение Оскара к мачехе, и то, как она обращалась с ним. Так, будто он её ребёнок, которого она несказанно любит. В голове у мальчика вновь и вновь возникали моменты той ночи, когда земля сотрясалась от раскатов грома. Киан так боялся грозы. Никогда не признавался в этом, даже брату, но Сиэлю этого и не требовалось. Он сам всё видел, поэтому всегда звал его к себе на кровать, когда случалось столь страшное природное явление. Зачем Лайлет пришла? Зачем начала забалтывать их, обманывая, что боится молнии и грома? Конечно же, Киан не поверил ей, но и настаивать на том, чтобы мачеха ушла, ребёнок не стал. А потом ещё и эти её сказки…

Киан злился. Как же сильно он злился! В его маленьком сердечке возникали чувства и эмоции, которые он гнал прочь, но они не хотели уходить. Настаивали, чтобы мальчик дал своей мачехе шанс. Пусть совсем крохотный, но всё же шанс.

«Приехала поддержать нас на соревнованиях, разрешила отправиться в соседнюю империю, хотя раньше даже слушать об этом не хотела, а потом ещё и за покупками повезла…»

Истязая себя мыслями, которые не давали покоя, близнец вздохнул.

— Хороший сегодня был день, — внезапно улыбнулся Сиэль, вырывая его из размышлений.

А день сегодня был действительно прекрасный. Лорд Фалмар пробыл у них до самого ужина. Они все вместе сидели за одним столом, чего не случалось уже очень-очень давно. А Лайлет… Лайлет самолично подкладывала мальчишкам еду в тарелки, глядя так, будто она их родная мама. Та, что дорожит своими детьми и готова ради них на всё.

— Пойдём проведаем Лиама и Луара, — устало произнёс Киан.

Он так хотел показать лорду Фалмару их с Сиэлем друзей, но не стал. У Луара на морде остался шрам, который, как сказал лекарь, сойдёт, если мазать целебной мазью. Киан мог бы показать лорду Фалмару чернохасских жеребцов, а заодно и доказать ему, что та Лайлет, которую видит этот мужчина, далеко не та, какой она пытается себя показать. Вот только ребёнок не стал этого делать. Почему? Он не мог дать ответа на этот вопрос.

«Пусть считает это моей благодарностью за то, что мы поедем на соревнования!»

Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Близнецы шли по дорожке, ведущей к конюшням. Никто не говорил ни слова, каждый блуждал в своих мыслях.

Коснувшись ручки двери, они бесшумно её открыли, заходя внутрь и обнаруживая, что в деннике Луара включён свет.

Нахмурившись и заподозрив неладное, мальчишки, не сговариваясь, зашагали вперёд, слыша тихий, едва различимый голос, который при приближении стал более разборчивым и понятным.

— Эта Лайлет… Знал бы ты, как сильно я её ненавижу.

Киан, удивлённо приподняв брови, посмотрел на опешившего брата. А потом вновь заглянул в денник, где находилась их мачеха, осторожно наносящая мазь на шрам коня.

— Столько боли принесла мальчикам. Вот за что она так с ними, скажи мне? Это ведь дети! Маленькие, беззащитные дети! Они лишились мамы с самого рождения, и вместо того, чтобы заменить им её, змея издевалась над ними как только могла! Хорошо, что её больше нет! Надеюсь, на том свете она ответит за содеянное в полной мере!

37. Кое-то не сдаётся

Лета

День был насыщенным на эмоции и пролетел очень быстро, забрав у меня почти все силы — как физические, так и душевные.

Киан и Сиэль… Эти дети столько выстрадали из-за Лайлет. Неудивительно, что теперь они не доверяли мне.

Я понимала, не стоит слишком надеяться на скорое примирение с ними, но в глубине души всё равно теплилась робкая надежда, что дети примут купленные мной игрушки и вернутся в свою комнату. Однако они отказались. Киан, не раздумывая, взял Сиэля за руку и молча повёл к выходу с рынка.

Анита смотрела на меня с сочувствием, и я с трудом сдерживала слёзы, которые жгли глаза.

«Мальчики не верят мне, и неизвестно, поверят ли вообще», — крутилось в голове.

Но мне удалось взять себя в руки и прогнать эти мысли. В конце концов, я в этом мире совсем недавно. Вполне естественно, что близнецы относятся к моей персоне с холодом. Нужно время, чтобы всё исправить.

Когда приехал Лисан, стало немного легче. Он помог мне успокоиться, позволил немного перевести дух.

Если честно, я завидовала ему — сын маркиза так быстро нашёл подход к близнецам, подружился с ними. Они не сводили с него глаз, расспрашивали о детстве и о том времени, когда он участвовал в соревнованиях.

Меня удивило, что дети не показали ему Лиама и Луара. Я ждала этого момента, готовясь увидеть разочарование в глазах аристократа, ведь именно по вине Лайлет животные пострадали. А поскольку теперь я занимаю её тело, эта вина ложилась и на меня.

Состояние Лиама пришло в норму — шрамов на нём не осталось. Мазь, которую дал лекарь Мириот, оказалась действительно чудодейственной. Но с Луаром дело обстояло сложнее. Раны жеребца затянулись быстро, но большой шрам, идущий от лба и почти до самых ноздрей, всё ещё был заметен. Меня утешало лишь то, что со временем он исчезнет. Жаль только воспоминания о побоях невозможно стереть из их памяти.

Я была рада, что Киан и Сиэль согласились сесть со мной за один стол. При Лисане они вели себя иначе, не показывая, что между нами не всё гладко. Почему мальчики так поступили? Возможно, потому что не хотели выносить сор из избы, хотя это свойственно даже не всем взрослым. Или, может быть, они пожалели меня, что маловероятно. В любом случае я была благодарна.