С доброжелательной улыбкой Элизабет распахнула перед гостем дверь и едва не потеряла дар речи.
— Что… Что вы тут делаете? — едва смогла выдавить она, не думая о том, насколько бестактно прозвучал вопрос.
Тед стоял на пороге с букетом роз в нарядной упаковке. Глядя на него, никому и в голову не могло бы прийти, что всего несколько дней назад он лежал больной. Вид его говорил сам за себя: воплощение здоровья и силы. Улыбка хозяйки дома, искренняя и доброжелательная, контрастировала со словами «приветствия», и Тед, видимо, предпочел поверить улыбке, а не словам.
— Я пришел, чтобы поблагодарить вас.
— Ах это… Не стоит благодарности.
Повисла неловкая пауза. Во время их последней встречи Элизабет испытывала одновременно желание и смущение, а на Теде не было ничего, кроме простыни. Оба прекрасно помнили об этом, как и о прощальных словах насчет продолжения сна.
— Можно мне войти?
— Конечно.
Перед тем как закрыть входную дверь, Элизабет озабоченно осмотрела улицу. Ни с той ни с другой стороны не было видно приближающейся машины.
— Дети будут рады с вами повидаться.
— Я здесь не для того, чтобы повидаться с вашими детьми, Элизабет.
Смысл его слов был очевиден. Если бы она недопоняла слова, то взгляд его — голодный мужской взгляд — говорил яснее слов.
— Розы великолепны, — сказала Элизабет. — Они для меня?
Наконец он догадался протянуть ей букет.
— Не знал, понравятся ли вам розы.
— Я обожаю их.
— Их цвет такой нежный и волнующий. Он напомнил мне о вас.
Элизабет смущенно спрятала лицо в бутонах, вдохнув нежный тонкий аромат. Слегка развернувшиеся края лепестков были словно оторочены розовым, так, будто зарумянились от поцелуев.
— Спасибо, Тед.
Элизабет подняла голову и увидела, что Тед смотрит на нее удивленно.
— Почему при полном параде? Вы куда-то уходите?
— Да, я…
— Тед!
— Тед!
Мэган и Мэтт уже летели из кухни в столовую. За ними шла Лила. Глаза ее округлились при виде сестры, беседующей с Тедом. Элизабет, несколько смущаясь, представила Лилу и Рэндольфа друг другу, в то время как дети наперебой старались привлечь к себе внимание обожаемого соседа.
— Так приятно с вами познакомиться, — проворковала Лила. — О, вы принесли розы! Как мило!..
Украдкой Лила бросила вопросительный взгляд в сторону сестры.
— Я… Тед был болен. Он заскочил, чтобы поблагодарить меня за…
— За то, что она зашла меня проведать.
— Да, и еще она не велела нам идти с ней, потому что мы могли подхватить грипп.
— Но она мама, и потому не может заразиться гриппом, и потому зашла…
— Одна, без нас…
— Он был в постели…
— И она приготовила ему поесть…
— И он выздоровел.
Объяснения детей при всей их подробности оставляли достаточно простора для извращенного воображения Лилы. Бросив на сестру подозрительно оценивающий взгляд, она сказала:
— В тихом омуте черти водятся.
Элизабет готова была сквозь землю провалиться.
Но поскольку этого не произошло, ей ничего не оставалось, как направиться в сторону кухни.
— Надо налить воды для цветов, прошу меня извинить.
— Ах да, Лиззи, у тебя проблема.
— Еще проблема?
— Самая существенная. Няня не придет.
— Что?
— Мне неприятно тебе об этом говорить, но ее младший брат только что подъехал на велосипеде, чтобы сказать: она заболела гриппом.
— Должно быть, где-то шляется, — пробормотал Тед, все еще посмеиваясь над тем, как Лила восприняла рассказ о его болезни, и смущением Элизабет.
Элизабет от души пожелала, чтобы он поскорее убрался к себе домой. Черт возьми, сколько уже он живет по соседству, но именно сегодня ему пришло на ум явиться с букетом цветов! Когда Лила здесь! Когда Адам приедет с минуты на минуту! Элизабет от злости прикусила губу.
— Я позвоню миссис Алдер.
Элизабет уже пошла было звонить, как ее вновь остановила Лила:
— Не стоит, я уже звонила. Вечером она сидит с кем-то еще.
— Там действительно что-то горит или мне кажется? — спросил Тед.
— Печенье!
Лила, Мэган и Мэтт разом бросились на кухню, Тед и Элизабет — следом. Черный густой дым валил из духовки.
— Лила, как это могло опять случиться?! — в отчаянии воскликнула Элизабет.
— Ты же знаешь, я не умею готовить.
— Тогда зачем стала делать печенье?
— Чтобы занять детей, пока ты одевалась для «большого выхода»!
Во время шумной перепалки Тед спокойно вытащил из духовки дымящийся противень.
— «Большой выход»?
Сквозь черное едкое облако Тед вопросительно посмотрел на Элизабет. Она поджала губы и выставила вперед подбородок. Она не обязана ничего объяснять, и плевать на осуждающее выражение его глаз.
Вопрос насчет «большого выхода» вообще можно было снять с повестки дня. Становилось очевидно, что никакого «выхода» не будет вовсе.
— Слишком поздно звонить и искать няню, — угрюмо сообщила Элизабет. — Думаю, никуда я не смогу пойти. Если только…
Элизабет выжидающе посмотрела на Лилу.
— Прости, Лиззи, но я не могу.
— Пожалуйста, Лила. Мне так неприятно обременять тебя второй раз за день, но ты ведь знаешь, как важна для меня эта встреча.
— Нет, Лиззи. Не потому, что я не хочу тебе помочь, но сегодня день рождения у моей бывшей пациентки, и, если я не приеду, она обидится.
Элизабет опустила голову. Какой бы циничной ни была Лила, все, что касалось ее работы, было свято.
— Конечно, ты должна идти. Кажется…
— Я останусь с детьми.
Голос его был тих и спокоен, но для всех, кто находился в это время на кухне, он прозвучал как гром среди ясного неба. Лила одобрительно взглянула на Теда. Элизабет приоткрыла рот от удивления. Дети, обезумев от радости, наперегонки бросились к нему.
— Вот классно, Тед!
— Можно мы искупаем Малышку? Мама не хочет, чтобы мы это делали, потому что после этого весь пол в ванной залит водой.
— Можно мы посмотрим фильм для взрослых? Мама велит нам ложиться спать рано, а самое интересное показывают, когда мы уже в постели.
— Ты умеешь делать пиццу?
Он отвечал на все вопросы, но при этом не сводил глаз с Элизабет.
Лила выступила вперед, впервые в жизни взяв на себя роль арбитра. Ей было ясно без слов, что Теду и ее сестре надо побыть наедине.
— Пошли, ребята. Мне надо собираться на день рождения. Пойдем наверх, вы поможете мне отнести вещи.
— Ты останешься с нами? — с надеждой спросила Мэган Теда.
— Да, я остаюсь.
Мэтт и Мэган разом запрыгали и захлопали в ладоши, а потом вприпрыжку понеслись за Лилой. Элизабет и Тед продолжали смотреть друг на друга. Наконец она задала вопрос:
— Ты уверен, что хочешь этого, Тед?
«Еще как не хочу», — говорил его взгляд. И дело не в том, что ему претило становиться нянькой. Теду чертовски не нравилась сама идея «большого выхода». Однако он вполне владел голосом, когда ответил:
— Услуга за услугу, разве нет?
— Я тебе очень благодарна.
Он кивнул, как человек, обладающий весьма сильной волей и сейчас употребивший всю эту волю на то, чтобы сдержать гнев.
— Можете продолжать, — сказал он, мотнув головой в сторону лестницы. — Закончите прическу и будете готовы как раз к его приходу.
— Мои волосы уже причесаны.
У Теда от удивления вытянулось лицо.
— Это что, так и должно выглядеть?
Элизабет раздраженно тряхнула спутанными кудрями.
— Они уложены с муссом и залиты лаком.
— Мусс на голову?
Еще до того, как она успела высказать ему все, что думает по поводу его безграмотности, в дверь позвонили.
— Это, наверное, он.
Элизабет развернулась и пошла открывать, надеясь, что у Теда хватит такта удалиться на кухню. Но, как обычно, то, чего нам больше всего хочется, как раз и не получается.
Она открыла дверь в тот момент, когда Адам позвонил во второй раз. Его улыбка была простодушной и бесхитростной, несмотря на то что на самом деле он являлся сгустком страстей, но сам об этом не ведал.
