Третий ключ ведьмы (СИ) - Клеменская Вера

Нет, его величество вовсе не был каким-то там самодуром. Прямо скажем, давно нашей стране так не везло с правителями. Именно в том и заключалась беда: коль скоро было принято именно такое решение, оно наверняка было просчитано, взвешено, оценено со всех сторон и признано наилучшим. И уж конечно, не девичий каприз мог стать причиной его менять.

Узнав ошеломляющую новость, Лаура рыдала так горько и отчаянно, что не выдержало бы, наверное, и каменное сердце. А её жених немедленно предложил ей побег. Разумеется, что же ещё могло прийти в голову этому очень влюблённому, безусловно благородному, но не слишком умному человеку?

Мне пришлось исполнить роль глаза разума, напомнив обоим о том, что план этот обречён на провал. Будь у меня хвост, дала бы на отсечение, что папенька, как бы ни был на словах тронут горем дочери, на деле охраняет её сейчас бдительней, чем дракон свои сокровища. Наверняка король посулил ему что-нибудь интересное за сговорчивость. Например, избавление от существенной части немалых семейных долгов. С этим, разумеется, мог бы помочь и отставной теперь уже жених, но… от таких королевских милостей в здравом уме не отказываются.

Было бы для Лауры разумным выбором подчиниться королю и отцу? Может быть. Но когда тебе повезло встретить любовь, когда счастье было так близко, и вдруг ускользает по какой-то нелепой монаршей прихоти… нет уж, с этим нужно что-то делать. Вот я и предложила свой план.

План, конечно, был сомнительный. Вежливо говоря. А говоря прямо — почти безумный. Но только он позволял Лауре ускользнуть от бдительного родительского ока так, чтобы никто ничего и не заподозрил до тех пор, пока не станет уже слишком поздно.

О ритуале, позволяющем на время поменяться внешностью с другим человеком, я узнала ещё от бабушки. Он был, конечно, куда сложнее банального создания личины, зато и артефакты, эти самые личины разрушающие, были против него бессильны. И это означало, что только так Лаура сможет под видом меня спокойно покинуть свой дом. К полудню, когда действие магии закончится, они с женихом будут уже далеко. А я…

А я как раз в это время выйду вместо неё замуж. Возможно, стоило всё-таки уточнить, за кого именно, но уж так ли это важно? Будь он из старой знати, Лаура бы его знала. А раз не знает, выходит, его величество выбрал для юной леди Хартон одного из героев наконец-то закончившейся войны с Гелишадом. Список этих самых героев, получивших в награду титулы и земли предателей, не веривших в нашу победу, занимал в предпоследнем номере «Герольда» целую страницу. Любому из них не помешает супруга из высшего общества, чтобы упрочить своё в нём положение.

Обнаружив подмену, мой новоиспечённый супруг будет, разумеется, в ярости, но раздувать скандал не станет. Коли сумел отличиться на войне, значит, ума и выдержки у него хватает. Уж точно хватит, чтобы сообразить, что не стоит вот так сходу выставлять себя на посмешище. Так что после церемонии мы тихо расстанемся, а жрецы получат прошение об аннулировании брака. И самое большее через неделю мы оба забудем эту историю, как страшный сон.

Король, конечно же, такому повороту тоже не обрадуется, но и он достаточно умён, чтобы как можно тише замести столь пикантное дело под коврик. И, что важно, достаточно благороден, чтобы не мстить девушке, боровшейся за свою любовь. Найдёт своему любимчику другую невесту, благо недостатка в них нынче не наблюдается.

Мою репутацию эта история, разумеется, погубила бы. Если бы там ещё оставалось, чего губить. А так… Из столицы, конечно, придётся уехать. Пусть скандал и замнут, но слухами земля полнится, так что работу здесь я потеряю и новой уже не найду. Но это на самом деле пустяк. Переберусь в приграничье, там работы для зельевара полно, и придираться к деталям биографии никто особенно не будет.

Боркаса бегство самой ненавистной конкурентки порадует, даже очень, да и с Фоуком посчитаться станет затруднительно. Но ничего, времени у меня пока достаточно, придумаю что-нибудь. Ведьмы из рода Эрдин так легко не сдаются, и всегда добиваются своего. Раньше или позже, так или иначе.

-2-

Разумеется, всё пошло наперекосяк с самого утра. Сначала леди Хартон никак не могла выбрать платье — очень уж хотела предстать перед его величеством во всём блеске. Лично я откровенно сомневалась, что король соизволит почтить присутствием нашу скромную церемонию, больно много чести. Достаточно и того, что он её устроил. Но даже крошечная вероятность его появления заставляла метаться в панике буквально всех.

Когда леди наконец-то оделась достаточно элегантно, выяснилось, что у экипажа сломано колесо. Понаблюдав немного за суетливой беготнёй во дворе, я возвела глаза к небу и самым скорбным голосом заметила, что, видно, сами боги против этой свадьбы. В ответ мне было велено оставить толкование воли богов жрецам и вообще помалкивать.

Наконец, экипаж привели в порядок, и мы двинулись. Но очень скоро снова застряли: улицу перегородили раскатившиеся бочки. Пока их убирали, пока оттаскивали в переулок сломанную телегу, полдень успел миновать, так что в храм я прибыла уже без прикрытия чар. Благо, плотная фата и перчатки справлялись не хуже.

Пока батюшка, то есть, разумеется, лорд Хартон, вёл меня к алтарю, я успела немного рассмотреть жениха и убедиться в правильности своих догадок. На вид ему было лет тридцать пять, и явно военную его выправку не заметить было невозможно. Прямые тёмные волосы, собранные в низкий хвост, были несколько короче, чем полагалось мужчине благородного сословия. Не успели ещё отрасти достаточно, не так много прошло времени. Черты лица показались мне чуть резковатыми, но в то же время довольно гармоничными: тонкий прямой нос без намёка на горбинку, упрямый подбородок, высокий лоб. Повстречайся мы при иных обстоятельствах, он бы мне понравился, пожалуй...

Пришлось под прикрытием фаты ущипнуть себя за руку, загоняя мысли в правильное русло. При других обстоятельствах и он тоже, может статься, не отказался бы от интрижки со мной. Вот только никогда бы на мне не женился. Впрочем, он и сейчас женится вовсе не на мне.

Напрасно я опасалась, что придётся либо всё-таки солгать перед алтарём, либо начать скандал ещё в храме, признавшись, что никакая я не Лаура Хартон. Жрец явно спешил закончить дело, потому пропустил всё, что только можно было пропустить, в том числе и оглашение имён. Это, собственно, считалось позволительным, ибо Свитки гласили, что брак есть союз любящих сердец. То есть, людей друг с другом уж явно знакомых. Того, что будущие супруги увидят друг друга у алтаря впервые, богами не предполагалось. Хотя когда это люди в точности следовали их заветам...

Пока я перебирала эти печальные, в сущности, размышления, жрец сам проговорил самую краткую версию брачной клятвы, предоставив нам с женихом только согласиться. Оба мы, не сговариваясь, ограничились молчаливыми кивками, после чего нас с явным облегчением объявили мужем и женой и велели обменяться кольцами. А когда обмен завершился, позволили поцеловаться.

На этом месте я взмолилась всем богам, чтобы новоиспечённому супругу не пришло в голову этим самым позволением немедленно воспользоваться. Лорд Хартон стоял сейчас слишком близко, и без фаты, разумеется, даже со своим далеко не орлиным зрением узнал бы меня. Но боги сегодня оказались ко мне на удивление милостивы — супруг всего лишь подал мне руку и, когда я её приняла, повёл к выходу.

Уже на пороге храма, едва я успела окончательно обрадоваться тому, что публичного скандала всё-таки удалось избежать, и начала подбирать уместные выражения для приватного объяснения с супругом, лорд Хартон неожиданно решил сказать своё отцовское слово. Мягко говоря не такое, как я ожидала.

— Ваша светлость, — поинтересовался он, — а состоится ли торжественный обед по случаю бракосочетания?

Впервые в жизни я почувствовала, что действительно близка к обмороку. Ощущение было такое, будто меня снова, как тогда, у бабушки, поленом по голове огрели: в глазах потемнело, ноги стали ватными. И это ещё повезло, что удар пришёлся вскользь.