Ссыльные лекари (СИ) - Стрелецкая Екатерина

Одевшись и обувшись в зимние вещи, я на всякий случай прихватила из кухни небольшой ножик и спрятала в карман шубы. Выходить на улицу было страшновато, но всё равно никаких других вариантов не было. Ключ от входной двери лежал в сенях на подоконнике, поэтому я заперла дверь и начала осторожно спускаться по скользким ступенькам, покрытым подтаявшим льдом. Сколоть бы его или хотя бы песочком присыпать... Протоптанной тропинки, ведущей к дому не было, пришлось стать первопроходцем, пропаливаясь при каждом шаге в снег. Вот как можно идти, сохраняя баланс, чтобы не шлёпнуться, провалившись слишком глубоки или наступив на лёд, и при этом придерживать края длинного платья и шубы?! Пытка на выживание в чистом виде!

Наконец, я добралась до расчищенной дороги и увидела выходящего из калитки плотного мужчину.

– Простите, могу я вас побеспокоить?

Мужчина обернулся, а затем, увидев меня, нахмурился: – А ты кто такая?!

Глава 3. Староста

Хороший вопрос. Сама была бы несказанно рада узнать, кем же являюсь. И, как назло, все умные мысли моментально покинули мою голову, оставив ощущение абсолютного вакуума, поэтому максимум на что меня хватило – это робко поблеять, махнув рукой в сторону дома: – Я... Э-э-э... Там...

Мужчина нахмурился ещё больше, буравя взглядом насквозь и сопя в густые усы с едва заметной проседью. – Знахарка, что ль?

– Ну-у-у... Можно и так сказать.

Мой собеседник сразу повеселел, сдвинув толстую меховую шапку с затылка почти до середины лба: – Неужто лекарку прислали?

После такой реакции передо мной забрезжила надежда, что раз в деревне ждали присланного кем-то человека, то наверняка найдутся документы или уведомления о том, кто к ним едет.

– Тебя как звать-то, блаженная?

Мужчина особого доверия у меня не вызывал: было в нём что-то отталкивающее, несмотря на казалось бы его добродушный настрой. Словно едва ощутимый запах гнильцы витал в воздухе.

– Катриона Блэкчер.

Сведя кустистые брови к переносице, толстяк задумчиво пожевал нижнюю губу. Я уже успела нарисовать в своём воображении около десятка вариантов страшных казней за присвоение чужого имени, прежде чем его лицо разгладились, и он кивнул: – Да, было такое. Уведомляли.

Я аж выдохнула, чувствуя буквально физически, как с плеч свалилась бетонная плита. – Простите, а вас как зовут?

Мужчина сразу расправил плечи и, подбоченясь, выпятил грудь, которая, впрочем, всё равно затерялась на фоне объёмного пузца: – Сортон. Староста Веройсы.

– Рада знакомству. А не подскажите ли, уважаемый Сортон, кто прислал оповещение о моём скором прибытии?

Староста как-то неопределённо пожал плечами: – Да кто ж знает? Я как-то внимание не обратил.

В смысле?! Ты глава поселения или так, чёрт-те что и с боку бантик?! У меня едва дар речи не пропал после такого заявления, но я решила снова попытать счастья: – Простите, но ведь наверняка письмо было подписано. Может, посмотрим, кто отправитель?

– Да, было там внизу что-то заковыристое начиркано, но мне это было не так важно. Прислали и прислали, главное – суть! – нравоучительно поднял вверх указательный палец староста. – А посмотреть не получится: я и конверт, и записку на растопку пустил, ведь чего добру пропадать? Зато в хозяйстве пригодилось.

У меня челюсть отпала на снег, а следом за ней и глаза готовы были совершить то же самое. Что же мне так не везёт-то?! Ладно, попробую зайти с другой стороны. – Вы случайно не видели, что меня привёз?

Мужчина развёл руками: – Так не было никого. Считай, что с поздней осени, как дорогу развезло, чужаков не было, а нашим не с руки грязь телегами месить.

Тупик. Глухой. Только жизнеутверждающей таблички «Лох – это судьба» не хватает. Хорошо, последняя попытка. – А кто ещё может знать, кому понадобилось моё присутствие здесь?

– Как кому? – вытаращился на меня староста с таким видом, словно дитя неразумное увидел. – Нам. Мы давно просили, чтобы знахарку или травницу прислали.

– У кого-то можно узнать подробности моего направления сюда?

– А тебе зачем?

– Так, надо кое-что по делу узнать.

– Ну, если так, – закивал староста, будто в самом деле понимал, о чём речь. – Наверное, глава ещё в курсе.

– Где можно найти главу?

– Он в Гролайе живёт. Особняк у него там.

– Далеко отсюда?

– Да дорожных вёрст тридцать будет.

– Это сколько примерно?

Староста ткнул сперва пальцем в мой дом, а затем в раскидистый дуб, видневшийся в конце улицы: – Вот это половина дорожной версты.

На мой взгляд расстояние было примерно метров пятьсот. Получается, что до Гролайя километров тридцать, то есть, пешком часов семь-восемь точно уйдёт. С учётом оттепели вполне может выйти все десять. Выходит, что в лучшем случае доберусь до главы к ночи. Жуть. В незнакомом городе искать ночлег, за который ещё неизвестно сколько возьмут. – Есть ли какой-нибудь способ добраться до главы побыстрее?

– На тракте к кому-нибудь в телегу попроситься.

Ясно. В любом случае придётся отправляться в дорогу завтра утром, а до него ещё следует как-то дожить. – Прошу извинить меня за мою бестолковость, всё-таки я не местная. Где можно купить какой-нибудь еды?

Староста внимательно оглядел меня с головы до ног, видимо, прикидывая, смогу ли заплатить, а затем повернулся спиной, бросив через плечо: – Идём. У меня дома найдётся.

Не скажу, что была в полном восторге от этого предложения, но привередничать было глупо. Поэтому, как бы страшно мне не было, пришлось поспешно топать вслед за старостой. Сортон ступал по расчищенной дороге так, будто демонстрировал себя и свою власть, несмотря на то что по пути нам не попалось ни одного человека. Этакий Мороз-воевода, обходящий дозором владенья свои. Я едва поспевала за ним, старательно глядя себе под ноги, чтобы случайно не шлёпнуться, попав ногой на скользкий участок. Вся дорога заняла не так много времени, но когда мы остановились перед двухэтажным домом, богато украшенным вычурными резными элементами, основательно запыхалась и устала вертеть головой, запоминая маршрут. Сомневаюсь, что меня проводят обратно до моего крыльца, а блуждать по незнакомому селению было как-то страшновато.

То, что перед нами дом старосты стало сразу ясно не только по более богатому внешнему виду здания, но и большой придомовой территории, представляющей собой роскошный сад с плодовыми деревьями и даже небольшим прудиком, разместившемуся чуть сбоку. Представляю, как тут красиво во время цветения!

Староста потопал на крыльце, сбивая островки прилипшего к сапогам снега. – Рона!

Мужчина гаркнул так громко, что я едва не свалилась с крыльца от неожиданности. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, впуская нас вперёд. Староста прошёл почти до середины сеней и остановился, ожидая пока за нами закроют. Потом женщина шустро подскочила к нему и начала расстёгивать шубу, которую тут же сняла и отошла в сторону, чтобы отряхнуть. Не понимая, как мне следует себя вести дальше, на всякий случай сняла свою шубу и повесила на полусогнутую руку.

– Лекарка наша новая. Собери ей еды, – бросил староста, переступая через порог.

Рона зашла последней и, пристроив шубу хозяина дома, тут же исчезла, прошмыгнув в боковую дверь. Пока я топталась на пороге, староста протопал до массивного стола и занял место во главе. – Сейчас жена вынесет чего-нибудь. Но и ты поблагодарить не забудь за гостеприимство: зимой лишних продуктов, как понимаешь, нет. Самим бы как-нибудь до лета дотянуть.

Я посмотрела на окружающую обстановку и сразу поняла, как сильно в этом доме «голодают» и, возможно, даже «нищенствуют». Даже стало жаль бедняжек, которых вынуждена была «объесть». Вскоре Рона вернулась и, поставив на стол небольшую корзинку, встала за стулом мужа.

– Вот. Плетёнку потом вернёшь. Как говорится, чем богаты, тем и рады, – Сортон указал рукой перед собой, правда, не забыв при этом потереть большой палец об указательный. Я вытащила из кармана монету и положила на стол, заглядывая в корзинку. Небольшой кувшин молока, три картофелины, половинка каравая, четвертушка сырной головки и всё. Щедро,очень щедро. Я натянула на плечи шубу и взяла корзинку в левую руку.