Замуж за врага. Его (не) любимая 2 (СИ) - Марлин Юлия

— Что ж, почему бы и нет. Завтра прикажу конворду Владиславу разослать письма по Орденам и Братствам с просьбой о помощи.

Святослав согласно кивнул и задумался о своем.

— Боюсь, демоны только — полбеды, — хмуро заметил Роман.

Командир оживился:

— О чем ты?

— На днях из Арги вернулся Невидимка. Послушай его.

Шпион по прозвищу Кремень был тем самым человеком, с которым Святослав встречался в одной из забегаловок на окраине Ипати. Именно этот тайный агент сообщил о поездке Будиша и его братьев в невзрачный городок Бремень и обязался проследить за ними, а после доложить все подробности.

В залу вошел неприметный человек в темном поношенном плаще. Тысячи таких, как он попадались каждый день на глаза, и любого из них можно было принять за бедного странника.

Невидимка поклонился и начал историю с того, что следил за передвижениями князя Будиша и его братьев до пограничного Бремени. Они прибыли туда около месяца назад и встретились с князем из Дома Железного Вепря, главой торговой гильдии и еще одним незнакомцем, но о нем чуть позже. Слова Кремня подтвердили догадки мучавшие Святослава: Арга и Эдирн заключили альянс и потому эдирнские войска были отозваны с границ.

— Они готовятся к большой войне. Но это не всё, мой князь. Третий, с кем встречался Будиш и с братьями оказался… нежитью. Вампиром. Я прятался в дымоходе, слышал не все. Сначала вампир упомянул о некоем Хозяине, на которого работал, а после завел разговор о Избранной Крови, способной сломить заклятье богов и пройти тайной тропой к «Сокровищу под Горой». Он проверил братьев на избранность при помощи магического зеркала, но они не подошли. Тогда вампир потребовал привести их сестру.

Святослав шумно выдохнул и потер переносицу:

— Если бить — так насмерть. И не медлить.

— Можешь идти.

Роман отпустил тайного агента, и когда дверь захлопнулась, вынул из кармана стопку почтовых сообщений, наотмашь бросив на стол.

— Они требуют ее вернуть, Святослав. Прислали уже несколько гневных угроз. На первых порах я не мог понять, зачем София понадобилась Будишу, если он сам два месяца назад настойчиво упрашивал ее забрать. После сведений Невидимки все стало ясно.

— Хотят использовать. — Глаза Святослава налились холодной яростью, а в голосе звенел металл: — Мы не выдадим ее, Роман.

— Они требует выдачи. Готовы заменить заложницу на Николая или Игоря. Ты знаешь не хуже меня: согласно Заветам Сияния, возможность заменить заложника перемирия по требованию одной из сторон — идет первой строкой. Мы не вправе отказать. Нежить считает, София обладает Избранной Кровью. Так это или нет — неважно. Ты прав, отдавать ее сейчас — подписать себе смертный приговор. Но с другой стороны…

Пауза и продолжение:

— Мы не можем отказать родному Дому Софии. В последнем письме Будиш дал неделю на размышления. В противном случае — грозится заявиться сюда и самолично увезти «горячо любимую сестру, удерживаемую в стане чудовищ в неволе», — это он прочел одно из последнего послания. — Сам знаешь, есть только два способа не выдавать Софию доминиону. Первый, кхм, убить ее.

Святослав поднял голову и встретился с братом лютым взглядом. Романа прошиб холодный пот.

— Я только рассматриваю возможные варианты, — поспешно оправдался Роман, вскидывая руки.

— А второй?

— Заложница должна перейти под защиту нашего Дома. После этого мы признаем ее равной себе и впишем ее имя в Книгу Дома. Советник Алексис предложил наиболее подходящее решение. Помнишь его? Сын Филата из Тамиани.

Святослав вспомнил Алексиса и поморщился — он никогда не симпатизировал этому выскочке из восточной губернии, справедливо полагая, что тот, — заняв пост старшего советника по иностранным делам после кончины отца на этой должности — слишком любит совать свой нос в дела, его не касавшиеся.

А его неожиданное исчезновение из Стифополя на два года, якобы из-за болезни матери и недавнее возращении, вызвали у молодого командира массу вопросов. Но Роман ему доверяет (будто советник имеет над Правителем какую-то власть).

— Кто? — Выдохнул, прекрасно понимая, что предложил Алексис. — Ты уже решил, кто это будет?

— Алексис предложил свою кандидатуру. В первый миг мне показалось это разумным, и я дал согласие. Но потом, взвесив все за и против, все же отказал. Не уверен, что девушка заслужила замужество с таким как он. Остаешься только… ты.

Молодой командир вдруг плотно сжал губы, уронил голову на руку, уперся лбом в ладонь и долго молчал. Отчаяние дурманит сильнее надежды. Безвыходность отравляет страшнее яда.

— Она возненавидит нас, — глухо молвил Святослав. — Возненавидит меня.

— Она уже нас ненавидит, — парировал Роман. Резко отстранился от окна, подошел к младшему брату и встал на колено. — Это единственный способ не выдавать ее обратно. И может быть единственный способ спасти наш Дом. Да, сейчас она будет рвать и метать, но со временем поймет — мы желали ей только добра.

— Она не простит меня, — Святослав скрипел зубами, не поднимая головы. — После всего не простит.

Хотел ли младший князь взять девушку в жены? Да. Отчаянно хотел. И от того сердце ныло от боли.

Когда-то Семеон ляпнул, что насилием ничего не добьешься и Святослав согласился. Он отступился от заложницы, дал ей свободу, дал возможность вздохнуть. А теперь, выходит, что даровал, то и отберет? Подло, гнусно и бесчестно. Принять это было выше его сил, но отвергнуть значило — собственноручно уничтожить Дом и народ.

— Да. Наверно, не простит, — согласился Роман, — но она будет… жива.

Он замолчал, безнадежно потер виски, отстранился и выпрямился.

— Нет, ты прав. Так нельзя. Я могу приказать заложнице, но не родному брату. Пусть это бремя взвалит на себя Алексис. Мне кажется, он не равнодушен к Софии и думаю, для него это будет…

— Нет, — твердо отрезал Святослав.

Душа воина выворачивалась наизнанку, а крепость духа, которой он всегда гордился, предательски надломилась, оставляя с выбором от которого пылало сердце.

— Я сделаю это, повелитель.

Великий князь стер пот со лба и вздохнул:

— Я скажу ей завтра. Обещал, что решу ее судьбу позже, но тянуть больше нет смысла. Враг у ворот. Ты просил для нее лучшей доли, чем заложница. Лучше этой доли быть не может.

Глава 2

Ночью температура упала, и утром сказочные украшения столицы сковало тонкой корочкой льда. Началу празднований это не помешало. Великий князь пожелал всем процветания и мира и велел открывать День Обретения Свободы. После парада площадь забурлила ярмарочными гуляниями. Шум и гомон, песни и танцы — было весело и интересно.

Правитель с женой восседали в княжеской ложе и принимали поклоны от многочисленных торговцев и дворян, съехавшихся в Город Тысячи Мостов. Святослав и Верея прогуливались мимо пестрых шатров и торговых рядов, заваленных резными деревянными и фарфоровыми поделками, вяленой и копченой рыбой, хрустальными украшениями и посудой, самоцветными бусами и брошами. Рядом трещали музыкальные инструменты, еще дальше — мерялись силой и затевали разудалые игрища.

Сюда не побоялся прибыть даже аргский кукольный театр. Аргчане очень удачно разыграли известную северную притчу о самоуверенность богов (видно, готовили специально для метрополии) и заслуженно получили свою долю внимания. Возле сцены толпились в основном дети; мужчин и женщин севера театральное искусство никогда не привлекало.

Северяне — суровый и не обласканный теплом и удобствами народ, привыкший к вечным холодам и многим испытаниям. Лейдцы предпочитали борьбу и состязания в игрищах «Искание сильнейшего», проявляли мастерство в ратном деле или изыскивали лучшего лучника, но никогда не унижали и не ранили соперника, а в случае несчастья — еще и помогали семье пострадавшего.

Святослав наблюдал за праздником и хмурился.

Роман прав: очень скоро у западных границ разразится кровавая бойня с эдирнцами, ведомыми Андрогастом, южный доминион завалят убитыми аргчанами и лейдцами, а север захлебнется в крови защитников «Северного Ветра». Молодой командир понятия не имел, как предотвратить надвигающийся кошмар, но был уверен в одном — сделает все ради спасения Дома и Метрополии. Даже если ОНА его возненавидит, так тому и быть.