Мангака 2 (СИ) - Гаврилов Александр

— Так ты считаешь, что нам просто нужно уже забыть про эти острова? — осторожно спросил я, накладывая ему плов. Осторожно потому, что хрен его знает, как он на самом деле относится к этой теме. Японцы очень патриотичны, и тема с этими островами была для них довольно болезненной.

— У меня позиция простая. Не можешь забрать своё силой, значит, это уже не твоё, — буркнул он, обильно поливая плов соевым соусом. А я ведь говорил ему, что плов так не едят, но он меня не послушался.

— А чего вдруг они сейчас-то вспомнили про эти острова? Семь лет молчали, и вдруг опомнились.

— Так ведь день северных территорий седьмого февраля будет. Ты же знаешь, что это за праздник? — сурово глянул он на меня.

— Эм, что-то не припоминаю… — пришлось сознаться мне в своём невежестве.

— Это праздник в честь заключения Симодского трактата о торговле и границах, подписанного Японией и Российской империей. В его рамках Японии переходили острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и группа островов Хабомаи, а остальные острова Курильской гряды признавались российскими владениями, — укоризненно глянул он на меня, — Отмечается с седьмого февраля 1981 года.

— Всё равно не понимаю, — пожал я плечами, — Он ежегодный, почему же именно в этом году речь об этом зашла?

— Да потому, что Симодский трактат был подписан в 1885 году, а значит, в следующем, 2025-м, году будет ровно сто семьдесят лет с его подписания. Вот, видимо, и хотят под эту круглую дату попытаться чего-то добиться, вот только нихрена у них не выйдет. Воздух посотрясают, и на этом всё закончится. У нас многие граждане до сих пор мечтают о возвращении островов, вот политики и пиарятся на этой теме. Все считают, что СССР забрал их незаконно, а о том, что мы выступали во второй мировой войне на стороне Германии, предпочитают даже не вспоминать. Как и о том, что США сбросили на нас ядерные бомбы. Мы же теперь, вроде как, лучшие друзья с ними! Как же мы можем такое им припоминать? Тьфу, противно, — и он ожесточённо заработал палочками, подхватывая ими рис и мясо.

Дальше я эту тему развивать не стал. Да и к чему? Позиция деда по этому вопросу ясна, а больше мне и не надо ничего. Главное, что я ещё чуть лучше узнал своего деда, и пока мне всё нравилось в нём. На первый взгляд, он мог показаться весьма недалёким, грубоватым человеком, вот только всё это было ширмой, за которой скрывался весьма живой ум.

Там, в прошлом мире, мои дедушки и бабушки умерли, когда я ещё совсем маленький был, и я их практически не помнил, так что я был рад, что внезапно обрёл ещё одного дедушку.

Тут в дверь позвонили, я озадаченно переглянулся с дедом, как как не ждал никого, тем более, в такое позднее время, но всё же пошёл открывать. Интересно, кого там к нам принесло?

— Оставь, пожалуйста, в покое мою маму! — выпалила обнаружившаяся за дверью дочка соседки срывающимся голосом, аж зажмурившись от страха, — Она из-за тебя теперь совсем мало спит! Хватит уже её пугать! По-пожалуйста… — жалобно закончила она.

— Пойдём, на улице поговорим, — предложил я, опасливо оглянувшись. Не хватало ещё, чтобы дед узнал о моих проказах. Сильно сомневаюсь, что он их одобрит. С его представлениями о чести, он, скорее, всыпет мне по первое число. Я, конечно, буду сопротивляться, вот только наши силы несопоставимы. Я уже успел заценить на наших тренировках, насколько он силён. Против него я буду всё равно что цыплёнок против бульдога.

Девушка нерешительно кивнула, я вышел на улицу, прикрыл дверь, и мы отошли к моей спортивной площадке.

— Так ты пришла за свою маму просить? Похвально. Но почему бы ей просто не извиниться за то, что она в полицию побежала жаловаться, вместо того, чтобы просто поговорить с нами? Всё же вполне можно было решить по-соседски, как тут обычно и делается, — с усмешкой глянул я на эту пичужку, которая отчаянно боялась меня, но в этот раз, убегать не собиралась, — Просто извиниться, вместо того, чтобы отправлять ко мне какого-то мужика разбираться.

— С мужчиной должен разговаривать мужчина. Он, как-никак, наш родственник, так что это нормально, что он решил заступиться за нас. Был бы жив папа, с тобой бы он разговаривал. Но папа давно уже умер, и кроме дяди нас некому больше защитить, — нахмурилась она, и неожиданно даже с каким-то вызовом глянула на меня, — И извиняться ей не за что! Вы шумели после двадцати двух ноль ноль! Она имела полное право вызвать полицию! А вы даже не извинились за своё поведение. Точнее, ты стал так извиняться, что этим только напугал её. Оставь, пожалуйста, её в покое! Не нужно нам больше твоих извинений. Предлагаю забыть об этом досадном инциденте, и не мешать больше друг другу жить.

— Ну, в принципе… — задумчиво протянул я, — Можно и забыть. На первый раз. Но в следующий раз, если вдруг решите вызвать полицию, попробуйте всё же для начала с нами поговорить.

Это малышка меня здорово удивила своим поступком, придя к тому, кого откровенно до ужаса боится, ради своей мамы. Такое достойно уважения. Я, конечно, ещё не в полной мере насладился своими утренними визитами, ну, да ничего. Найду потом себе какое-нибудь другое развлечение. В конце концов, не такой уж страшный проступок совершила её мама, да и с мужиком тем жирным я знатно повеселился.

— Так вы не нарушайте больше закон, и мы не будем никуда сообщать, — пожала она плечами, совсем осмелев, — К тому же, твой дед поёт просто невыносимо. У него же ни слуха, ни голоса нет! Это же пытка какая-то! Уши вянут! Его пение можно как оружие массового поражения использовать. Враги штабелями валиться будут.

— Ну-у, с этим сложно поспорить, — вынужденно признал я, — Вот только сделать я с этим ничего не могу, увы! Одна надежда, что пока, вроде, он пить больше не будет. Больше повода не намечается. А хотя нет… — вспомнил я о приезде отца с невестой, — Будет ещё один повод через два дня, но, я надеюсь, он сможет обойтись без пения в этот раз.

— Было бы неплохо, — кивнула она, как-то странно улыбнувшись, — А то в прошлый раз у меня было просто огромное желание, взять кухонный нож, и всадить ему в горло, чтобы он больше никогда петь не смог.

Произнеся столь странную фразу, она рассмеялась, показывая, что просто пошутила, но что-то меня в этом смехе настораживало. Слишком он был каким-то… истеричным, что ли? И предвкушающим… Почему-то мне вдруг подумалось, что, как ни странно, я ни разу не видел её в нашей школе, а ведь та была единственной в нашем районе. В какую-то другую ходит?

— Хочешь, завтра утром вместе в школу пойдём? — неожиданно для себя предложил я вдруг ей.

— Спасибо, но нет. Я не в твою школу хожу, — безмятежно отозвалась она, перестав смеяться.

— В какой-то другой район ездишь?

— Не, в нашем же. Просто чуть дальше твоей. Меня мама возит утром, а вечером нас автобус развозит. Ладно, пойду я, пока мама с работы не вернулась. Она не любит, когда я одна выхожу на улицу. Спасибо тебе, что ты согласился. Увидимся! — махнула она мне на прощание рукой, и быстро зашагала к своему дому.

Я же задумался. В нашем районе совершенно точно не было больше школ. Я вместе с отцом изучал информацию о школах, когда мы сюда переехали. Она соврала мне? Но зачем? Какой в этом смысл? А если не соврала, то что это за школа, о которой нет информации в интернете? Или я просто не там искал?

Глава 3

На следующий день я сдержал слово, и с извинениями больше не стал лезть. Сделал зарядку, сходил на пробежку, позавтракал, и отправился в школу.

Девушка права, хватит с них. Не такой большой проступок совершила её мама, чтобы продолжать доставать её. Пусть спит спокойно. Надеюсь, она сделала правильные выводы, и больше не будет глупости совершать.

Ну, да бог с ней. Конкретно сейчас меня больше интересовала её дочь, чем она сама. Вчера я всё же залез перед сном в интернет, и попытался выяснить, есть ли ещё школы в нашем районе.

И кое-что всё же смог узнать… Обычных школ больше не было, но была одна необычная… Специализированная школа для детей с психическими расстройствами. Оказывается, бывают тут и такие.