Приют Деда Мороза (СИ) - Барох Лара

А после того как с основной проблемой было покончено, я оглянулась вокруг. Большое помещение с земляным полом, покрытым соломой. С обеих сторон от прохода, метра два шириной, огороженные загоны для животных. Некоторые пустые, в других помимо коров я увидела любопытные лошадиные морды. А еще из глубины раздавались переговоры кур.

— Полезли обратно. — Ирма уже подталкивала меня в спину в направление лесенки. Ох, новое испытание.

Сконцентрировалась только на подъеме, не до конца окрепшими руками схватилась за перекладины лесенки, а ноги ставила неторопливо. В общем, с неимоверными усилиями, но я вернулась на сеновал. Как это место правильно называется, я не знала. Потом, а пока, для себя буду называть его так.

Ирма как-то ловко меня опередила вверху, подкинула в выемку, где я лежала еще сена, и дождавшись, пока я облеченно выдохну и приму лежачее положение, начала свой рассказ.

Итак, мы действительно прислуживаем богатой баронессе. И нет, рабства, у нас нет. На мой вопрос, сколько нам платят за работу, Ирма округлила глаза:

— Кормят и по осени кусок ткани на платье могут подарить, но не каждый год, конечно же. — Хм… а говоришь рабства нет.

Уйти, конечно, можно. Но везде правила одинаковые. А после недавнего мора, лучше пока никуда не уходить, потому что толпы лихих людей заполонили окрестности. Голод вынуждает их даже днем нападать. Вот так-то!

— Ты не думай даже. Наша хозяйка — госпожа Катарина, она самая добрая, из всех на свете. Разное про других рассказывают и бьют, и на мороз выставляют, а у нас такого нет. — Хорошие новости! Правда, все познается в сравнении… но уже сам факт отсутствия насилия о многом говорит!

— Что за мор? — Тут же насторожилась я?

— Пришел издалека, половину людей у нас выкосил. У них вначале вот такие шишки, — она показала размер, на примере своего кулака, — вырастали, болели невыносимо, и жар налетал. От него и помирали.

Я, конечно, не медицинский работник. Но не про бубонную ли чуму речь? Шишки — это и есть бубоны, жар и скоротечное течение болезни. А летальный исход — почти закономерен. Мне, правда до конца неясно, каким образом чума не выкосила абсолютно все население? Иммунитет счастливчиков спас, или другие обстоятельства? Живы остались, и Хвала Всевышнему!

— А что с хозяйкой-то? Почему она плохо ест? Болеет? — Поторопилась задать вопрос, потому как Ирма стала поглядывать в сторону выхода. Видимо, ее перерыв в работе подошел к концу.

— Ох. — Тяжело и совершенно искренне вздохнула они и опустила плечи. — Мор забрал всю ее родню, даже крошек-внучек не пощадил.

Мы помолчали.

— Мне пора. Ты ешь, — пододвинула она ближе ко мне кусок лепешки. — А я еще к тебе забегу, ближе к ночи.

С этими словами Ирма стряхнула с платья прилипшие травинки и исчезла в проеме.

Глава 4

Откусывая пресную, черствую и совершенно безвкусную лепешку, переосмысливала собранную информацию. Я попала в тело служанки, при этом его обладательница, судя по всему, получила при падении травмы, несовместимые с жизнью. А может ее также переместили? Не узнать! Да и не это главное.

Как я буду обустраиваться в совершенно неизвестном для меня мире? У, меня же совершенно другое мышление? Я использую другие слова в речи. А храмовники? Здесь наверняка они есть. Вот они-то и представляют для меня главную угрозу. Я же не знаю ни единой молитвы. Первый же разговор «по душам», и… как там поступали с ведьмами в Средние века? Даже думать об этом не хочется!

Значит, что? А то! Голову вниз, а рот на замок. И прятаться за спиной Ирмы. Это же касается и отношений с хозяйкой. Легкая улыбка, согласный кивок и, глядишь, примут за свою. Мне нужно выиграть время, чтобы хорошенько изучить этот мир и обстановку вокруг себя. О будущем пока рано думать. Сначала — приспособиться.

На этом лепешка закончилась. Я немного полежала, разглядывая потолок, и решила поспать. Сон, это тоже лекарство!

Уже в темноте меня разбудил девичий голос:

— Грета! Спишь что ли? Нако вот, молоко свернулось и нам немного отдали. — Темнота вокруг стояла такая, что нет разницы закрыты глаза или открыты. Такое я помню только в пещере, когда со Славиком ездили на экскурсию. Эх!

Может, хватит уже вспоминать прошлое? Назад ничего не воротишь, какой смысл душу рвать? Это я разозлилась сама на себя. Ну правда, у меня сейчас полная неизвестность, а я вздыхаю о том, к чему не вернуться. Ну было, да. Есть вещи и поважнее, например, угроза жизни.

— Не сплю, темень такая, что я своей руки не различаю. — Отозвалась товарке.

Она между тем, нащупала мою руку и сунула в нее… судя по прикосновениям, прохладную кружку.

— Ты спать-то здесь будешь, или в служанскую пойдешь? — Пока я ела, а жидкостью густую, свернувшеюся простоквашу не назовешь, Ирма меня расспрашивала.

— Что такое служанская? — С усилием оторвавшись от еды, спросила ее.

— Ох, все забываю, что ты позабыла обо всем. Мы с тобой и кухаркой, живем у баронессы в доме. Или ты думала здесь? — Разразилась она пронзительным смехом. — Вот наша комната и называется служанской. Есть еще мыльня, но мы там только стираем. После мора храмовники запретили мыться. Потому что с водой эта зараза и проникает в нас. Так я даже к ней и руками не прикасаюсь, к воде этой страшной. А для питья мы придумали снег топить. И мор мимо прошел. Только баранят всех забрал…

Дремучее Средневековье во всей красе! Но меня больше напугала власть храмовников. Я, конечно, читала о таком в книгах, но чтобы прямо запрещать? Однако! И ведь не объяснишь, что болезнь переносится воздушно-капельным путем? Точно сожгут!

— А расскажи про храмовников подробнее? Они тоже у баронессы живут?

— Что ты! Кто они и кто баронесса! Она выстроила храм для них, ну и домик, при нем. Только вот все равно Всевышний всех забрал… — Горько вздохнула Ирма, и замолчала. Ну что же. Хорошая новость — храмовники хоть и живут по соседству, но вместе с нами. Есть вероятность избежать встречи.

— Так ты в служанскую то идешь? — В голосе девушки проскользнули нотки раздражения. И я заторопилась отказаться от ее предложения.

По темноте? Нет уж! Лучше здесь переночую. Пусть воняет, я начала привыкать к этому запаху. Но зато в тепле. А как спускаться-то в кромешной темноте буду? Снова голову расшибить? А завтра утром, по свету и осмотрюсь!

— Тогда я утром за тобой вернусь. А ты спи. — С этими словами моя благодетельница ушла. Скрипнула дверь и я осталась одна, не считая вздыхающих животных низу.

Сытость дала о себе знать, и поудобнее устроившись в сене, я заснула.

Новый день принес бодрость. Я проснулась от гама всполошившейся животины внизу. И знакомого голоса, как его… Арн? Он ласково приговаривал и обещал всех подоить, покормить и всех убраться. Не сказать чтобы было светло, но очертания своей руки в темноте я разобрать смогла.

Села, оценивая свое состояние. Голова почти не кружилась, правда боль в ней и в боку напоминала о падении. Но если двигаться без резких движений, разумно оценивая свои возможности, то жить можно!

Правда, опять невыносимо хочется в туалет, и желудок напоминает о голоде призывным урчанием. Но ничего не поделаешь. Остается ждать товарку, и с ее помощью решать проблемы. А вот и она!

— Арн! Плесни молочка для Гретки? — Звонкий девичий голосок с нотками смешков резанул тишину.

— Забирай, тама, я у лесенки оставил. — Прогудел басом в ответ собеседник. А я порадовалась. Какие все же добрые и заботливые люди меня окружают.

— Проснулась? — Одной рукой держа щербатую кружку, Ирма ловко вскарабкалась по лесенке и вглядывалась в мое лицо. — На ко молочка выпей. Только никому не говори, что мы тебя молоком отпаивали. Потому как это только хозяйке полагается.

— Хорошо, что предупредила. — Улыбнулась ей в ответ и приняла кружку из ее рук. И опять меня накрыла волна ароматов и вкусов.

— Слушай, мне бы в загончик, как вчера сходить. — Тут же стала просить помощи во втором, не менее важном деле.