Запрет - Савицкая Элла

Прежде чем я понимаю, что произошло, что-то с силой сжимает мою ногу – холодные дуги врезаются в плоть, и вспышка острой боли пронзает всё тело. Вскрикнув, дергаюсь, опускаю оторопевший взгляд вниз и поверить не могу в то, что вижу. Моя нога оказалась в самом настоящем капкане, который я раньше видела только в фильмах. Большом, металлическом, ржавом. Его зубцы расцарапали кожу, и оставили алые полоски, а холодный металл больно сдавил лодыжку.

В глазах мгновенно собираются слёзы. Паника накрывает с головой, дыхание перехватывает. Я тихонько скулю, чувствуя, как боль скапливается в одном месте.

– Чёрт! – Слава срывается, подбегает и плюхается передо мной на колени. – Я же сказал за мной идти! Чего ты попёрлась сюда? – рявкает грубо.

На ответ у меня сил нет. Шок и боль парализовали мысли. Всматриваюсь внимательнее в ногу, пытаясь понять масштабы трагедии. Болит так сильно, словно пробило кость, но на самом деле – нет. Редкие зубцы прошли как раз с двух сторон от лодыжки, только царапнув кожу, но не пробив её.

Рвано выдыхаю, чувствуя, как внутри начинает биться истерика. Нога пульсирует всё сильнее и сильнее.

– Сильно больно? – смотрит на меня с испугом Слава.

Слабо киваю, прикусывая губу.

– Я попробую открыть. Как только ослабнет, сразу выдергивай ногу, поняла?

– Да…

Слава напрягается, пытаясь развести дуги капкана. Давит на них изо всех сил.

– Он старый такой. Заржавел полностью, – хрипит, прилагая усилия.

А я молюсь, чтобы у него получилось.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Но мои молитвы остаются не услышанными, и пружина не поддаётся.

Закусив губу, сдерживаю рвущийся наружу всхлип.

Как же больно, Господи.

– Твою мать! – вскакивает Слава на ноги и нервно ерошит свои короткие волосы. – Что делать?!

Как—будто я знаю…

Смахнув слезы, наклоняюсь, чтобы самостоятельно попробовать раскрыть сдавливающий механизм. Глупо, конечно. Если у Славика не получилось, то сомнительно, что выйдет у меня, но не стоять же истуканом и ждать, пока у меня нога посинеет.

А она уже нездорового цвета.

Приложив максимальные усилия, надавливаю на металл и тут же безнадёжно роняю руки. Здесь моей силы точно не хватит. Половины сложились намертво.

Пробую поднять ногу, но тут же с шипением возвращаю её на землю. Во—первых, капкан слишком тяжелый, а во—вторых, едва я пошевелила ногой, как острая боль прошила во второй раз.

– Ай…– с мольбой смотрю на метушащегося Славика. – Я не хотела…

– Пипец, – он сжимает кулаки от бессилия, смотря на меня полным обвинения взглядом. – Просто пипец!

– А я говорил, – внезапно раздаётся за моей спиной.

Мы одновременно со Славой оборачиваемся. Руслан расталкивая палкой листья на земле, подходит ближе.

– Рус, ты не ушёл! – с облегчением выдыхает Славик. Я тоже испытываю облегчение, хоть и понятия не имею, как он может помочь. – Я не знаю, как его открыть.

– Переться сюда не надо было.

– Да мы нормально шли. Это вот… она…

Тяжелый взгляд сканирует моё лицо, а я стараюсь не показать своих эмоций. Обещала не ныть, значит буду терпеть и боль, и обвинение, которым Руслан меня полосует.

Сбросив на землю рюкзак, он приседает передо мной на корточки и проделывает тоже самое, что и мы всего минуту назад. Пробует раскрыть капкан самостоятельно. И у него даже в отличии от нас, получается. Я на радостях готовлюсь вытащить ногу, но уже через мгновение его пальцы соскальзывают и капкан со всей силы ударяет меня по ноге. Из моего рта вырывается тихий всхлип, и я закрываю его руками. Стоически терплю, пока Руслан продолжает пытку. Пробует снова и снова, заставляя меня уже скулить от боли при каждом неудачном рывке.

Не в силах выдерживать, закрываю лицо руками, чтобы позорно не плакать, хотя слезы уже в открытую текут по щекам.

– Так не получится, – Руслан стирает пот со лба. – Нужен рычаг.

Глава 3

– Я давлю, ты тянешь, ясно?

– Да.

– А ты не реви и вытаскивай ногу, как только у нас получится его раскрыть, поняла?

Кивнув, стираю со щёк слёзы. Пожалуйста, пусть только получится.

Но просто оказывается только на словах. Чтобы найти прочную палку, у ребят уходит время. Те, что попадаются под руку, раз за разом ломаются, едва Руслан пытается использовать их как рычаг.

Моя нога уже не пульсирует. Она отекла и превратилась в ноющий кусок плоти, который кажется вот—вот отвалится. Мне страшно остаться без неё. Я понятия не имею, какие будут последствия, но держусь из последних сил.

Слёзы – последнее, что нужно мне и ребятам, которые не ушли, а пытаются помочь. За это я им безмерно благодарна. Даже Руслану, который время от времени бросается ругательными словами в адрес своего друга и меня.

Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем металл наконец поддаётся. Когда капкан раздвигается под давлением толстой палки, я наклоняюсь и рывком вытаскиваю ногу.

– Наконец—то, – оседает на землю вспотевший и перепачкавшийся от стольких попыток Руслан.

Слава облегчённо выдыхает, опираясь спиной на дерево:

– Думал, мы никогда его не откроем.

Я же пытаюсь понять, чувствую ли вообще ногу. Она немеет, будто её нет. Покалывает, болит.

– Дай сюда, – Руслан берёт меня за лодыжку и внимательно осматривает.

Я почти не чувствую его пальцев. Онемение настолько сильное, что новая волна боли охватывает каждый миллиметр кожи.

– Сильно болит? – хмурясь, крутит стопу из стороны в сторону.

– Я не знаю. Кажется, больно везде.

– Ушиб сильный. Но перелома нет. Через неделю будешь бегать. Наобщаешься потом сколько захочешь, – в голосе сквозит издёвка, но отвечать на неё у меня нет сил.

Мне хочется лечь. Или хотя бы сесть. Но в ближайшей перспективе меня ничего из этого не ждет. Впереди – дорога домой. Самая сложная из всех, что у меня когда—либо была.

– Дойдёшь? – спрашивает Руслан спустя несколько минут, вставая справа от меня.

Славик становится слева.

– Угу, – выдавливаю, но, опустив голову, зажмуриваюсь.

И зо всех сил стараюсь идти сама, но через несколько шагов понимаю, что это невозможно. Ступить на ногу не получается вообще. Сдавленно втягивая воздух, делаю вид, что всё нормально, хотя внутри каждая клетка дрожит от боли.

– Мне домой надо. Ещё немного, и батя меня искать будет, – говорит Слава.

– Можете идти вперёд, я как—нибудь дойду не спеша, – храбрюсь, вкладывая в голос всю бодрость, на которую способна.

– Долго думала? – окатывает холодом Руслан. – Дай сюда руку. – Закидывает мою правую руку себе на плечо. – Второй – Славика обхвати. И прыгай на одной ноге.

Я делаю, как он велит.

Парни крепко поддерживают меня за талию. Так становится намного легче. Давление на ногу исчезает, и я наконец могу выдохнуть.

– В следующий раз будешь думать, куда и с кем идти.

– Я не хотела, чтобы так вышло, – поворачиваю к Руслану голову и задыхаюсь от того, сколько всего читается в его взгляде.

Солнце уже почти село. Поле, вдоль которого мы идем, окрашено в тёмно—оранжевый, отражаясь огненными сполохами в его глубоких зелёных глазах.

– Обычно всякая херня происходит, когда этого не хотят. Прежде чем что—то делать, думать надо. Голова дана не только для того, чтобы красить глаза тушью и улыбаться во все зубы.

– Знаешь, что? – резко останавливаюсь, из—за чего он впечатывает меня в себя, выбивая из лёгких весь воздух. Я замираю, забыв на миг, что вообще хотела сказать. Сглатываю и с усилием заставляю себя посмотреть ему в глаза. – Ты вообще знаешь, как это – остаться без друзей? Без единого знакомого в новом городе? Я просто хотела общения. Я не лезла к тебе с личными вопросами и не вешалась на тебя, чтобы ты вдруг воспылал ко мне ненавистью!

– Ну да. Вот прямо сейчас ты на мне совсем не висишь, – наглая ухмылка неожиданно растягивает его губы, а в глазах вспыхивают искры.

Осознав, что я действительно почти вешу на нём, быстро отстраняюсь, чувствуя, как пульс скачет, а щёки пылают.