Бальзам для уставших сердец - Мён Ын Пэ

В салоне машины снова стало тихо. Тхэгён, вероятно, совсем вымотавшись, закрыл глаза. В голове Сынбома, который смотрел только вперед, внезапно возник Сон Гиюн. Во всем случившемся виноват именно он.

И зачем он упомянул родителей? Это правда, что характер Сынбома испортился из-за их развода, но, когда он услышал об этом от того маменькиного сыночка, у него все внутри перевернулось. Жизнь человека, которому повезло с родителями, представляла собой ровную дорогу, по которой можно нестись вперед, но его жизнь была чередой невзгод и страданий.

Родители развелись, когда Сынбом был еще совсем маленьким, его воспитывала бабушка. В то время отец уходил на работу рано утром и возвращался поздно ночью, поэтому он казался скорее сожителем, а не членом семьи, а мама… постоянно пилила отца из-за денег и в конце концов по этой же причине развелась с ним, чтобы встретить богатого американца и эмигрировать к нему, бросив сына. Вспоминая о том, как мать обнимала его, говоря, что он самый лучший ребенок в мире, Сынбом не мог понять, реальность это или сон, потому что это было, только когда он был совсем маленьким.

В детстве он часто ходил в клинику восточной медицины с бабушкой. Она располагалась в изящном ханоке [3] с большим двором и казалась очень крутым местом. Настолько прекрасным, что Сынбом был уверен: живи они в таком доме, мама никогда бы их не бросила. Как бы там ни было, его поступление в университет восточной медицины стало логичным продолжением этих воспоминаний. Он учился с мыслью о том, что, как и у всех врачей, в этой области тоже должны быть неплохие зарплаты. Всегда, кроме разве что первого семестра, он был в рядах лучших студентов. Но после окончания учебы понял, что все сводится к деньгам и связям. Сынбома наполняла надежда, что он сможет хорошо зарабатывать, просто выучившись и получив лицензию врача восточной медицины, но оказалось, что он совершенно ничего не знал об этом мире. Кто-то из друзей получил целую больницу в наследство, кого-то пристроили знакомые. А Сынбом смог устроиться лишь в клинику где-то на окраине столичного региона. Все потому, что у него не было ни денег, чтобы открыть собственную практику, ни связей, которые могли бы помочь попасть в известную больницу.

Но он не мог просто сидеть там до конца жизни. Сынбом старался подняться выше, туда, где он смог бы получить деньги и надежду. Как и сказала Джонми, он бросил все силы и средства на то, чтобы попасть в клинику восточной медицины «Чеиль». Чтобы сделать свое резюме еще лучше, он не гнушался даже при лечении простых болезней прописывать травы, содержащие чрезмерное количество сильнодействующих лекарственных веществ. А всякий раз, когда у него появлялись деньги, он приглашал на встречи врачей из клиники «Чеиль», чтобы завести с ними дружбу. Ради этой дружбы он одаривал их дорогими подарками и алкоголем. Раз у него нет денег и связей, нужно просто их создать.

С такой целью Сынбом устроился в клинику восточной медицины «Чеиль» и несколько лет проработал там врачом. Затем, решив, что пришло время получить больше власти и денег, собрал все свои средства на взятку главврачу. А этот подлец просто взял деньги и посадил на его место другого? А его и вовсе уволил? От его рук, крепко сжимающих руль, послышался хруст.

«Я обязательно прославлюсь и вернусь в Сеул!»

Они выехали на рассвете и прибыли в Ухву в провинции Чолла-Намдо к полудню. Даже в центре города самыми высокими были здания в три этажа, поэтому казалось, что над головой во все стороны простирается огромный небосвод. На однополосных дорогах и улочках города было безлюдно. Сынбом припарковался позади остановившегося грузовика. Здание, в котором на первом этаже располагался хозяйственный магазин, казалось сравнительно новым. Джонми, выйдя из машины, потянулась, разминая затекшее тело. Тхэгён, ворча, пошел помогать разгружать грузовик.

Сынбом наклонился и взглянул на только что повешенную вывеску на втором этаже. Надпись «Клиника восточной медицины Сынбома», начертанная внушительным дворцовым шрифтом [4] на чистом белом фоне, сияла в свете полуденного солнца. Сынбом взял максимально возможный кредит и открыл на втором этаже этого здания полноценную клинику восточной медицины. В Сеуле таких было полно, но здесь, в Ухве, не было ни одной. Сынбом планировал стать монополистом и постепенно обобрать всех стариков Ухвы, чтобы затем вернуть себе имя и открыть рядом с больницей «Чеиль» клинику еще крупнее. А потом отобрать у них пациентов и стать лучшей клиникой восточной медицины в мире!

Сынбом посмотрел в зеркало заднего вида, поправил волосы и глубоко вздохнул. Затем затянул потуже галстук и разгладил свой помявшийся брендовый костюм.

«Да, все получится!»

Обласкать пациентов пустыми словами сочувствия? Если Сон Гиюн на это способен, то и Сынбом сможет. Он объединит это со своими прекрасными медицинскими навыками, и успех не заставит себя долго ждать. Вот так Сынбом, укрепляясь в намерении начать все сначала, вышел из машины. Но стоило ему закрыть дверь машины и отряхнуть помятую одежду, как внезапно его окатило водой.

Сегодня все было не так, как обычно. Суджон, как и всегда, проснулась рано утром и включила свет в лавке лечебных трав. Она собрала свои седые волосы в пучок и надела современный ханбок [5]. Накинув на плечи куртку, она отперла деревянную раздвижную дверь и вышла на улицу. С самого рассвета стоял густой, непроглядный туман. Он пах влажной землей, и через него проглядывал неясный свет уличных фонарей.

Ху-у. Суджон было душно, она выдохнула, и белый пар ее дыхания просочился в туман. Она направилась к свету уличного фонаря на другой стороне. На всякий случай прошла даже немного дальше, на окраину города, к ручью. Из-за тумана его не было видно, но звук текущей воды разносился довольно громко. Внутри все еще ощущалась духота. Суджон хотелось кричать.

Но она, не произнеся ни слова, вернулась той же дорогой, которой пришла.

В лавке лечебных трав она сняла куртку, бросила ее на оранжевый диван и распахнула все двери. Сильный порыв ветра унес собравшийся внутри запах лекарственных трав. Суджон подмела и вытерла каждый миллиметр в лавке. Протирая сухой тряпкой рамку с сертификатом на торговлю лечебными травами, она внезапно ощутила раздражение. В голове возник вопрос, какой вообще от всего этого толк. Бросив тряпку на пол, она пошла на кухню, чтобы поесть.

Сезон посадки риса был в самом разгаре, и потому число клиентов уменьшилось. Когда Суджон почувствовала было, что денек выдался свободный, ее подруга Гонсиль громко захохотала и захлопала в ладоши, глядя в телевизор. Суджон, которой ее смех показался слишком легкомысленным, нахмурилась. Пол под ногами Гонсиль был весь завален крошками и кусками лепешек.

– Ты не можешь поесть, ничего не запачкав?

Несмотря на недовольство Суджон, Гонсиль, не сводя глаз с телевизора, сунула в рот половинку воздушной рисовой лепешки и снова захохотала, когда мужчина на экране что-то сказал.

– Залезь вообще в свой телевизор, ух! – Суджон, цокнув языком, пошла за метлой, которую оставила в углу.

Когда она прошла между диванами и открыла окно, на улице оказалось более шумно, чем обычно. На другой стороне от лавки лечебных трав какие-то мужчины выгружали из грузовика тяжелые на вид аппараты. Суджон высунула голову и окинула взглядом новую клинику восточной медицины, которая открывалась на втором этаже здания через дорогу. Когда она увидела вывеску «Клиника восточной медицины Сынбома», у нее аж вздутие живота случилось.

Гонсиль, шаркая тапочками, подошла к окну. Высунув лохматую голову, она проследила за взглядом Суджон. Перед глазами Гонсиль предстали мужчины, которые вдвоем поднимали какой-то аппарат по узкой лестнице здания.

– Хм, ты ж послезавтра помирать собралась, чего тебе волноваться? – проворчала Гонсиль.