Воплощение Похоти 6 (СИ) - Некрасов Игорь

Я вздохнул, глядя на лежащую Элю, и на её попку, из которой с её вздохами выплескивались струйки спермы, создавая немаленькую лужицу между ног у промежности, и тут же подумал: «Может… еще разок?» Однако я услышал звук сообщения, пришедшего на дощечку связи, и, поднявшись на ноги, достал её из инвентаря.

Что там? — задумался я, открывая сообщение.

— Тут жесть что происходит! — написал Шарк. — Срочно приходите сюда! На лагерь барона идут…!

Глава 2

Я влетел внутрь склепа, отсекая на ходу все посторонние мысли. Мой взгляд сразу же упал на Шарка, прилипшего к магическому экрану Костяного Древа.

— Ты уверен? — на выдохе спросил я, подходя. — Уверен, что не ошибся? Это точно они?

Поза Шарка, напряженная и неестественная, говорила сама за себя. Он оторвался от мерцающего изображения, его глаза были круглыми от тревоги, когда он посмотрел на меня.

— Да. Всё верно. Это они.

— Они… — повторил я и тут же нахмурился. — А что это вообще за херня, кстати? Что ещё за… солнечные мухи?

Шарк удивился, его брови подпрыгнули.

— Вы не знаете? Тогда… лучше вам будет увидеть всё своими глазами.

Он указал на экран и замолчал, я же пожал плечами и быстрым шагом приблизился к древу, уставился на магический кристалл и обомлел.

Картина была одновременно завораживающей и ужасающей. Над лесом прямо на лагерь барона двигалась огненная туча.

Солнечные мухи? — задумался я. — Они… больше похожи на пчёл.

Туча состояла из насекомых. Огромных, каждая размером примерно с футбольный мяч. С первого взгляда они действительно напоминали пчел, но их окраска была не жёлто-чёрной, а ядовито-красной и угольно-чёрной.

И они горели.

Их брюшка и крошечные прозрачные крылышки окутывала слабая, но зловещая аура пламени, от которой дрожал воздух. Их были сотни — целое огненное облако.

И этот огненный смерч в течение нескольких следующих минут обрушился на лагерь барона.

Их толстые жала выстреливали струйками огня, тонкими, но моментально воспламеняющими всё, на что попадали.

Лагерь превратился в ад.

Всё произошло с невероятной быстротой. Огненные струи, врезаясь в палатки и деревянные укрепления, вспыхивали, мгновенно разнося огонь.

Солдаты барона на первый взгляд оказались беспомощны. Мечи и стрелы были почти бесполезны против этих маленьких, быстрых и горящих целей. Удар клинка рассекал одну-две мухи при метком попадании, но на её место тут же прилетали десять других, впиваясь в доспехи, лица, незащищенные руки, оставляя на коже жгучие, дымящиеся раны.

Я наблюдал за этой вакханалией разрушения, и в голове само собой родилась гениальная идея. Я повернулся к Сате, которая молча стояла позади.

— Слушай, там наверняка сейчас образуется просто море негативной энергии, — сказал я, вернув взгляд на бушующее на экране пламя и чувствуя почти физически — ужас, боль и ярость. — Может, стоит подойти поближе и… подзаправиться?

Сата замерла. Её безликий череп был неспособен выражать эмоции, но по легкому наклону головы я понял — она в лёгком шоке от такой наглой и в то же время очевидной идеи. Провести некроманта к линии фронта, прямо к эпицентру резни, чтобы собрать урожай страданий.

Затем её костяные пальцы сжали посох чуть крепче.

— Это… гениально, господин. Я отправляюсь прямо сейчас.

— Стой, — я резко поднял руку. — Безопасность прежде всего. Обязательно возьми с собой свиту. Дуллахана, отряд всадников, в общем, кого сочтешь нужным. Твоя задача — собрать энергию, а не ввязываться в бой. Держись на границе, в тени. Поняла?

— Поняла, господин. Будет исполнено.

Она кивнула и бесшумно скользнула вон из склепа, чтобы собрать свой мрачный эскорт.

Именно в этот момент птица-зомби, через чьи глаза я наблюдал за побоищем, оказалась на краю роя. И твари атаковали её, быстро настигнув.

От птицы не осталось ничего моментально — лишь клубок черного дыма, на мгновение вспыхнувший в воздухе, прежде чем развеяться. Связь с этим разведчиком оборвалась.

* * *

Крики ужаса и боли смешивались с треском огня и яростным жужжанием роя, превращая лагерь барона в филиал преисподней. Воздух стал густым и едким, но хаос, сколь бы всепоглощающим он ни казался, не был полным.

Сквозь него, как стальной клинок сквозь гнилую ткань, пробивалась организованная воля.

— Держите строй! — раздался властный голос сквозь гул. Это был сам барон Камин, его роскошный плащ был опален по краям, а лицо закопчено сажей. Он стоял за линией щитов, но не в тылу, а там, где его могли видеть солдаты. — Не дайте тварям прорваться! Лучники, цельтесь в центр скоплений! Маги, бейте по площадям! Эти твари слабы поодиночке!

В эпицентре бойни, окруженные плотным кольцом щитов, стояли маги. Их лица, залитые потом и искаженные гримасами концентрации, были обращены к небу.

Их руки и посохи взмывали вверх, выписывая в воздухе сложные руны, которые светились даже в клубах черного дыма. Пылающий ужас, исходящий от роя, давил на разум, но не смог сломить их волю.

— Ле-дя-н-ка-вс-пых! — пронесся сдавленный крик одного мага, и волна колдовского холода, синеватая и смертоносная, прорезала огненный рой, а в конце взорвалась, словно салют, раскидав мелкие ледяные осколки во все стороны.

На мгновение воздух заполнился громким шипением — пламя гасилось, а мухи, покрытые инеем, камнем падали на землю, разбиваясь с противным хрустящим треском.

Десятки, если не сотни, погибли в одно мгновение.

Рядом с магами, непоколебимым оплотом, стояли паладины. Их сияющие барьеры из чистой магии вспыхивали, как купола, отражая атаки мух. Когда огненное насекомое врезалось в такой барьер, оно не просто отскакивало — оно испепелялось с коротким, ярким вспыхом, оставляя в воздухе лишь запах гари и горстку пепла.

Паладины не только защищали магов, но и бросались туда, где ситуация становилась критической. Их руки, излучающие мягкое свечение, ложились на обожженные тела солдат, и плоть затягивалась, оставляя лишь розовые следы.

Они были словно мокрое полотенце, тушащее зачатки огня, принимающее на себя основную ярость роя солнечных мух. Их стойкость и бесстрастие позволяли остальным держаться.

— Брат Теодор! — крикнул один из паладинов, молодой и яростный, кроша мечом трёх мух широким размахом. — Слева!

— Я вижу! — отозвался он, его голос был спокоен. Теодор лёгким взмахом меча разрубил муху, даже не поворачиваясь полностью, и затем закричал. — Брат Элзус, барьер! Брат Когман, поддержи его! Остальные — со мной!

Небольшой отряд паладинов, словно один организм, ринулся на прорыв. Их щиты сомкнулись, создавая сияющую стену, о которую разбивался огненный натиск.

Рядом с магами оставался старший паладин Вротослав, его спокойствие и способность поддерживать защитный барьер, мерцающий золотым отблеском, воодушевляли магов, и они, прикрытые им, могли переводить дух и готовить новый магические залпы.

В это же время по лагерю, невидимый и бестелесный, скользил Пересмешник.

Для него этот хаос был пиршеством.

Он жадно впитывал волны страха, боли и ярости, но его работа заключалась не только в сборе урожая. Его задача была — посеять еще больше паники.

Вот молодой лучник, уже успевший прикончить десяток мух, вдруг услышал прямо у своего уха яростный крик: «Сзади! Они уже за спиной! Спасайся!» Парень инстинктивно рванулся вперед, прямо под огненную струю пролетавшей мухи, и загорелся. Его паника и боль, этот острый и яркий всплеск, тут же стала пищей для пересмешника.

А вот могучий пехотинец, прикрывавший собой раненого товарища, внезапно почувствовал, как его надежный прочный щит на мгновение отклонился будто под чужой волей и его тут же облило обжигающе горячей струёй.