Записки школьного врача - Шляхов Андрей Левонович

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59

Ну как я должен «изучать жизненные условия ученика», да еще в частной школе? Напрашиваться в гости? Да меня просто пошлют! Просить поподробнее рассказать о своем доме? Так родители, чего доброго, заподозрят, что я наводчиком подрабатываю… И каким образом могу я «оказывать родителям содействие в организации воспитания и обучения ребенка в семье»? Кто это все писал?

Видимо, последний вопрос я произнес вслух, потому что Марина оторвалась на несколько секунд от экрана монитора и сказала:

– Эмилия Леонардовна вместе с нашим юристом.

– Очень подробные правила, – не без иронии сказал я. – Прочтешь и никаких вопросов не остается.

– Эмилия Леонардовна любит, чтобы все было разложено по полочкам…

Все это раскладывать – никаких полочек не хватит. Закончив оформление документов, Марина достала из ящика стола маленький фотоаппарат, сфотографировала меня и через пару минут протянула мне бело– голубую пластиковую карту с логотипом гимназии.

– Поздравляю со вступлением в наш дружный коллектив! – прочувственно сказал она.

– Спасибо!

– Карта используется не только как пропуск. Ею можно отмечать обеды в столовой. Ой, совсем забыла, вам же надо банковскую карту открыть, чтобы вы могли получать зарплату!

– У меня есть карта Сбербанка.

– Не пойдет, мы перечисляем зарплату в «Хайд-банк». Я сейчас распечатаю договор, уже с вашими данными, и заявление с просьбой на перечисление зарплаты…

Первый день

Медицинский кабинет, расположенный на первом этаже, окнами во внутренний двор, я заценил сразу. Не кабинет, а мини-отделение. Приемная, то есть непосредственно сам кабинет, в котором мне полагалось вести прием, процедурная, палата временного пребывания на две койки, предназначенная для тех, кто ожидает госпитализации, и крошечная, метр на полтора, аптека, она же склад и архив медицинской документации. И санузел с душевой кабиной. Все белое, сияющее, только плитка на полу серая. Плитка подобрана с умом – даже если прольешь воду, не поскользнешься.

К кабинету прилагались две медсестры – Таня и Оля. Пока что я познакомился с Таней, бойкой тридцатилетней девушкой. Немного полноватой, немного курносой, немного суетливой, но в целом – вполне нормальной медсестрой. Уж что-что, а после нескольких лет работы в медсестрах начинаешь разбираться с первого взгляда. Толковая или дура, сноровистая или «тормоз», бегает стучать начальству или нет. Впрочем, стучат все, только кто-то время от времени, а кто-то по три раза в день.

В гимназии «Пантеон наук» «стучали» все, об этом меня уже предупредила мать Касторкина. А еще она рассказала, что между учредителями – директрисой и «первым» завучем Ниной Петровной существует определенная конфронтация, раскалывающая школу на два враждующих лагеря.

– Ты, Сережа, в эти дрязги не лезь и ничью сторону не поддерживай, – посоветовала она. – Ты врач, твое дело – медицину обеспечивать.

Сама Тамара Ивановна, как я понял, была из «директорских».

– Не буду, – пообещал я. – Спасибо, что предупредили.

Ввести меня в курс дела директор поручила Тане. Таня показала мне, где что лежит, а потом спросила:

– Вы знаете, за что уволили доктора Борзовскую, которая работала до вас?

– Оборзела она, наверное, – пошутил я.

– Нет, – улыбнулась Таня. – Она была такая тихоня, но однажды ошиблась и вызвала второкласснику с подозрением на перелом обычную «скорую». А он был застрахован на платную. Классный руководитель тоже чего-то «затупила», и в результате обычная «скорая» повезла мальчика в обычную больницу. В сопровождении педагога, как полагается, но в обычную больницу, а не туда, куда ему было положено по страховке. Мама так бесновалась в директорском кабинете, что чуть всю мебель не перебила. Борзовскую сразу и выперли. Поэтому не забывайте заглядывать в карточки учеников, там помимо всего прочего есть данные о ДМС (добровольное медицинское страхование). Карточки мы с Ольгой ведем аккуратно, заносим все, что полагается. Ваше дело только не забыть посмотреть.

– А что, здесь учатся и такие, к кому вызывают обычную «скорую»? – удивился я.

– Таких у нас процентов тридцать, доктор. Это те, чьи родители на образование кое-как наскребли, а на остальное им не хватает. Некоторые дети даже на метро ездят.

– Я тоже на метро езжу.

– Нам с вами можно, потому что мы – обычные люди, – рассмеялась Таня.

– Про «скорую» я понял, а на что еще в первую очередь нужно обратить внимание?

– Ну, про то, что нельзя есть нигде, кроме столовой, вы уже знаете?

– Знаю, читал в «Правилах».

– К чаю и кофе это тоже относится. Как видите, у нас даже чайника нет. И в учительской тоже нет. Хочешь чаю – иди в столовую… Боже вас упаси принести тайком кипятильник или чайник и пить чай в кабинете…

«Мне тогда придется рассказать об этом директору», – читалось в карих глазах Тани.

– Бутылку с обычной водой хоть можно? – поинтересовался я.

– Холодные напитки можно, только на столе не держите, а в ящик убирайте. А еще у нас всем ученикам надо говорить «вы»…

– Это я помню.

– Помните – не помните, а все поначалу на «ты» сбиваются. Потом привыкают, конечно. А вы курите?

– Нет.

– Это хорошо, потому что за курение на территории у нас сразу увольняют. «Пантеон наук» – территория здорового образа жизни.

– А дни рождения сотрудников и прочие праздники вы отмечаете? – В поликлинике редкая неделя обходилась без застолья, а то и без двух. – Или за это тоже увольняют?

– Чаепитие с тортом можно, шампанское – уже нет.

– Мрачновато, – оценил я.

– Всегда можно найти выход. Наши обычно после работы идут в ресторан «Старина Фридрих», около метро. Там цены демократичные, и постоянным клиентам разрешают со своим спиртным приходить…

Инструктаж с перерывами на пустопорожнюю болтовню длился около двух часов. Потом позвонила Марина и пригласила меня в актовый зал – знакомиться с коллективом.

Я немного удивился, что ради моего представления всех сотрудников гимназии собирают в актовом зале, но оказалось, что собрание проводилось по поводу нового учебного года, до которого оставалось два дня. Ну, заодно и меня «приплели».

Представляла меня директор. Пригласила выйти на сцену, где заседал «президиум» из семи человек – двух мужчин и пяти женщин, и объявила:

– Прошу любить и жаловать – наш новый врач Сергей Юрьевич Коновалов.

Зал дружно заулыбался.

Я уже привык к подобной реакции. Действительно смешно – доктор по фамилии Коновалов. Это как повар Похлебкин или подполковник Солдатов – сразу же возникают веселые ассоциации. А вот знакомый архитектор по фамилии Шприц никакого веселья при знакомстве не вызывает. Ну – архитектор, ну – Шприц, что тут такого? А был бы он врачом, смеялись бы над ним куда больше, чем надо мной… Ладно, доктор Коновалов еще ничего, это вам не доктор Вагина, в фамилии которой все коллеги машинально делают ударение на второй слог.

– Расскажите вкратце о себе, Сергей Юрьевич, – попросила Эмилия Леонардовна.

– Родился, учился и живу в Москве. – Вкратце, так вкратце. – После ординатуры работал в детской поликлинике, теперь пришел к вам.

– Из поликлиники почему ушли? – поинтересовался наголо стриженный мордатый мужик из «президиума».

– Захотелось сменить работу, да и по участку бегать быстро надоедает.

Примерно теми же словами я объяснил причину своего увольнения директору.

– А детей вы любите? – выкрикнул кто-то из зала. – Дурацкий вопрос! – возмутилась Эмилия Леонардовна. – Спрашивать у педиатра, любит ли он детей, это все равно, что спрашивать у садовника, любит ли он цветы?

– Это все равно, что спрашивать у учителя – любит ли он детей! – сказал мордатый.

– Да, Вячеслав Андреевич, вы правы, – согласилась директор. – Я почему-то сразу подумала о садовнике, а можно было привести пример с педагогом. Это ближе к делу. Ну что, умные вопросы есть или Сергей Юрьевич может вернуться на свое место?

Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59